– Я не пробовал, и пока ты здесь, ничего не выйдет. А теперь уходи! – Каллиас хватает меня за руку, пытаясь вытащить.

– Он не тот, за кого себя выдает. У лорда Васко нет племянника!

Каллиас ослабляет хватку, и я освобождаю руку.

– О чем ты говоришь? – спрашивает он.

– У меня тот же вопрос, – говорит Леандр, и его голос теперь намного ближе.

Недолго думая, я встаю между двумя мужчинами, закрывая Каллиаса собой, как щитом. Даже когда замечаю меч, свисающий с бедра Леандра, я не колеблюсь.

– Посмотри на него, Каллиас. Посмотри на него внимательно. Ты его знаешь.

– Да. – Его голос звучит сзади меня. – Он мой лучший друг. Или был, пока я…

– Нет, ты знал его до этого. Тогда он выглядел немного по-другому, с такими же черными, как у тебя, волосами. Разум видит то, что хочет видеть, когда не может понять что-то еще. Твой брат умер, так как он мог вернуться замаскированным под кого-то еще?

Леандр – Ксантос – смотрит на меня, прищурившись.

– Что с тобой случилось? – спрашиваю я. – Тебя избили; это очевидно. Но зачем инсценировать свою смерть? Зачем возвращаться, убивать родителей и пытаться убить брата? Это не имеет смысла.

Ксантос смотрит через мою голову на Каллиаса.

– Я думаю, леди чувствует себя виноватой. Знаешь, она поцеловала меня этим вечером. После того, как ты ее отослал.

– Прекрати! – кричу я, чувствуя стыд и гнев одновременно. Но я не смею смотреть на Каллиаса. Я не могу оторвать глаз от Ксантоса – от угрозы. – Мне было больно, – говорю я в порядке объяснения. – Это меня не оправдывает, но помогло раскрыть предательство.

Я держу руку над головой пятном в сторону Каллиаса.

– Краска для волос. Она осталась у меня на ладони. Он пришел ко мне сразу после того, как ее использовал. Я думала, хочет меня проводить. А на самом деле – убедиться, что ты правда остаешься один, и никто не станет свидетелем убийства.

Комната замолкает.

– Нет, – наконец говорит Каллиас. – Нет, он не может быть Ксантосом. Я любил своего брата, но он был язвительным. Жестоким. А Леандр просто…

– Актер, – заканчиваю я. – Убийца под маской.

Опять тишина. Она тянется так долго, что я борюсь с искушением обернуться и прочитать лицо Каллиаса.

Затем моя спина холодеет, когда Каллиас отступает назад.

– Это ты.

Ксантос закатывает глаза.

– Отлично, Алессандра. Отлично сработано. – Он достает свой меч. – Я работал над этим четыре долгих года, а потом тебе приспичило все испортить.

– Ты все испортил, – указываю я на коричневую отметку.

– Я хотел забрать у моего брата последнюю вещь. Ему досталось все, что должно было быть моим. Королевство. Империя. Тени. Единственной вещью, которая действительно была его, оставалась ты, и я хотел забрать и тебя тоже.

Отступаю назад и чувствую, как рука Каллиаса ложится на мое плечо, притягивая ближе.

– Убийца в садах, – говорю я. – Он был там по твоему приказу.

Я видела Леандра прямо перед тем, как появился Каллиас. Не могу поверить, что не сложила два и два раньше.

– Он неделю прослужил лакеем, – отвечает Ксантос. – Мы просто ждали подходящего момента. Когда вокруг не будет охранников. Чтобы Каллиас отпустил свои тени.

– А письмо? – спрашиваю я. – Джентльменский клуб?

Ксантос качает головой.

– Нет, этим занимался Васко. Я бы никогда не согласился на такой глупый и запутанный план. Ему повезло, что он опознал там Каллиаса. К счастью, самого его в клубе не видели.

Тяжесть ложится на грудь.

– На балу я оставила тебя с ним на помосте. Просила приглядеть за другом!

– И он бы умер, если бы Петрос не увидел, как я его коснулся. Он решил, что это случайность, но приказал мне уйти, чтобы Каллиас мог исцелиться.

– Ксантос, – наконец говорит Каллиас, как будто все еще не может поверить в это, как будто не слышал ни одного нашего слова. – Что с тобой случилось? Почему ты не сказал мне, что это ты?

Я бы…

– Ты бы что? – огрызается Ксантос. – Оставил трон? Радостно отказался от титула? Мы оба знаем, что это невозможно. Не после того, как ты почувствовал вкус власти. Кроме того, я не мог раскрыться, пока мать и отец были живы. Пока ты жив, а потом никто не смог бы оспорить мои притязания на трон.

– О. – До меня наконец доходит. – У тебя нет дара. Тени. Твой отец не хотел, чтобы ты стал королем. Он стыдился тебя, не так ли?

Ксантос поднимает свой меч, и острие упирается мне в горло.

– Я бы помолчал на твоем месте.

– Оставь ее в покое, – велит Каллиас, убирая меня от меча. Он встает между мной и старшим братом. – Я не понимаю. Отец приказал тебя избить?

Ноздри Ксантоса расширяются, его лицо становится жестким.

– Он бил меня сам. Почти до смерти. Это было его намерением. Он оставил меня на обочине дороги, рядом с каретой, которую опрокинули его люди, чтобы это выглядело как несчастный случай. И затем ушел, ни капли не раскаиваясь.

– Вот тогда Васко нашел тебя, – говорю я.

– Когда он узнал, что сделал отец, он поклялся в верности мне. Истинному королю. Он позаботился обо мне. Помог мне замаскироваться, пообещал помочь мне вернуть трон. Мы наняли тех людей, чтобы они вошли во дворец и все перекрыли. Я убил отца еще до того, как он понял, что происходит. Это было слишком быстро. Сначала следовало избить его, как он бил меня. Но я знал, что у меня не так много времени.

Дыхание Каллиаса ускоряется.

– А мама? – спрашивает он, и его голос срывается.

– Я сомневался, не выступит ли она против. Убить ее было сложнее, но я знал, что так надо. Она уже начала подозревать, кто я такой.

Это уже чересчур. Каллиас бросается на Ксантоса, уклоняясь от меча и швыряя брата на пол. Клинок улетает в сторону, и я бегу за ним. Затем отступаю, наблюдая за двумя дерущимися мужчинами.

Каллиас ведет.

Он падает сверху Ксантоса, садится на него и впечатывает кулаками каждое слово.

– Она. Была. Моей. Матерью.

Ксантос бьет лбом по носу Каллиаса, отталкивает его, вырываясь из хватки младшего брата, и пинает его. Каллиас сгибается.

– Не думай, что ты один ее любил, – говорит Ксантос. Он автоматически теребит запонки, и я вспоминаю, что они в форме роз. Любимого цветка их матери. – Я чуть сам не умер, когда ее убил. Но ты? Тебя я убью с удовольствием.

Каллиас откатывается и успевает встать на ноги, но из его носа течет струйка крови.

Они снова сцепляются. Ныряют, наносят удары. Я ничего не могу сделать, только смотреть. Что если я задену мечом не того человека?