Замерзающие на исцарапанных щеках слёзы слепыми комками покатились в радостно зашипевшие угли. Её смертельная тоска, казалось, стала физически ощутима.

Я сам не знал, что способен на подобное, но в тот момент мысли могли лишь оскорбить дело. Я встал и тихим, успокаивающим шагом подошёл Элати. Моя остывшая рука опустилось на её холодное плечо. Её голова в беззвучных рыданиях упала мне на грудь. Я желал отобрать у неё хоть частицу той невыносимой боли, которую сейчас испытывала она. Желал и не мог. И мне оставалось лишь ненавидеть себя за это, а ей лишь прощать. И я ненавидел, а она прощала.

Я смотрел вдаль. Там усмехаясь и маня, нас ждал Коцит. Ждал терпеливо и безмятежно, ждал, чтобы не наказать, а лишь сыграть. Но сыграть только в свою игру. Уже завтра мы будем стоять на его блистающих берегах. Уже завтра свершиться то, ради чего мы столько прошли и столько потеряли. Уже завтра мы поймём, чего стоил наш поход. Уже завтра.

Я положил вновь заснувшую Элати на её новый (который уже) плащ. Прозрачными полосками замерли на её щеках незабытые слёзы. Великое Пламя, пусть эти слёзы будут последними.

Глава 6. Коцит. Часть 1

Его блеск ослеплял и заставлял вздрагивать. Его невидимый взгляд пугал и завораживал. Его владения были пусты и совершенны. Перед нами лежал грозный и задумчивый Коцит. Величайшее чудо и величайшая тайна Ада. Островок равнодушного льда в море бушующего пламени. Но этот островок не способен был поглотить не один, даже самый яростный пожар.

Коцит не любил огня, и на его берегах никогда не разводили костров. Коцит не любил шума, и на его землях всегда было тихо. Коцит не любил гостей, и страх всегда был вечным спутником пришедшего. Но тот же страх никогда не мог остановить искателей сокровищ и разгадок. А после страха всегда наступало разочарование. Ведь Коцит не давал ни первого, ни второго. Никто и никогда не слышал про найденные на его просторах богатства. А на просьбы о разгадке хоть одной из его несчитанных вечностью тайн, Коцит лишь холодно улыбался. Но через несколько мгновений разочарование проходило, и вновь появлялась вера во все те грёзы, которыми скитальцы укутывали Коцит в своих снах.

Невольно на меня накатили воспоминания о первом походе к ледяному озеру. В те дни я был значительно слабее, глупее и нетерпеливей чем сейчас. Но в тот раз я шёл простыми дорогами и поэтому привёл своих спутников к цели совсем без крови и почти совсем без тревог.

Я навсегда запомнил первую улыбку Коцита. Его ледяной поцелуй, который мог потушить любой костёр. Слава Пламени, близко к озеру мы в тот раз не подходили, довольствовавшись экзотической охотой на редких ящеров в его окраинах. Но даже, когда горизонт закрывал от нас его бледный свет, наши глаза всё равно устремлялись в сторону ледяного оскала Коцита. И когда мы уходили, наши спины чувствовали его ответный, тяжёлый и насмешливый взгляд.

Я перевёл мой отражающий лёд взор на Элати. Её глаза были широко раскрыты, рука нервно прикасалась к бледной щеке, а вторая крепко стиснула чудом вынесенный из замка отверженных меч.

— Соберись, крылатая, — я успокаивающе положил руку на её плечо, — остался последний шаг и его надо пройти.

— Я помню, мастер, — признаться, ответ оказался несколько резче, чем я ожидал. — Надо, так надо, веди.

Из-за невысокого холма неожиданно выглянула скучная морда незнакомого мне зверя. Вероятно, тоже не узнав меня, местный обитатель меланхолично зевнул и пошёл как раз в ту сторону, в которую собирался направиться и я. Его длинный пушистый хвост волочился по земле, собирая пыль иоставляя грубо-плавный узор.

Я двинулся вслед этому узору, не отпуская взгляда с Пути зверя, но и не пытаясь пока прервать его философствующее времяпрепровождение. Мне почему-то показалось, что он абсолютно доволен своим существованием. Что у него нет врагов и сомнений, что его простые и понятные желания всегда находят своё исполнение. Что его глупая, бессмысленная жизнь по-своему прекрасна и наполнена. Что ему можно даже завидовать, хотя как показала практика и не долго.

Прозрачной струной шею счастливого животного пронзило копьё из цельного куска льда. В поле зрения неторопливо появились несколько дьяволов и, не скрываясь, начали приближаться в нашу сторону. У всех, кроме одного, в руке игриво лежало уже увиденное ледяное копьё. Волосы их были абсолютно белы, большую часть лица закрывали щедрые бороды, а взгляд был наполнен откровенным презрением.

Вот их я узнал сразу. Точно такие же дьяволы появились перед нами и в прошлый мой визит к Коциту. Они называли себя Стражи льда и, по моему скромному убеждению, были, по большей части, фанатичными дураками. Кучка дьяволов, поставившая себе целью служение ледяному озеру, исполнению его придуманной воли и защите от нереальных врагов. Не знаю, почему Коцит терпел эту горстку идиотов, но это, увы, было так. И даже более, он в своей неизмеримой и опасной милости дал этим фанатикам часть собственной непознанной силы. Силы, с которой приходилось считаться всем без исключения. Памятуя об этом, я тяжело вздохнул в предвкушении нелёгкой беседы. Что касается Элати, то ей уже было во многом всё равно, через что и уж тем более через кого придётся переступить, чтобы сделать таки обещанный последний шаг.

— Вы вступили в земли Великого Коцита, — вот так без приветствий и поклонов и начался наш разговор.

— В курсе, — надеюсь, я достойно перехватил эстафету.

— Что забыли вы в этих благословенных льдом местах? — взгляд дьявола был очень хмурым и излишне гордым.

— Мозги, и не здесь, а дома, — прошептал я про себя. — Мы хотели бы отдать дань трепета и почтения, упав на колени у берегов Великого Коцита, — это я сказал уже вслух и сказал я именно то, что местная стража жаждала услышать.

Суровое лицо говорившего немного разгладилось, на губах появилась снисходительная улыбка, — это великая честь и, чтобы её добиться, вам придётся пройти нелёгкой дорогой.

Я застонал про себя. А я то своим грешным разумом уж подумал, что нелёгкие дороги остались где-то позади. Но нет, как оказалось, у порога всё лишь начинается заново.

— И где же эти дороги? — я старался быть спокойным. — Столь нелёгкие и столь желанные для нас.

— Следуйте за нами, — группа дьяволов с идиотской надменностью развернулась и размеренно двинулась в давно уже выбранном мной направлении.

По ходу движения один из них резко выдернул копьё из