Но, благо, что я лежала спокойно и с закрытыми глазами. Не знаю, сколько уже прошло времени, как послышался легкий стук, следом скрип открываемой двери. Я старательно изображала безмятежно спящую, хотя мне казалось, что мое сердце сейчас колотится так громко – во всем Вестсаре слышно. И мне не надо было смотреть, я и так знала, что это Реф. Чувство вины грызло меня нещадно, но я ничего не могла поделать. Ну не в состоянии я сейчас разговаривать наедине!

К счастью, Реф не стал меня «будить». Ушел, тихо закрыв за собой дверь. А я уткнулась лицом в подушку и чуть не взвыла. Как же все это тяжело…

Я еще долго лежала без сна. Но все же усталость взяла свое, дремотность потихоньку подкрадывалась. Радовало, конечно, что хоть теперь можно нормально высыпаться безо всяких мучительных воспоминаний. Вот только рано я обрадовалась…

Сон был странным. Нет, не очередным провалом в какие-либо воспоминания. С одной стороны, вроде бы просто моим сновидением. Но с другой, я себя полностью ощущала физически.

Я шла сквозь плотный туман. Темный и холодный. В тонкой ночной сорочке я уже основательно продрогла. Но даже осознавая, что это лишь сон, я никак не могла проснуться. Вот только и оставалось брести вперед, обняв себя за плечи в попытке хоть немного согреться.

Влажная от тумана трава щекотала босые ноги. По сторонам едва просматриваемой тропинки периодически мелькали черные ветки деревьев без единого листочка. Похоже, я оказалась в очень старом и уже мертвом лесу. Ни один звук не нарушал царящую вокруг тишину.

Тропинка извилисто петляла, на ней не встречалось развилок. Я даже гадать не пыталась, куда она ведет. Может, вообще никуда. Может, так и буду до конца сновидения блуждать тут в тумане. Эдакая игра разума, отражающая мое состояние в реальности, кто знает.

Справа раздался неясный скрежет. Испуганно вздрогнув, я замерла на месте и прислушалась. Долго ждать не пришлось, тот же звук повторился, только гораздо громче и протяжнее. Кажется, где-то там в тумане повалилось дерево… Само по себе? Но ведь для сна любое явление теоретически нормально.

Но не успела я сделать и шагу, как тот же звук нарушил тишину, только теперь слева. А потом снова и снова уже с двух сторон. Деревья валились одно за другим, словно под натиском неведомой силы. Будто кто-то уничтожал окружающий мир, неумолимо подбираясь ко мне.

Да, я осознавала, что это лишь мое собственное сновидение. Но ощущалось-то все как в реальности! Я со всех ног помчалась вперед по тропинке. А вокруг грохотало все сильнее. Но и впереди в тумане виделся смутный просвет. Лишь бы это было пробуждение!

Оставалось совсем немного, всего несколько шагов, но дерево упало прямо передо мной на тропинку. Я не успела остановиться. Запнувшись о ствол, перелетела вперед. Острые ветки расцарапали руки, словно когти разъяренного зверя. Упав, я в первое мгновение даже встать не смогла, настолько больно было. Кое-как поднялась на ноги. Все, еще несколько шагов и проснусь!

Едва я достигла света, как опора под ногами пропала. Я просто-напросто падала в пропасть! Свет тускнел, вырисовывая вокруг отвесные скалы в жутких наростах. А внизу подобно закипающему зелью плескалась голодная тьма, уже протягивая ко мне свои щупальца, сплошь усеянные ядовитыми шипами. Проклятье, когда же я проснусь?! В ужасе я закрыла лицо руками. Лишь бы только не видеть эту отвратительную поджидающую меня смерть! Ее булькающие звуки походили на утробный хохот, от зловония к горлу подкатывала тошнота…

Все прекратилось в один момент. Сильные мужские руки подхватили меня, и знакомый голос прошептал:

– Не бойся, моя драгоценная, все позади.

Я тут же открыла глаза. Алекс нес меня на руках сквозь туман. Но, кажется, вокруг уже не было мертвого леса, да и пропасти с живой тьмой тоже – просто умиротворенно клубящаяся завеса.

Наверное, не стоило удивляться тому, что мне снился Александр. Но меня настораживал не сам факт его присутствия, а то, что ощущения чересчур реальные. Все как наяву! И волнующее тепло его тела, и сам он не смутным образом, а совершенно как в реальности.

Алекс был в одних брюках, тоже босиком. Шел сквозь туман уверенно, будто точно знал нужное направление. Пусть я безмерно себя ненавидела, но после пережитого ужаса я ничего не могла с собой поделать. Страх был сильнее меня. Я не только не требовала у Алекса, меня отпустить, а даже наоборот: прильнула к нему, как к единственной защите от любого кошмара.

– Почему все так? – дрожащим голосом прошептала я. – Я ведь прекрасно понимаю, какой ты подлец. Прекрасно понимаю, как именно ты спровоцировал мои чувства к тебе. Но при этом… – я замолчала, не в силах озвучивать неизбежное.

– Ты все равно не можешь меня ненавидеть, – с улыбкой закончил за меня Алекс. – Скажу даже больше, – понизил голос до шепота, словно собирался поведать мне важную тайну: – ты любишь меня, Кира.

– Но ведь не по-настоящему, понимаешь? – я даже головой замотала. – Это лишь наваждение, которое навязывает мне страх. И я обязательно с этим справлюсь.

– Не справишься, моя драгоценная, – он поставил меня на ноги и, склонившись к моему лицу, произнес: – Я просто не позволю тебе с этим справиться.

Уже от одного многообещающего тона по коже побежали взволнованные мурашки. Или, может, от того, как близко мы сейчас с Алексом были. Казалось, он вот-вот меня поцелует. И как бы меня это ни бесило, я заранее знала, что просто не смогу его оттолкнуть!

Но Александр и сам медлил. Неспешно скользил пальцами по моим рукам, и уже от одного его прикосновения все саднящие царапины, оставшиеся после бегства через лес, моментально затягивались. А я просто стояла столбом и себя ненавидела. За то, что мне сейчас приятно. За то, что разумом все понимая, я все равно ничего не могу поделать с собственными чувствами.

– За что ты так со мной жесток? – я отчаянно смотрела в его глаза, силясь прочесть в них искренний ответ. – Я ведь перед тобой ни в чем не виновата.

– Почему же, виновата, – чуть холодно улыбнулся он. – Виновата в том, что я не могу жить так, как жил раньше. Меня все устраивало, Кира. Все было идеально. А потом появилась ты и разрушила мой идеальный мир. И теперь тебе придется за это расплачиваться. Но не волнуйся, моя сладкая, тебе понравится, – его обжигающий взгляд был красноречивей слов.

Я хотела ответить, но,