– Того же.

– Вот и хорошо. Вдвоём веселее.

Они поднялись на борт корабля охотников за привидениями и столкнулись с проблемой запуска. Перепробовав несколько кнопок «Пуск», они просканировали свою ауру, открыли верхнюю чакру, выяснили, что возможность заболеть вампиризмом у них равна трём процентам на двоих, из хрустального шара узнали судьбу плавающих в воздухе бактерий, послушали псалмы лимерианских мокриц-монахов и многое другое. После того как Жорик уселся в одно из кресел и получил удар током, сопровождаемый голосом: «Процент вашей греховности равняется девяносто целых и три сотых», они решили оставить корабль Додиков в покое.

Ругаясь по поводу потерянного времени, они направились к готианскому транспортнику.

Жорик первым добрался до шлюза и застыл. Свон взглянул через его плечо и увидел входящих в ангар призраков. Толстяк попятился обратно, однако Свон толкнул его в спину.

– На этом корабле мы не улетим! Пробиваемся к готианскому!

Жорик шумно сглотнул, однако снял с плеча автомат и шагнул вперёд.

– Ну, понеслась, – скомандовал Свон и первый дал очередь по призракам. Видимого вреда пули не нанесли, однако немного задержали их.

Не прекращая стрелять, Свон и Жорик побежали к шлюзу, ведущему на корабль готианца.

Однако Свон понимал, что они не успеют. Нужно было как-то задержать призраков!

Свон дал ещё одну очередь, автомат щёлкнул и замолк. Закончились патроны. Арчибальд отбросил его, а потом развернулся и ударил Жорика ногой в спину. Толстяк с грохотом рухнул вперёд, а Свон со всех ног рванул к шлюзу.

Он слышал, как орёт матом Жорик, костеря его на всех известных языках, как всаживает в приближающихся призраков очередь за очередью. А потом всё затихло.

Свон не оборачивался. Главное, успеть добраться до корабля.

Прокофьев с грустью глядел на старшину. Таким беспомощным он его не видел ещё никогда. Весь багаж знаний, которым Семёныч всегда очень чётко и мудро распоряжался при столкновении с непознанным, сейчас мог помочь так же, как зонтик при метеоритном дожде.

Кроме того, перед Антоном стоял нелёгкий выбор: ему нужно было поступиться своими жизненными принципами и пожертвовать одним человеком, пусть даже нехорошим, для спасения остальных. Однако Прокофьев не прекращал ломать голову над тем, что же можно поделать с призраками.

Пока Прокофьев размышлял, в себя пришёл Квиз.

Он вкратце пересказал о столкновении Додиков с призраками. Теперь стало ясно, что с такими противниками ничего они сделать не смогут. Нападающим не было нужды выходить из своего нематериального состояния, чтобы причинить вред защитникам станции. Если гаишники попытаются помешать фантомам, те сначала отправят их в стазис-кому, а уж потом смогут сделать с бесчувственными телами всё, что захотят.

Однако как ни пытался Прокофьев убедить себя в том, что сейчас лучше сидеть и не рыпаться, это ему не удавалось. В конце концов он выпрямился, поправил кобуру с бесполезным стазис-пистолетом и сказал:

– Я так не могу, Семёныч. Не могу просто сидеть, зная, что сейчас у меня под боком убивают человека.

– И что же ты собираешься делать?

– Ещё не знаю. Сориентируюсь по обстоятельствам. В любом случае я иду искать Свона.

– Дурак! – взорвался Семёныч. – Тебе что, жить надоело?

Прокофьев не успел ответить. В разговор вмешался Квиз. Он тяжело поднялся с кушетки, пошатнулся, но устоял на ногах и сказал:

– Я с тобой.

Семёныч закатил глаза.

– Господи, откуда же вы такие взялись на мою голову?

Потом он тоже встал.

– Вы с нами? – спросил Прокофьев.

– Да куда ж вы без меня? – криво усмехнувшись, спросил старшина.

– Тогда идём.

– Погоди. Раз уж пошла такая чехарда, то делать будем по-моему. Во-первых, Квиз никуда не идёт. Не в том состоянии.

– Но я… – хотел возразить что-то Квиз, однако Семёныч не дал ему договорить.

– Ты нам пригодишься здесь. Есть у меня одна идейка.

Прокофьев невольно ухмыльнулся. Вот таким Семёныч ему нравился больше. Стоило старшину подтолкнуть, поставить перед фактом необходимости действий, и его мозг работал на полную.

– Я вот о чём думаю: а как они общаются, находясь в гиперпространстве?

– Да откуда мне знать? Им там и дышать нечем! Они вообще не должны там жить!

– Ну, насчёт жить – не знаю, но некоторые свойства гиперпространства нам известны! По крайней мере, звук там не распространяется.

– Жестами? – предположил Прокофьев.

– Может, и жестами, но вспомни, призрак, напавший на нас, вдруг сорвался с места и побежал к ангару! Именно там сражались Додики со вторым призраком! Он как-то услышал напарника!

– И как же?

– У меня есть теория. Что нам даёт возможность общаться на расстоянии световых лет? Единственный известный способ – это передавать волны через гиперпространство. А раз мы знаем, что они могут общаться на расстоянии, не выходя в обычное пространство, то, вероятнее всего, используют тот же способ.

– То есть вы хотите сказать, что они «слышат» волны? В этом есть смысл, – задумчиво проговорил Прокофьев. – И даже объясняет, как они определяли корабли с контрабандой. Им не нужен был предатель! Они просто прослушивали переговоры!

– Я о том же! А что, если мы их оглушим?

Прокофьев нахмурился.

– И как же?

– Телевизор, Антоха! Стегус говорил, что теперь он может транслировать передачи в любом диапазоне! Они лишили нас связи, а мы сделаем то же самое с ними!

– А что? Их глухота даст нам хоть какую-то фору!

Они быстро перебрались на пост, и Семёныч включил телевизор на трансляцию. Потом передал пульт Квизу. Тот непонимающе взял обруч.

– И что мне делать?

– Отдыхай и наслаждайся, – улыбнулся Семёныч.

Квиз надел обруч на голову, и в тот же миг телевизор начал показывать концерт одной из его любимых групп.

Свон взглянул через плечо, сделал по инерции ещё пару шагов и остановился. Его больше не преследовали.

Более того, с призраками явно творилось что-то неладное. Они стояли согнувшись и пытались зажать уши своими бесплотными руками. Их трясло, шатало, им было явно очень плохо.

А потом начало происходить и вовсе необъяснимое. Плотность призраков начала меняться. Туман, из которого они состояли, то сгущался, то становился снова прозрачным. Словно внутри них что-то пульсировало. Нет, будто что-то пыталось вытолкнуть их из гиперпространства, а они сопротивлялись.

Свон ошарашенно наблюдал за происходящим. С каждым новым тактом пульсации они всё больше приближались к реальности. Теперь это были не бесплотные силуэты, уже можно было различить очертания одежды, а иногда даже черты лица. Свону этого хватило, чтобы убедиться в своих подозрениях. Он знал, кто находится перед ним.