они отмечали, подхватив традицию, сложившуюся в межвоенный период в русской диаспоре Европы и Китая, так называемый День непримиримости (имелась в виду непримиримость народов России с советским режимом). Первое празднование этого дня в Австралии состоялось в 1950 году в сиднейском отделении Христианской ассоциации молодых женщин на Ливерпуль-стрит, и потом эти мероприятия проходили там ежегодно; отмечали этот день также в Мельбурне и Брисбене. В Сиднее на собраниях по случаю Дня непримиримости с речами регулярно выступал генерал Михаил Георгиевич, герой Первой мировой и Гражданской войн. Эти мероприятия могли приобретать весьма провокационный характер, если их пикетировали левые из сиднейского Русского общественного клуба, где «друзей Советского Союза», праздновавших годовщину революции, потчевали докладами о достижениях СССР. В результате происходили уличные потасовки. В Брисбене 7 ноября 1952 года полиция остановила антикоммунистическую демонстрацию в центре города[672].

В списке действовавших в Сиднее с 1950-х годов «активных антисоветских организаций», с гордостью опубликованном в хрониках местной общины, фигурировали: Совет русской общины, Австралийский корпус императорской армии и флота, Русский монархистский союз в Австралии, Союз хранителей священной памяти императора Николая II, Союз бывших офицеров императорского флота, Союз бывших кадетов императорских военных училищ и Русский дом[673]. За исключением флотского союза и Русского дома (возглавлявшихся китайскими русскими), всеми этими организациями руководили белые русские из Европы, хотя, следует заметить, большинство из них существовали лишь номинально.

Поскольку в белом русском сообществе почти все были антикоммунистами, попытки сплотить движение предпринимались непрерывно, но без особого успеха. В ноябре 1952 года монархист Николай Фомин, бывший шанхаец, которому в ту пору уже перевалило за шестьдесят, призвал русских, живших в Сиднее, сплотиться вокруг Русского антикоммунистического центра. Задачи этого центра формулировались так: «Контрагитационная работа, воспитание наших молодых кадров в духе религиозно-нравственном, представительство интересов россиян перед местным властями», а также «защита доброго имени России». Последовали предварительные собрания в Брисбене и Сиднее, а вот в Мельбурне дело явно застопорилось: лишь в декабре 1954 года удалось провести собрание с целью избрания членов правления будущего центра, да и то на него явилось всего шесть человек, хотя, по некоторым данным, одним из них был архиепископ Савва[674].

Кроме Фомина другими заметными организаторами центра стали генерал Георгий Алексеев, видимо, представлявший европейскую часть диаспоры (он сам был родом из Риги и воевал в армии Власова), и Николай Харьков из Китая. Центр находился по адресу Редферн, Риджент-стрит, 126 – по соседству с домом Харькова. Более известный китайский русский, генерал-лейтенант Петр Бурлин (он по прибытии в Австралию сообщил репортерам, что приехал за тишиной и покоем), тоже упоминался как один из основателей центра; в ASIO его участие – возможно, лишь номинальное – объясняли его «авторитетом среди иммигрантов»[675]. Притом что ввиду присутствия китайских русских данная Марком Ааронсом характеристика Русского антикоммунистического центра как «группы нацистских пособников» является не вполне точной[676], можно не сомневаться в том, что большинство присоединившихся одобряли борьбу против большевиков в рядах власовской армии, Русского корпуса или казачьих отрядов под командованием немцев. Объединительные усилия центра были прямо направлены на власовцев, энтээсовцев и казаков, которые, прежде чем сплотиться с центром, создали собственный Общеказачий антикоммунистический центр, почетным председателем которого стал перебежчик из СССР генерал Иван Кононов[677].

Возможно, Русский антикоммунистический центр смущал австралийские власти не столько пособничеством с нацистами в прошлом, сколько возможными антибританскими настроениями в настоящем. Фомин, один из самых активных организаторов центра, счел нужным уверить общественность в том, что «Белые россияне в Австралии являются убежденными антикоммунистами, вполне лояльными по отношению Британской Короне»[678]. Но некоторые из австралийских правых все равно остались при своих подозрениях. В начале 1953 года член парламента и антикоммунист Билл Уэнтуорт передал Ричарду Кейси, министру иностранных дел из правительства Мензиса, посвященную этому вопросу докладную записку из конфиденциального источника. Осведомитель Уэнтуорта – представитель русской общины Сиднея, почти наверняка не из тех, кто прибыл в Австралию после войны, – выражал надежду, что, «если Русским центром будут осмотрительно руководить люди, которые прожили в Австралии уже много лет и верны Британской империи, они смогут направить деятельность центра в более благоразумное русло». Фомин и его соратники явно не относились к указанной категории: они прибыли в страну недавно, за плечами у них был военный опыт, в том числе участие в боевых действиях под немецким командованием во время Второй мировой войны. Кандидатом в «благоразумные» лидеры, которого предлагал осведомитель Уэнтуорта, был доктор Николай Протопопов, глава антикоммунистического комитета русской общины в Стратфилде и один из первоначальных организаторов Русского антикоммунистического центра. Протопопов прожил в Австралии уже 26 лет, его сын служил в Корее в рядах вооруженных сил Австралии. Кроме того, о нем очень похвально отзывался один оперативный работник ASIO, характеризовавший его как «лояльного подданного Великобритании», и сообщал, что последовавший отказ Протопопова войти в президиум центра значительно снизил вероятность того, что центр получит поддержку местной общины[679].

Сотрудник ASIO докладывал, что, хотя поначалу реакция русской общины на создание центра была положительной, теперь общее мнение представителей Русского дома таково, что центр «выродился в чисто политическую организацию, которая, на их взгляд, не имеет права на участие в делах общины». Это «общее мнение» совпадало и с мнением его источника, уважаемого члена общины (возможно, самого Протопопова?), который почтительно отмечал, что в Австралии имеются собственные «должным образом учрежденные органы власти», способные противостоять влиянию коммунизма, и что всякий, кто располагает важной информацией, должен обращаться именно туда, «а не в организацию, не пользующуюся официальным признанием»[680]. Впрочем, другие, напротив, считали, что центр слишком мало занимается политической или пропагандистской деятельностью. Борис Домогацкий, один из первых членов комитета центра, впоследствии возглавил австралийское бюро новой международной организации, пытавшейся координировать антикоммунистическую деятельность русской диаспоры во всем мире, то есть, по сути, конкурировать с центром, ориентированным на работу с НТС[681]. Отделение, которое возглавил Домогацкий, просуществовало, по-видимому, недолго, но и центр закрылся уже через несколько лет[682].

НТС

Для НТС как для международной организации Австралия представляла большой интерес, и после окончания Второй мировой войны там обосновалось 85 членов союза, в том числе значительный контингент из Мёнхегофа – немецкого лагеря ди-пи, находившегося под сильным влиянием НТС[683]. С международной точки зрения, Австралия была одним из наиболее активных бастионов НТС за пределами Европы и США[684] – настолько важным, что после поездки на Тайвань туда приезжал глава международной организации Владимир Поремский и выступал в Мельбурне, Брисбене и Сиднее, где его