Гибель четвертого и пятого флотов рейха не стала чем-то неожиданным, после того, как Железный остров расправился со вторым и третьим этого следовало ожидать. За поганых смесков кто-то вступился. Но почему?! За наорцев, когда эти смески пришли их убивать не вступился, а за них самих — да! Это же несправедливо! Но богам, или кто там стоял за этим Железным островом, было плевать на справедливость с точки зрения наорцев.

Власть имущих больше всего напугало похищение фюрера из защищенного всем, чем только можно, дворца. Ведь это значило, что и до каждого из них железноголовые, чтоб им пропасть, добраться могут. И они лихорадочно предпринимали все, чтобы защититься, нанимали лучших магов и охранников, но в глубине души понимали, что все это не поможет — столкнулись с непреодолимой силой, которая чем-то недовольна, чем-то ей завоевания рейха поперек горла встали. Задуматься о том, что это было убийство невинных, особенно женщин и детей, им даже в головы не пришло — вот еще, думать о каком-то быдле. Передохло — и хорошо. Важные, уверенные в своей незаменимости и невероятной ценности для мироздания дамы и господа еще не знали, что их ждет.

Рейхсфюрер Кеннет Лимаро читал сводки, нервно постукивая пальцами по столу, и причина нервничать у него была. Особенно настораживало хмурое молчание большинства населения. Штурмовики, эсесовцы и гестаповцы выгоняли людей на митинги, где их пытались зарядить ненавистью к проклятому врагу, осмелившемуся встать на пути победоносных флотов рейха, но люди либо угрюмо молчали в ответ, либо нестройно и уныло повторяли лозунги, но любому здравомыслящему человеку становилось ясно, что их терпение на исходе. Лимаро четко осознавал, что до взрыва уже недолго, и бунт придется подавлять очень жестко, а то и жестоко. Вот только удастся ли это? Трудно сказать, поскольку неизвестно на чью сторону встанут армейцы, которым, похоже, идеи фюрера тоже не слишком нравятся. И от этих идей, похоже, придется отказываться. Вопрос только: как? Эсесовцы и штурмовики не позволят этого сделать, самого предателем объявят и удавят на рояльной струне.

Дыхание перехватило, и рейхсфюрер нервно потер шею, ему на мгновение показалось, что струна уже захлестнулась на ней. Его даже холодный пот прошиб. Огромным усилием воли Лимаро заставил себя вернуться к сводкам. Свидетели подробно описали сражения Железного острова с четвертым и пятым флотами, и читать эти донесения было откровенно страшно. С кем же они столкнулись? Что это за адское чудовище свалилось им на головы? Почему именно на рейх оно накинулось? Похоже, все-таки из-за идиотской идеи о превосходстве человеческой расы над всеми остальными и ее права на геноцид. А ведь он отговаривал Адольфа, всеми силами отговаривал, но тот уперся, как последний осел, утверждая, что это основа всего.

Пятый флот, состоявший из шестиста черных барков и еще не до конца укомплектованный, преследовал напавшую на него банду смесков и догнал их в системе Ленканг, которую и должен был зачистить от населения. Вот только Железный остров не дал сделать этого, вынырнул непонятно откуда и принялся за избиение, причем бил не только корабли рейха, но и бандитские, не делая между ними никаких различий. К счастью, флот сопровождало несколько разведывательных скоростных шхун, и одна смогла уйти, при первой же возможности переслав в генеральный штаб подробное описание боя. Ее капитан молодец, надо будет повысить и наградить его, отличный офицер.

А вот четвертый флот разгромили и уничтожили прямо в его собственной базе, системе Думар. Железный остров не начинал переговоров, не пытался связаться, не объяснял, в чем причина нападения, а просто вынырнул из ниоткуда и принялся громить флот, каким-то образом перекрыв возможность покинуть систему. Сперва он расправился с кораблями, а затем принялся за верфи и острова, на которых располагались военные и магические академии. Через каких-то три часа в Думаре не осталось ничего, все было разрушено и уничтожено. Нескольким молодым магам чудом удалось выжить, они и сообщили о случившемся в штаб через кристалл дальносвязи, обнаруженный в кошеле погибшего ректора академии.

Со вчерашнего дня перестала отвечать на вызовы система Накар, где базировался первый флот. Это могло означать только одно — боевых кораблей у рейха больше нет, и Наора полностью беззащитна, если не считать несколько сотен слабо вооруженных лоханок, толку от которых будет немного. Рейхсфюреру было страшно до онемения, и что делать он не знал. Паскудные штурмовики и эсэсовцы устраивали факельные шествия и скандировали идиотские лозунги, требуя немедленно освободить великого фюрера из вражеских застенков, а потом воздать этому врагу по заслугам. Идиоты фанатичные! Тут дело о выживании всего народа идет, а они орут!

Внимание Лимаро привлек задребезжавший кристалл дальносвязи, который должны были использовать только в самом крайнем случае.

— Слушаю! — сжал он кристалл в кулаке.

— Мой рейхсфюрер! — поприветствовал его чей-то незнакомый голос. — Служба наблюдения! Штандартенфюрер Митаро! Только что обнаружено появление в системе Железного острова! И…

— Что?

— Его сопровождает наш первый флот почти в полном составе. Два галеона несут штандарты адмиралов Ланхеро и Норвего…

— Да чтоб им провалиться, предателям паскудным! — зло ругнулся рейхсфюрер, про себя сожалея, что самому договориться с железноголовыми вряд ли получится, ему ничего не простят. — Куда они идут?

— К планете, — ответил штандартенфюрер. — Лоханки орбитальной обороны Железный остров отпугнул, уничтожив разом полсотни, остальные сами по закоулкам разбежались.

На некоторое воцарилось молчание, а затем Митаро вдруг вскрикнул и выдохнул:

— Выйдите на балкон, мой рейхсфюрер!

— Зачем? — удивился тот.

— Там такое…

Да что там такое может быть?! Лимаро встал и поспешил выйти на большой балкон — его кабинет располагался на шестом этаже рейхканцелярии. Он окинул взглядом город, но ничего необычного не заметил — Картан выглядел, как всегда. Люди чинно прогуливались по площади, заходя в магазинчики и кафе. Проехал отряд конной полиции. Разве что освещение было несколько странным. Затмение солнечное, что ли? Рейхсфюрер поднял голову и замер на месте, открыв от изумления рот — с неба на него смотрело гневное лицо какого-то совсем еще молодого человека, вот только глаза его глазами человека не были. Они пылали безумным, выдирающим душу белым огнем, при виде которого захотелось тут же опорожнить кишечник, и Лимаро сдержался от этого с большим трудом. Так страшно ему еще никогда в жизни не бывало.

— Я надеюсь, меня все видят? — загремел сверху ледяной голос, от звука которого хотелось корчиться от ужаса и забиваться в любую щель, лишь бы его обладатель не обратил на тебя внимания. — Что ж, если кто-то