левом фланге так, чтобы быть в состоянии в случае необходимости поддержать британскую 4‑ю армию на участке Люс, Сомма.

Наконец, командующий 10‑й армией, ген. Мэтр, получил инструкцию о своей вероятной задаче на фронте под Аррасом. Ему и британской 3‑й армии была указана главная позиция сопротивления, которую в случае наступления противника надо было удерживать во что бы то ни стало; ему были также указаны его исходная группировка и способ участия в сражении.

Принимая эти общие меры для подготовки участия на всякий случай французских дивизий в оборонительных действиях между Аррасом и Соммой, я хотел насколько возможно поддержать британское главное командование, боровшееся с затруднениями материального и морального порядка, вызванными сражением во Фландрии. 12 апреля я решил усилить непосредственную помощь, которую я начал за два дня до того.

Я отдал 2‑му кавалерийскому корпусу, находившемуся в резерве в районе Омаля, приказ выступить походным порядком и днем 13 апреля достигнуть Сент-Омера и там совместно с французской 133‑й дивизией усилить британскую 2‑ю армию.

Командир 2‑го кавалерийского корпуса ген. Робийо явился ко мне в Саркюс[56] за распоряжениями, и, указывая ему его задачу в общем плане происходившего сражения, я особенно подчеркивал, что ему придется поддерживать связь между английскими 1‑й и 2‑й армиями.

Что же касается общего плана маневра, то я представлял его себе следующим образом:

1. Во что бы то ни стало удержаться на обоих флангах:

а) на севере – «постепенно заняв, примерно, линию горы Кеммель, Кассель, фронтом на юг»;

б) на юге – «постепенно заняв, примерно, линию Бетюн, Сент-Омер, фронтом на северо-восток».

2. Между этими прочно удерживаемыми флангами задерживать и затем остановить противника с фронта, «последовательно занимая на местности опорные пункты фронтом на восток».

Английские резервы были развернуты между каналом Ля-Бассэ и железной дорогой Азебрук, Лиль, т. е. на южном фланге района прорыва.

Теперь надо было обеспечить северный фланг, оборона которого имела особенно важное значение, так как, если бы противник овладел Фландрскими высотами и горой Кеммель, это явилось бы опасной угрозой для союзных сил, расположенных между Ипром и морем. Оборона этого фланга была возложена на ген. Плюмера и его 2‑ю британскую армию; очень важно было придать им силы, необходимые для того, чтобы обеспечить эту оборону. Для этого и было решено послать туда французские 133‑ю дивизию и 2‑й кавалерийский корпус, но эта помощь могла вскоре оказаться недостаточной. Поэтому я просил ген. Петэна подготовить к переброске на север еще одну французскую дивизию из восстанавливаемых соединений; выбор пал на 28‑ю дивизию.

Я просил также начальника штаба бельгийской армии предоставить в распоряжение ген. Плюмера те бельгийские соединения, которые не были необходимы для удержания фронта; к сожалению, бельгийское главное командование не удовлетворило этой просьбы.

Наконец, я послал своего помощника Дестикера передать ген. Плюмеру мои директивы, проследить за их выполнением и согласовывать действия французских соединений, переброшенных на север.

Теперь, когда оборона южного фланга была обеспечена, а оборона северного фланга постепенно налаживалась, надо было организовать сопротивление в центре. Для этого можно было прежде всего перевезти британский кавалерийский корпус в район Эр, откуда он будет «в состоянии помочь войскам этого района задержать движение немцев на Азебрук».

С другой стороны, коменданту Дюнкерка ген. Пофэн де Сен-Морелю было предложено устроить наводнение от Сент-Омера до шоссе Дюнкерк, Фюрн через Баттен и Берг, для того, чтобы остановить продвижение противника, если бы оно начало развиваться в направлении на Дюнкерк и Калэ, и для того, чтобы обеспечить Дюнкерк от внезапного нападения.

Наконец, днем 13 апреля я поехал в Рошикур, в штаб британской 1‑й армии, и переговорил с ген. Хорном о принятых или подлежащих принятию мерах, имеющих целью задержать германское наступление в направлении на Азебрук и прикрыть горнопромышленный район Бетюна.

На следующий день, 14‑го, в записке полк. Дестикеру я настаивал на том, чтобы оборона Азебрука велась «как можно ближе к восточной опушке Ньепского леса».

Однако ввиду моего сдержанного образа действий английский штаб был озабочен следующим вопросом: «В случае новой неудачи, – говорил он, – какое направление намерены вы прикрывать? Будете ли вы в первую очередь обеспечивать защиту Парижа и Франции, отказавшись от защиты портов Ла-Манша – баз английской армии? Или же, чтобы прикрыть порты Ла-Манша, вы пренебрежете защитой Парижа?» На это я отвечал: «Я отнюдь не собираюсь отказываться от прикрытия пути на Париж, или пути к морским портам, или обнажать эти пути; первый необходим для французской армии, второй – для английской, а также для спасения бельгийской армии». «Но в конце концов, – возражали мне, – если неудача заставит вас сосредоточить свои силы на одном из этих расходящихся направлений, которым из них вы пожертвуете?» Я отвечал: «Я рассчитываю не жертвовать ни тем, ни другим, ни путем на порты, ни путем на Париж, так как потеря одного из них означала бы уменьшение наших сил и ресурсов наполовину. Я стараюсь и буду всячески стремиться обеспечить оба направления. Мне кажется, что это возможно при том условии, что мы сразу не израсходуем всех наших свободных сил на атакованном в настоящее время направлении на порты». Перед нами возникла опасность израсходования последних свободных французских резервов на английском фронте, тогда как нам приходилось опасаться новых наступательных операций противника на других участках общего фронта. Во время разговора со мной в Абвиле утром 14 апреля, – разговора, при котором присутствовал лорд Милнер, – фельдмаршал Хейг снова упомянул об утомлении британской армии и о недостатке подкреплений. Он опять просил о том, чтобы французы сменили англичан на части их фронта. Мне пришлось ограничиться повторением доводов против этого решения: смена, произведенная во время сражения, приковала бы на все время смены как сменяющие, так и сменяемые части, и это в такую минуту, когда численность союзных резервов едва позволяла удерживать весь фронт. С другой стороны, под угрозой мощного германского наступления, которое могло быть предпринято на другом участке фронта, было бы большой ошибкой окончательно обрекать еще свободные французские резервы на более или менее пассивную роль. Сейчас они были нацелены и распределены так, что могли активно вступить в дело на самом угрожаемом участке обширного поля сражения.

Я еще не мог также, несмотря на просьбу Хейга, подтянуть французскую 10‑ю армию к северу на линию Бетюн, Лидер, передвинув вслед за ней и 5‑ю армию. Было бы опасно обнажать район Артуа, а с другой стороны, казалось, что в настоящее время Хейг располагает во Фландрии достаточными силами. Действительно, кроме присланных ему французских соединений (двух пехотных и трех кавалерийских дивизий), у него только что освободились 2–3 британские дивизии вследствие сокращения фронта, явившегося результатом добровольного очищения Ипрского выступа к востоку от линии Биксхоотэ, Лангемарк, Холлебеке (13–15