Желая во всяком случае поддержать английское главное командование, я приказал принять меры для ускорения вступления в дело французских войск на севере. Я приказал 10‑й армии расположить одну из своих дивизий эшелонированно до района к северу от Фревана и подготовить аналогичное расположение для другой дивизии, которое позволило бы ей быстро поддержать британскую 1‑ю армию на фронте канал Ля-Бассэ, Аррас или Бетюн, Азебрук.

Кроме того, чтобы дать Хейгу возможность увеличить свои резервы, я просил ген. – лейт. Жилдена предусмотреть и подготовить удлинение бельгийского фронта в сторону Ипра; 18 апреля бельгийская дивизия сменила одну дивизию и одну бригаду англичан к северу от этого города.

В то время как мы такими мерами усиливали нашу оборону во Фландрии, противник готовился нанести нам там новые удары.

После двухдневной передышки, в течение которой его наступление заметно замедлилось, он возобновил наступление в новом направлении; он, несомненно, понял, что, продолжая наступление в западном направлении, не овладев предварительно линией Фландрских высот, он подвергал серьезной опасности свой правый фланг. Поэтому он решил атаковать эту линию, прежде чем продолжать движение на Азебрук и Дюнкерк.

Вечером 15 апреля он предпринял против британской 2‑й армии в северном направлении сильные атаки, в результате которых ему удалось захватить Байель и Вульвергем.

10‑го он продолжал развивать свои усилия на еще более широком фронте, овладел Витсхаэте и Мессин и подошел к горе Кеммель почти на дистанцию атаки.

Сражение во Фландрии распространялось на север, и уже теперь германское наступление по своему масштабу, силе, а главное – по своему новому направлению, представляло, как мы уже отметили, серьезную угрозу для сил союзников, расположенных севернее Ипра.

Последним, в состав которых, в частности, входила вся бельгийская армия, грозила опасность оказаться отрезанными от своих баз и обреченными на полное бессилие.

Необходимо было как можно скорее предотвратить опасность, грозившую коалиции и северной оконечности ее фронта. Для этого, несмотря на транспортные затруднения, вытекающие из сокращения нашей железнодорожной сети в результате наступления 21 марта, первым делом надо было ускорить перевозку французских резервов во Фландрию. Поэтому я приказал:

– ген. Петэну подготовить перевозку в район Берг еще одной дивизии, взятой, если нужно, из числа восстанавливаемых соединений;

– ген. Мэтру (10‑я армия) выдвинуть 16‑го после полудня артиллерию и обозы 34‑й дивизии на Норан-Фонтэс и быть готовым к переброске пехоты этой дивизии на автомобилях на рассвете 17‑го.

После этого передвижения 16‑й корпус, головной корпус 5‑й армии, должен был перейти через Сомму и поступить в распоряжение командующего 10‑й армией, задача которой была уже указана раньше.

Затем, чтобы лично оценить обстановку во Фландрии, я, переговорив в Абвиле с ген. Вилсоном и лордом Милнером, поехал в Бландек, в штаб британской 2‑й армии. 16‑го вечером я встретился с ген. Плюмером в Каппеле близ Касселя. Я приехал туда в полной темноте, с потушенными фарами, под грохот канонады, свидетельствовавшей о чрезвычайном усилении деятельности противника во Фландрии. Я застал там командира французского 2‑го кав. корпуса ген. Робийо и полк. Дестикера, которого я послал вперед, чтобы выяснить положение свободных английских резервов. В 22 часа мы вернулись с ген. Плюмером в его штаб в Бландек, откуда я по телефону приказал ген. Вейгану, находившемуся в моем штабе в Саркюсе, отдать необходимые распоряжения для перевозки 34‑й дивизии на автомобилях в Стэнворде на следующий день.

17‑го утром на совещании с начальником имперского Генерального штаба ген. – лейт. Вилсоном, соглашавшимся с мнением Хейга и Плюмера, британский штаб предложил постепенно отвести союзные войска во Фландрии до линии наводнений Эр, Сент-Омер, Фюрн. Я отказался пойти на такую меру, а также не мог разделить опасений Хейга относительно Дюнкеркского порта, об эвакуации и разрушении которого он уже подумывал.

По моему мнению, в настоящую минуту можно было говорить только о том, чтобы организовать и поддерживать сопротивление на месте, вызвав по мере необходимости французские резервы и используя бельгийские войска на их собственной территории. Эту же точку зрения я изложил бельгийскому королю и начальнику штаба бельгийской армии при свидании с ними 17‑го днем; в том же духе была составлена директива ген. Плюмеру 18‑го числа. Та же точка зрения легла в основу писем, которые я спустя несколько часов написал ген. – лейт. Жиллену и фельдмаршалу Хейгу, чтобы еще раз ясно определить образ действий бельгийской и 2‑й английской армий при создавшейся обстановке. Та же точка зрения, наконец, была высказана в общей инструкции об основах оборонительного боя, изданной мною для союзных армий.

Впрочем, идея энергичной обороны не должна была исключать для командования обязанность предусматривать и подготовлять на случай неудачи одну или несколько тыловых линий, а также улучшать существующие оборонительные сооружения, как, например, имеющиеся на фронте английской 1‑й армии от района Арраса до окрестностей Сент-Омера.

В то же время на совещании бельгийского и британского штабов мы предложили разработать вопрос «о смыкании последовательных английских позиций с существующими или намеченными оборонительными сооружениями бельгийской армии», а также о разграничительной линии, которую следует установить между обеими армиями. Наконец, на случай наступления противника в направлении от Ипра на Поперинге, использование союзных резервов, британского, бельгийского или французского, было предусмотрено общим планом, принятым по соглашению между заинтересованными командующими.

Все эти меры предосторожности не замедлили принести свои плоды.

С 17 по 20 апреля противник, тщетно повторяя свои атаки против союзного фронта к югу от Фландрских высот, понес тяжелые потери, но ничего не добился.

Но если германские потери были велики, то у англичан они были не меньше. О размерах этих потерь говорится в письме фельдмаршала Хейга от 18 апреля. По счастью, для продолжения борьбы в дело вступали новые силы, а именно – французские резервы. Так, после 34‑й дивизии, переброшенной, как мы видели, 17 апреля, 18‑го были подвезены 154‑я и 39‑я дивизии, а 23 апреля – 27‑я дивизия. Вместе с войсками, уже находившимися на месте, они образовали Северную армейскую группу под командой ген. де Митри. Численность этих французских сил – 5 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, – а также расширение бельгийского фронта к северу от Ипра позволили английской 2‑й армии вывести из боя 7 дивизий и 16 бригад и, таким образом, дали ей возможность выполнить свою задачу.

Тем не менее на тот случай, если бы непрекращающийся нажим противника потребовал переброски во Фландрию новых французских дивизий, я теперь же приказал 10‑й армии выдвинуть головы своих колонн – 16‑й корпус (31‑я и 32‑я дивизии) – на линию Эшен (Heuchin), Перн. 10‑я армия по-прежнему должна была оказать в случае необходимости поддержку в районе Арраса и разработать план использования части своих сил на фронте Канбрен, Бетюн, Робек.

В то же время 46‑я и 47‑я дивизии