удар пришелся по голове. Дикая боль пронзила тело. Он почувствовал, что проваливается в темную бездну. Он хотел позвать отца, чтобы он помог ему, вытащил его отсюда, как тогда, во время каникул в деревне, когда он упал в колодец. К счастью, он тогда упал туда вместе с ведром, привязанным к цепи. Он судорожно держался за него, и это его спасло. Напуганный, он кричал, плакал, звал на помощь, и в конце концов его услышали. Отец спустился вниз, сунул его ноги в ведро, а дядя медленно вытащил наверх. Он тогда уцелел, потому что мог кричать. Сейчас он не мог выдавить из себя ни звука, а отца не было рядом.

Глава 10

10:50

– Кто это? – Гжибек не знал, что теперь делать. Этот человек скорее всего видел, как они допрашивают задержанного. А этого никто не должен видеть. То, что происходило в подвале, было тайной. Неважно, что он не понял, в чем дело. Никто не должен видеть, что происходит в этом особняке, а этот видел и поэтому сейчас лежит с разбитой головой на траве. Наверняка, капитан Галась будет недоволен, когда узнает, что кто-то проник на территорию и увидел, что происходит в доме. В том, что он что-то видел, Гжибек не сомневался. К счастью, он, лейтенант Гжибек, проявил бдительность и в момент удара не смотрел на падающего задержанного, а по привычке посмотрел в сторону окна, единственного места, откуда могла прийти опасность. И она пришла, потому что лейтенант заметил движение снаружи. Кто-то другой подумал бы, что это ветка или кот, но только не Гжибек, который был настоящим разведчиком. Ему любое движение казалось подозрительным, поэтому он сразу побежал наверх, взяв с собой ничего не понимавшего Коневку. В кризисных ситуациях он предпочитал иметь при себе кого-то, кто способен приложить как следует. А Коневка еще как был способен. Парень как раз поднялся с дорожки, когда они вышли во двор. Они сразу заметили, что тот не знает, что делать. Очевидно, он был в шоке. И этим шоком воспользовался Гжибек. Достаточно было кивнуть головой, и Коневка понял, что пора действовать. Когда нарушитель спокойствия встал, большая дубинка опустилась на его спину. Второй удар лишил его сознания.

– Думаю, это грабитель, хотел обчистить дом, – сказал Коневка, приглядываясь к лежавшему на земле человеку. – Наверное, он думал, что особняк заброшен, и его будет легко ограбить. Он проник сюда, увидел, что происходит в подвале, и ему стало плохо. Поэтому мы его поймали. Другой на его месте давно сбежал бы.

Коневка был прав, убеждал себя Гжибек. На самом деле он не анализировал ход событий. Единственное, что его сейчас волновало, это мнение капитана Галася, а оно, наверняка, не будет положительным, если этот грабитель помешает их планам.

– Мы не будем возиться с этими отбросами.

– Этого тоже в подвал? – Коневка не обсуждал приказы. Он всегда был готов.

– Давай. Узнаем, кто он такой, хотя мне все равно. Он никто, но посмел нам помешать.

Коневка схватил человека, не приходящего в сознание, и понес в дом. Гжибек решил, что нужно сообщить обо всем капитану Галасю. В конце концов он начальник и пусть сам решает, что делать. Когда Коневка спускался по крутой лестнице в подвал, лейтенант пошел в гостиную, где был защищенный телефон, связанный кабелем с управлением, однако по нему нельзя было позвонить в город. Впрочем, весь этот дом был лишь иллюзией. На первый взгляд он казался обычным, хорошо обставленным жильем, но присмотревшись внимательнее, было очевидно, что в нем нет главного – души. Здесь не было признаков нормальной жизни. Была мебель, на полках стояли книги, был даже цветной телевизор «Рубин» и стереосистема «Diory», но не чувствовалось присутствие людей. Не было цветов и милых мелочей, фотографий в рамках, сувениров, привезенных из отпуска, по которым можно многое узнать о владельцах. Семья, построившая этот дом, несколько лет назад уехала в Германию, вынужденная эмигрировать из-за Службы безопасности. Жильцы забрали то, что поместилось в «Полонез», который им снисходительно разрешили увезти с собой. Мебель и дом пришлось оставить. Чекисты присвоили здание себе. Кого волновали права людей, обвиненных в антигосударственной деятельности? В конце концов они должны быть довольны, что не попали за решетку, а социалистическое государство позволило им покинуть страну, которой они вредили. Особняк чекисты использовали для секретных операций.

Гжибек устроился поудобнее в кресле, обитом черной имитацией кожи, и потянулся за красной пластмассовой трубкой телефона, стоявшего на маленьком деревянном столике. Ему не нужно было набирать номер. Достаточно было снять трубку.

– Управление, слушаю, – послышался милый голосок Мариолы, молодой телефонистки с огненными волосами, при виде которой Гжибеку становилось жарко. Он много раз представлял, что мог бы делать с Мариолой в постели, если бы ему улыбнулась удача. Ему особенно нравилась ее задница, упругая и большая, обычно упакованная в облегающие джинсы. Но все ограничивалось фантазиями, потому что когда он оказывался с Мариолой наедине, вся его самоуверенность куда-то улетучивалась. На самом деле он чувствовал себя уверенно только во время операций. Он всегда знал, что делать, конечно, получив соответствующие указания от начальства.

– Девятка, Гжибек, соедини меня с начальником.

– Уже соединяю, – ответила Мариола, понятия не имевшая, что мужчина с той стороны линии по ночам мечтает о ее заднице. Впрочем, почему это должно ее волновать, ведь капитан Галась хватал ее за задницу каждый день на работе, а иногда и после работы, когда ему удавалось вырваться из дома под предлогом ночной операции.

– Галась, – отозвался капитан.

– Гжибек.

– В чем дело?

– У нас проблема.

– Какая?

– Проникновение с задержанием.

– Когда?

– Пять минут назад.

– Результаты?

– Пока нет.

– Понятно.

Молчание длилось минуту. По-видимому, капитан анализировал ситуацию. Вскоре он отозвался.

– Приберите все!

– Так точно!

– Я уже еду, – сказал Галась и прервал разговор.

Как хорошо, когда есть нормальный начальник, подумал лейтенант Гжибек. Капитан Галась всегда знал, как действовать в трудных ситуациях. На этот раз он тоже знал. Гжибек был в этом уверен, а Галась мог рассчитывать на Гжибека.

11:15

– Давайте подытожим, что мы имеем на данный момент, – начал майор Мартинковский последнее перед отпуском совещание. В конференц-зале за длинным столом сидели шестеро милиционеров, участвовавших в расследовании. В 14:30 его поезд отправляется в Колобжег, поэтому он рассчитывал на то, что быстро разберется со всеми вопросами и официально передаст руководство Бродяку. Однако перед отъездом он хотел уточнить детали, чтобы быть уверенным, что все будет в порядке.

– Мирек, – обратился он к Бродяку, – доложи,