Якоб, с недоверчивым видом озиравшийся по сторонам,попытался пошевелиться, но не смог — при каждом его движении в воздухевспыхивали четыре символа.

— Что это такое? Что вы со мной сделали?

— Я думаю, что призраки подсказали тебе связывающеезаклинание потому, что у тебя нет практически никакого опыта в использованиимагических символов. Должно быть, они понимали, что ты, лишь недавно научившисьазам этого искусства, не сможешь удержать сильного инкуба. Однако позднее, сопытом, ты увидишь, что это быстрое и эффективное средство контроля над многимисуществами.

— Я не хочу, чтобы меня контролировали! Вы должны немедленновыпустить меня, чтобы я смог заняться с вами любовью!

— Да, понимаю, — ответила я, не обращая внимания на воплиЯкоба. — Мне нравится, что символы вспыхивают, когда Якоб пытаетсяосвободиться. А долго они будут действовать?

Нора снова уселась в кресло:

— Столько, сколько мне понадобится.

— Вы посадили меня в клетку! — воскликнул Якоб и сновапопытался разрушить чары. Разумеется, это было бесполезно. Нора знала своедело. В конце концов Якоб устал кричать и требовать, чтобы его освободили, иснова рухнул на кровать; символы не сковывали его по рукам и ногам, оставивнекоторую свободу движений. — Хочешь играть в госпожу? Хорошо, я подчинюсьтебе, хотя тебе больше понравится, если я буду мужественным самцом.

— Пора переходить к вопросам и ответам, — заявила я,усаживаясь перед ним на пол. — Если ты будешь с нами сотрудничать, мы тебяосвободим, и ты сможешь уйти и соблазнять хоть сотни женщин.

— Так ты действительно не хочешь, чтобы я занялся с тобойлюбовью? — Казалось, это никак не могло дойти до его сознания.

— Не хочу. Нам просто нужно с тобой поговорить.

— Ой, — сказал он, расслабился и закрыл глаза. Внезапно онстал совершенно другим человеком. — От этих постоянных занятий любовью такустаешь. Наконец-то я нашел кого-то, кому не нужен горячий жеребец.

Я изумленно взглянула на Нору, затем обратилась к Якобу:

— Погоди-ка, ты говоришь, что не хочешь заниматься сексом?

Он кивнул, не открывая глаз.

— Но... ты же инкуб. Это твоя работа. Ты ведь только дляэтого и живешь, разве не так?

— Так, — согласился он, затем резко выпрямился и открылглаза. — Это моя злая судьба! Мое проклятье! Я не хочу быть племенным жеребцоми каждую ночь выполнять бесконечные фантазии женщин. Но они продолжаютпризывать меня, требуя, чтобы я без конца ублажал их. На протяжении многихвеков меня считали самым лучшим любовником среди моих собратьев, но сейчас... —он снова вздохнул и ссутулился, — сейчас я просто хочу уйти на покой иразводить лошадей.

— Лошадей, — повторила я, понимая, что перестаю контролироватьситуацию; однако поделать ничего не могла. — Ты хочешь разводить лошадей.

Якоб поднял голову, и в глазах его загорелся энтузиазм.

— Да! Это замечательные существа, правда? Сильные, красивые.Они позволяют тебе кататься на себе и никогда, никогда не просят позволить импокататься на тебе.

Джим фыркнул. Я пристально взглянула на него — ведь яприказала ему помолчать, пока в номере находится инкуб.

— Думаю, об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Давайк делу — у меня есть к тебе пара вопросов. Ты знаешь какого-нибудь инкуба изтвоего Дома, который бы убил женщину, вызвавшую его?

— Нет.

Я посмотрела на Нору:

— Откуда мне знать, что он говорит правду? Мне известно, чтодемон не может солгать, если ему зададут прямой вопрос, но разве с инкубами этотоже работает?

— Думаю, он не лжет, — медленно произнесла она.

— Я не лгу, — заявил Якоб, расправив плечи. — у меня нетпричин лгать вам. Вы не хотите, чтобы я занимался с вами любовью. Вы моидрузья.

— Верно, а друзья помогают друг другу. Ты сказал что в твоемсемействе таких нет, а как насчет других Домов?

Он слегка пожал плечами:

— В Будапеште нет других Домов.

— Ну хорошо, а здесь появляются инкубы из других Домов?

Якоб взглянул на меня со слегка насмешливым выражением:

— Инкубы не могут покидать территорию, к которой приписаны.Дом Балинта занимает Будапешт и его пригороды. Ни один посторонний инкуб неможет проникнуть сюда.

— Правда? — Я на мгновение встретилась взглядом с Норой.Затем потерла лоб. Какое-то смутное воспоминание не давало мне покоя, но яникак не могла сообразить, в чем дело. — Значит, круг подозреваемых сужается дочленов твоего Дома. Сколько вас всего?

— Двадцать пять, — ответил он. — Двенадцать братьев,двенадцать сестер и морфей.

— Морфей? Бог?

— Нет. Этот титул носит глава нашего дома.

— Ах вот как. Ну что ж, хорошо. Следовательно, подозреваемыхуже одиннадцать — двенадцать минус ты.

Я сделала знак Норе. Она поднялась с кресла, подошла ккровати и села рядом с Якобом. Он с любопытством смотрел на нее. Внезапно онанаклонилась к нему и ткнулась носом в его шею; он отстранился настолько,насколько позволяли волшебные знаки.

— Нет, это был не он, — заявила она, возвращаясь на своеместо; щеки ее посерели.

— Отлично. Итак, одиннадцать. Если ты не возражаешь, Якоб,расскажи нам, пожалуйста, о своих одиннадцати братьях. Имена, как они выглядят,не упоминал ли кто-нибудь из них о намерении причинить вред Стражу.

Это заняло долгих три часа, но в конце концов я решила, чтомы вытянули у Якоба всю информацию о его братьях-инкубах. К сожалению, это неприблизило нас к поимке убийцы, и мы по-прежнему понятия не имели, кто являетсяего настоящей целью. В конференции участвовало около трехсот Стражей — любая изних могла стать следующей жертвой.

— Спасибо тебе за помощь, — обратилась я к Якобу, когда Норасняла чары. — Я тебе очень благодарна. Если ты сможешь вспомнить, кто именно изтвоих братьев посещал отель в последние несколько ночей, дай знать мне илиНоре.

Он, пожав плечами, сбросил халат, по-видимому ничуть несмущенный собственной наготой.

— По ночам сюда приходят многие братья, но только когда ихзовут. Лишь некоторые появляются днем.

Я замерла на месте, наклонившись за халатом:

— Что? Что значит — днем? А я думала, что вы, ребята,связаны со сном или медитацией. Ты хочешь сказать, что вы можете приходить кженщинам и при свете дня?

— Конечно можем. Когда мы принимаем человеческий облик, мыничем не отличаемся от людей. Мы же не вампиры, — заметил он с ноткой презренияв голосе.— Солнечный свет не причиняет нам вреда. Многие мои братья посещаютднем отели, подобные этому; откуда им знать, на чей призыв отвечать, если онипредварительно не посмотрят на женщин, требующих их услуг?