— Кольцо откуда? Его вчера не было.

— Ювелирку бандиты распотрошили, а это закатилось. Как знак судьбы…

— И ты решил…

— Да, — он сделал два шага и обнял за плечо девочку. — Пусть все знают, что она не просто моя девушка, она… Когда я рядом с ней, у меня в душе всё поёт и сверкает…

Мочалова-старшая медленно села на стул и удивлённо посмотрела на обоих. Каждый из этих молодых да ранних с трудом сдерживал слёзы. Алёна душой понимала их обоих, но как медик… Сейчас в ней боролись два чувства — наорать, наказать и запретить или… оставить всё как есть. Нет, слухи по Тополиновке уже бродят, и рубить сейчас с плеча, значит, настроить их обоих против себя, но и согласиться на их возможные интимные отношения — тоже не выход.

— Да что же вы за люди такие? — заплакала Валя. — Одна пытается меня научить, чтобы другие не отбили парня… Вы сейчас придумываете, как наказать нас обоих! А за что? За то, что просто любим друг друга?! А ещё взрослые называются!

— Это тебя так мама пыталась научить? — опешила Алёна.

— Да! А я не хочу этого сейчас! Я просто хочу быть с ним рядом. Сидеть за радиостанцией, делать что-то вместе, да просто обнять, потому что люблю, понимаете, Алёна Николаевна? А не из-за какой-то там корысти!

— Подойдите ко мне, пожалуйста, — она обняла их обеими руками. — Что же мне делать с вами?.. И малы вы ещё, но чувства, вижу, глубокие и взаимные…

— Мам! Не гони и не наказывай Валю, пожалуйста, — дрожащим голосом попросил Вовка. — Лучше меня, ладно?

— Нет, не надо его, — девочка смахнула слёзы. — Если уж так, я уйду, только не ругайте его…

— В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать, — теперь всхлипнула сама Алёна. — Душа говорит одно, разум — другое… ладно, возьму грех на душу… «Ромео» вы мои и «Джульетта»…

— Не, мам, те умерли, а мы живые… — шмыгнул носом Вовка.

— И то, правда, — сквозь слёзы улыбнулась она. — Налейте и мне чаю. Хоть успокоюсь.

* * *

Полчаса спустя Вовка стоял у двери и с восторгом наблюдал за доставаемыми из баулов коробками с обувью, которые в руках женской половины семьи менялись как перчатки. Его целовали теперь уже все без исключения, визжали от новой подошедшей обновки и так по кругу. После обуви пошли в ход куртки и пальто. Вале он подобрал куртку «пыжик» на синтепоне — лёгкую, теплую и очень красивого цвета «морской волны». Мама обзавелась стильным кашемировым пальто коричневого цвета, а Лене достался серебристо-серого цвета с меховой оторочкой пуховичок по колено, который Вовка случайно увидел в подсобке отдела верхней одежды, видимо кто-то из продавцов заныкал перед сменой сезонов.

Отставив ворох коробок в сторону, все трое многозначительно посмотрели на него.

— Вас, понял, переходим к личным заказам, — усмехнулся он и открыл другой баул. — Так, это не ваше… Это тоже не ваше… О! вот это маме — джинсы, как ты просила.

— Вова! Ты — прелесть! — Алёна оценивающе осмотрела обновку. — Муа! — картинно послала она губами воздушный поцелуй сыну. — Пошла мерить!

— Так, одна успокоилась теперь тебе, Лена, — он достал второй подписанный маркером пакет.

— Я тоже убежала! — взвизгнув, она рванула к себе в комнату.

— Так, а теперь тебе, Валюш! — подмигнул он девочке. — Я же не зря тебе тот «пыжик» нашёл. Вот под него такие джинсы… как раз в цвет. Держи, — подал он ей полупрозрачный пакет.

— А где мне померить?

— А давай на кухню.

— Тук-тук-тук! Можно? — дверь открылась, и в коридор вошли Пасечникова и Бранкович. — О! Это мы вовремя попали! — усмехнулась Саша. — Как раз к раздаче плюшек. Чем порадуете?

— Минуточку, товарищи майоры, — оценивающе посмотрел он на них. — Сейчас достану ваши заказы…

— Милица! Ты видела, как на нас посмотрел этот молодой повеса? Молодой человек, а не рано ли вам?

— Значит, под пули — не рано, трофеить — тоже не рано, а оценить размер — рано?

— О-оу, Саша, 1:0 в его пользу, — покачала головой Бранкович. — Умыл.

— Вова, глянь! — Валя выскочила из кухни в джинсах и бюстгальтере. Увидев гостей, она сразу сделалась пунцовой. — Извините…

— Какой пассаж, девушка, — покачала головой Пасечникова. — А не рано ли тебе в этом доме себя так вести?

— Вот, — показала она правую руку, на безымянном пальце которой виднелось кольцо.

— О-оу, Саша, уже 2:0, — снова покачала головой сербка. — Похоже, мы что-то упустили из новостей.

— О, девочки, приветик, — начмед вышла из своей комнаты. — Ну, как я вам?

— Вещь! — показала большой палец Саша. — А что на свадьбу сына не зовёшь?

— Так я только сегодня узнала, что там всё схвачено. Ты чего там копаешься? — обратилась она к сыну.

— От… Александры Петровны… чёрт… а! вот оно! Александра Петровна просила цвет и размер, который был лишь в одном экземпляре. Но он есть. Вот! — Вовка протянул ей пакет.

— Во-о-вчик! — протянула она и покачала головой. — До Чумы я мерила эти самые джинсы и потом очень сожалела, что не купила их. У меня есть кофточка в цвет. Я так хотела на Новый Год быть в таком, а ты сегодня стал для меня Дедом Морозом. Проси чего хочешь!

— Помочь со свидетельством о браке! — мгновенно выпалил тот.

— О-оу, 3:0, Саша. Это разгром. И ведь теперь не отвертишься — обещала выполнить любое желание.

— Ведь говорила я генералу, что после Ильи с Викой такое начнётся… тебе же нет шестнадцати, так?

— Так Илья давно уже написал обоснование на эту тему, — удивилась Валя. — Значит, одним можно, а другим — нет?

— 4:0 и лучше помолчи, Саша, — приложила руку ко лбу Милица.

— Валюш! Кроме джинсов, есть длинная рубашка такого же цвета, — подмигнул он девочке. — Минуту… вот, — извлёк он целлофановый пакетик.

— Я прямо тут надену, — кивнула она.

— Ну, в бюстгальтере вышла — чего уж мелочиться теперь, — поддела её