Ночная женщина № 7: Софонисба Ангвиссола.

Род занятий: Родилась в знатной семье, стала первой свободной художницей и образцом для всех женщин-художников. Была приглашена к испанскому двору. Написала большое количество автопортретов.

Я совершенно влюблена в Софонисбу. Со своих многочисленных автопортретов она взирает со спокойствием и доброжелательством, уверенностью и ощущением своей значимости. Ничего удивительного: Софонисба была первой женщиной, которая приобрела известность как профессиональная художница, она имела возможность содержать себя.

Софонисба Ангвиссола (1532–1625) родилась в аристократической семье в Кремоне. Кто знает, возможно, у ее отца не хватало средств, чтобы обеспечить приданым всех шестерых дочерей, но он принял весьма необычное решение: отдать их учиться. Как правило, девочек из приличных семей обучали музыке и вышиванию – это в лучшем случае (польза для супружества и служения очевидна), но Амилькар Ангвиссола решил применить к ним методы, описанные в трактате Бальдассаре Кастильоне «Придворный», и непременно научить их латыни, греческому, искусству живописи – даже под угрозой того, что они не смогут выйти замуж.

Итак, старшая дочь Софонисба в свои 14 лет поступила вместе с сестрой Еленой на обучение к портретисту Бернардино Кампи из Кремоны; он также стал первым, кто вообще принимал особ женского пола в ученики. Девочки жили в его доме, но поскольку женщинам не считалось приличным находиться в мастерской, где работали мужчины, Софонисба и Елена упражнялись в живописи и изготовлении красок на кухне у синьоры Кампи. (Не стоит преуменьшать значение кухни: за несколько лет до описываемых событий еще только мечтавшая о карьере скульптора Проперция де Росси вырезала – из-за отсутствия материала для своих ученических работ – миниатюры и образы святых на косточках от сливы.) Софонисба научилась грунтовать холсты и деревянные панели, готовить клей из заячьей кожи, наносить на нее тонкие слои меловой пудры или гипса, варить масло из семян льна или грецких орехов и свинца, смешивать природные пигменты – все это требовало больших затрат времени и многих усилий. О том, чтобы писать с живой натуры, не могло быть и речи, поэтому изучать анатомию приходилось на себе. Только Софонисба оказалась очень талантливой. В 18 лет она написала картину, где изображен Бернардино Кампи, пишущий ее портрет. Создается ощущение, что творческий процесс завершен и Софонисба-художник состоялась.

В 1554 году Софонисба в возрасте 22 лет отправляется в Рим на обучение к самому Микеланджело. Гений эпохи Ренессанса имел гигантское влияние на молодых художников. Путь оказался непростым: расстояние из Кремоны в Рим составляло 400 километров, а это – три недели пути в карете в сопровождении двух слуг. Софонисба везла с собой кассоне – украшенный красивой резьбой дубовый сундук, наполненный шелковыми и бархатными платьями, рисовальными принадлежностями (что было для нее не менее важно, ибо Софонисба в выборе между трудом художника и замужеством склонялась в пользу первого). О римском периоде ее жизни не сохранилось практически никаких сведений. Известно лишь, что в те времена Рим представлял собой весьма запущенное место – время нового его расцвета было еще впереди. В те времена на почти полностью заросшем форуме паслись козы, на Палатинском холме рос виноград, а величественные памятники античности находились в состоянии крайнего запустения – их воспринимали как источник строительного материала. (К примеру, из внешних стен Колизея выломали половину камней так, что он представлял собой заросший сад с домами внутри.)

Микеланджело пользовался славой высокомерного, зудящего скупердяя-отшельника, который никогда не переодевался, чтобы не отнимать время от работы, и проживал в маленьком домике неподалеку от Императорских форумов (масштаб его заработков стал известен только после его смерти). Несложно представить, какова была их встреча! Хотя не исключено, что прекрасная Софонисба произвела на гения впечатление своим спокойствием: Микеланджело давал ей свои произведения для копирования, комментировал ее работу и подсказывал, если возникали проблемы с анатомией и перспективой. Позже отец Софонисбы отправил мастеру благодарственное письмо с выражением признательности за теплые слова в адрес рисунков дочери. Не исключено, что благодаря взаимоотношениям с Микеланджело к концу римского периода Софонисба осмелилась отправить свой автопортрет самому папе римскому.

Вернувшись в Кремону, она не прекратила занятий живописью. Последовали портреты членов семьи: на одном изображены Амилькар, младшие сестры и лохматый пес – на полотне у всех невинный взгляд. К этому же 1555 году относится одна из наиболее известных ее картин «Игра в шахматы». На них запечатлены три сестры – Минерва, Европа и Лючия – за шахматной партией в саду. Обращает на себя внимание то, что исполненные ума и чувства юмора молодые женщины написаны с невероятной свободой и живостью. Также можно считать новаторством и тему работы: это первая из известных картин, показывающая реалии домашнего быта.

В то время как Софонисба писала исторические портреты, ее отец выполнял функции менеджера. Он настолько умело пользовался полученной похвалой самого Микеланджело, что сумел представить мастерство своей дочери аристократам из Кремоны, многие из которых захотели заказать ей свой портрет. Вскоре заказы начали поступать издалека: Софонисба стала выезжать в Пьяченцу, Мантову и Милан. Всякий раз в светских кругах удивлялись, когда молодая аристократка приезжала в город со своими принадлежностями и холстами. Собственно, поражала их и вся либерально мыслящая семья Ангвиссолы: как оказалось возможным, что женщина на такое способна? Ее считали чудом, существом иной породы. Про нее говорили, что «она в душе мужчина, родившаяся с телом женщины» – либо и вовсе принадлежит к третьему полу. Так или иначе, история с Ангвиссолой казалась чем-то аномальным.

Сохранилось большое количество автопортретов этого периода, точнее, тринадцать работ, благодаря которым я совершенно очарована Софонисбой. Взгляд ее больших глаз, выражающий любознательность и уверенность в себе, устремлен прямо на меня. На ранних автопортретах художница всегда изображена в простом черном платье с зачесанными назад волосами: ни макияжа, ни украшений, ни роскошных костюмов – никаких признаков пустопорожней жизни. Ее естественность выглядит полной противоположностью чрезмерной натянутости идеала женщины той поры. Такое ощущение, будто Софонисба понимает и сознательно подчеркивает свою исключительность. Порой она изображала себя с кистью и палитрой, иногда на фоне незавершенного произведения или за клавикордами. Некоторые автопортреты – это мастерски выполненные изящные миниатюры для медальонов. На ранних портретах она писала будто для рекламы «Софонисба Агвиссола, девственница из Кремоны, написала это с помощью зеркала». Она сама стала сенсацией, достойной рекламы. Автопортрет как самостоятельное живописное изображение был еще довольно молодым явлением, Альбрехт Дюрер написал свой персональный автопортрет всего несколько десятилетий назад, да и нормальные зеркала, необходимые для написания, появились совсем недавно. Конечно, полированные металлические зеркала были известны еще с античности, но только на рубеже XV–XVI веков муранские стеклодувы придумали наносить на обратную сторону стеклянной поверхности смесь олова и серебра, что сделало отражение более четким. С помощью этих еще пока редких вещиц и начала работать Софонисба. Заслуживало внимания то, что женщина самостоятельно написала свой портрет. Однако еще более важно ей было поставить подпись «девственница» как отдельное указание на то, что эта незамужняя дочь аристократа, несмотря на все свои странные занятия, придерживается норм морали. Надо признать, что она создавала автопортреты в маркетинговых целях, а миниатюры можно было посылать потенциальным заказчикам, словно визитные карточки. На одной из них Софонисба держит фамильный герб семьи Ангвиссола. Действует как реклама чудо-девочки из Кремоны; на другой рекламный текст вписан в раскрытую книгу у нее в руках. Остается только позавидовать тому, как в эпоху отсутствия Интернета начинающая художница рекламировала себя, и весьма скоро информация о ней разошлась по «сети», объединявшей аристократов из разных городов. Браво, Софонисба!