концов. Элита проводит совещания, участвует в конгрессах, летает на курорты, бывает в ресторанах, в опере… не знаю… на светских тусовках… «Оскар» там или «Евровидение»… Сколько надо времени, чтобы все окружающие стали сходить с ума?

Мунин снова захлюпал носом. Одинцов поднялся, чтобы сварить ещё кофе, а Ева быстро прикинула развитие событий.

– Пускай первых заражённых – сто человек. Пускай у каждого было сто контактов. Итого на первом круге в группе риска – десять тысяч. У каждого – тоже по сто контактов, значит, на втором круге – миллион. На третьем – сто миллионов. С каждым кругом вирус делается слабее, но минимум четыре-пять кругов он способен убивать. Даже если жертвой станет каждый десятый из группы риска, это эпидемия.

– Даже если каждый сотый, – добавил Одинцов, включая кофемашину; он кое-что понимал в бактериологическом оружии. – Только миллионы заражённых практически одновременно в разных странах – это уже не эпидемия, это пандемия. А где вакцина, мы не знаем. Хорошие дела.

Мунин перевёл взгляд красных глаз с него на Еву и обратно.

– Можно мне тоже кофе? – попросил он. – Простите меня. Это было помутнение какое-то. Клару очень хотелось увидеть… Конечно, я с вами.

– Годзилла возвращается, – великодушно кивнул Одинцов.

– Скоро увидишь свою Клару, – пообещала Ева.

– Тебе надо уехать, – сказал ей Мунин. – Куда-нибудь подальше, где вируса точно нет. Береги ребёнка, а мы тут пока… – Он криво усмехнулся. – В общем, будем спасать мир.

– Ещё один Брюс Уиллис, – передавая Мунину чашку, проворчал Одинцов. Вычурный голливудский дизайн апартаментов Евы вызывал у него киношные ассоциации.

– Я никуда не поеду, – отрезала Ева. – Вакцина здесь. Если что, лучше быть к ней поближе. И команда – это мы трое, а не вы двое.

Одинцов строго взглянул на компаньонов.

– Значит, так. Отсюда уезжаем все. Утром не суетимся, благодарим за экскурсию, за курицу, двигаем в отель, а дальше действуем по обстановке. – Он залпом выпил кофе и звякнул пустой чашкой о блюдце. – Во-первых, Дефоржу могут сразу дать добро на арест Кашина. Во-вторых, не исключено, что Кашин – действительно Большой Босс, а все наши выдумки гроша ломаного не стоят. В-третьих, нельзя никого спугнуть. Мы вне игры. Поэтому пишем отчёты, как приказано, и спокойно разбираемся, что к чему. Вопросы есть?

Мунин, заглаживая недавнюю вину, поспешил ответить:

– Вопросов нет.

– А у меня есть, – неожиданно заявил Одинцов. – Что вы узнали насчёт модификаций «Кинопса»?

– Узнали, как они называются, сколько их всего и почему, – отрапортовал за себя и за Еву повеселевший историк. Он протянул Одинцову смартфон с сообщениями от Клары и смущённо прибавил: – Вы текст не читайте, вы картинку смотрúте.

На экране смартфона желтела схема укреплений Иностранного легиона в Дьен Бьен Фу. По обе стороны реки, которая змеилась через Долину Глиняных Кувшинов, темнели форты легионеров. Рядом с каждым было указано название.

– Клодин, Элен, Доминик, Беатрис, Габриэль, Анна-Мария, Изабель и Хьюгетта, – перечислил Мунин. – Восемь штук. Оборонительный лагерь основал полковник Кристиан де ла Круа-де-Кастри. Говорят, он велел назвать форты именами своих любовниц. Ну, и Клара подколола меня насчёт секс-туризма…

– Умница! – Одинцов поднял на него глаза. – Клара твоя – умница. А сам почему не допёр? Ты же у нас главный читатель меморандума про старшего Шарлеманя.

– Я о Кларе думал. Механическая память работала, но мозги вырубило напрочь, – признался Мунин.

– Хорошо, – сказал Одинцов. – Допустим, Шарлемань вспомнил этот гарем, когда придумывал названия модификаций. Пять имён мы знали. Здесь восемь. Почему вы решили, что их именно восемь?

Ева мотнула головой.

– Это не мы так решили, это Юнг так решил. Карл Густав Юнг.

– По-русски, пожалуйста, – насупился Одинцов. Его злило, когда компаньоны открыто демонстрировали превосходство.

Ева закатила глаза.

– Ой-ой-ой… Помнишь, Моретти удивлялась, что нелегалам на острове проводили психологические тесты? Кстати, нас тоже тестировали, в результатах обследования это есть… А ещё Чэнь говорила, что мы идеальная команда, потому что разные типы личности дополняют друг друга. Помнишь? – И Ева поделилась догадкой, которая осенила её в ванне.

Согласно теории Юнга, у любого человека особенно акцентирована одна из четырёх основных психологических функций: в первую очередь он склонен чувствовать, воспринимать, полагать или думать. При этом каждый человек – либо экстраверт, который охотно взаимодействует с окружающим миром, либо интроверт, который погружён в себя. Из четырёх функций в двух вариантах Юнг составил восемь комбинаций и назвал их типами личности.

Рефлексивный экстраверт – не очень чувствительный, склонный тиранить и манипулировать окружающими, рассудительный и уверенный только в том, что подтверждено серьёзными доказательствами.

Рефлексивный интроверт – интеллектуал, испытывающий трудности в общении с окружающими; зачастую неудачник, интересный и безобидный, но упорный, когда стремится к достижению цели.

Сентиментальный экстраверт – опытный в общении, хорошо понимающий других; выделяется из общей массы и страдает, если к нему проявляют недостаточно внимания.

Сентиментальный интроверт – человек одинокий и малообщительный, поэтому обычно молчит и старается быть незаметным; чувствителен к чужим нуждам.

Восприимчивый экстраверт – выше всего ценит удовольствия, испытывает подсознательную слабость к вещам, которым приписаны магические свойства, и к идеям, воплощённым в таких вещах.

Восприимчивый интроверт – зачастую художник или музыкант, который придаёт большое значение форме, текстуре и цвету; склонен к чувственным переживаниям.

Интуитивный экстраверт – активный и неугомонный, типичный искатель приключений; мало заботится об окружающих, неудержим в стремлении к цели, а достигнув её – теряет интерес и переходит к следующей.

Интуитивный интроверт – мечтатель, идеалист и человек творческий; очень чувствителен к внешним раздражителям и легко угадывает, что чувствуют или чего хотят окружающие.

– Восемь типов личности у Юнга, – сказала Ева. – Восемь дверей в карантинные бараки на двух островах, по четыре на каждом. Восемь фортов Легиона в Индокитайском Сталинграде… Кстати, я – сентиментальный экстраверт. – Она весело помахала компаньонам рукой.

– А я рефлексивный интроверт, – признался Мунин.

Одинцов тоже читал результаты обследования, присланные на почту, и хмыкнул:

– Прямо как на собрании анонимных алкоголиков… Ладно, будем знакомы, я интуитивный экстраверт. Мне теперь о вас надо больше заботиться, или что?

– Это базовая схема, – успокоила его Ева. – Всё не так примитивно, хотя каждому есть о чём подумать… Ты родился собой. Интуитивный экстраверт не сможет стать рефлексивным интровертом. Это на всю жизнь, как группа крови. Твой тип личности записан в ДНК. Помнишь, Чэнь говорила, что людей нельзя усреднять? Очевидно, когда вирус атакует геном, он адаптируется не только к биологии, но и к психологии. Дефорж и Моретти рассказывали, что жертвы «Кинопса» вели себя по-разному. Одни направляли агрессию на себя, а другие – на окружающих. Это интроверты и экстраверты. Даже если они были похожи по возрасту, полу и габаритам, для обладателей разных типов личности понадобились разные