— В любом случае я снова все здесь осмотрю, не возражаешь? — сказал я и, вдруг вспомнив об одной чрезвычайно важной вещи, спросил: — А куда, черт возьми, подевался Флаэрти?

— Препровожден в штаб-квартиру полиции штата. Впрочем, он предъявил свое удостоверение и сказал, что работает на ЦРУ. Не знаю, как будут развиваться события дальше, но не уверен, что копы смогут долго его задерживать.

Мы обыскивали дом и находившиеся поблизости сарай с инвентарем и амбар, пока рассветные лучи не позолотили землю.

Чуть позже, когда окончательно рассвело, мы начали прочесывать окружающую местность. К этому времени к нам присоединились более тридцати офицеров полиции и агентов ФБР из местного управления, но мне все время казалось, что людей для такой работы привлекли слишком мало.

Окружающая обстановка и все происходящее представлялись мне даже более нереальными, чем прежде. Казалось бы, я находился на месте происшествия, но вместе с тем здесь меня как бы и не было. Не говоря о том, что я совсем потерял чувство времени. Если бы мне сообщили, что я провел на ферме несколько дней, меня это ничуть не удивило бы. Равно как и утверждение по поводу того, будто я только что сюда приехал, не вызвало бы у меня ни малейшего недоверия или неосознанного чувства протеста.

Мой мыслительный процесс резко сузился, и я думал только об одном: нужно найти свидетельства того, что мои близкие живы. Ну а если это не так, то доказательства их гибели. Все остальное отметалось как несущественное.

Через некоторое время мы наткнулись на микроавтобус марки «Ниссан», на нем, судя по всему, Тигр и его юные головорезы приехали в это место. В микроавтобусе мы нашли холодное и огнестрельное оружие, одежду и диски с видеоиграми в картонной коробке. При всем том мы не обнаружили ни в салоне, ни на оружии следов крови. Веревок и рулонов липкой ленты, обычно применяемых для того, чтобы обездвижить пленников, в машине также не оказалось. Короче, не нашлось абсолютно никаких свидетельств того, что Нану и детей перевозили именно в этом автомобиле.

Помимо следов, оставленных колесами «ниссана», мы обнаружили еще несколько едва заметных отпечатков шин, но они были очень старыми и вполне соответствовали нежилому, заброшенному виду фермы, а она, по моим расчетам, не функционировала и не производила никакой сельскохозяйственной продукции не менее двух лет. Официальные бумаги из близлежащего города говорили о том, что ферма принадлежит некоему Леопольдо Гауту, но найти владельца или как-либо связаться с ним в течение первой половины дня нам так и не удалось. Хотя вопросы к нему у нас, конечно, имелись. Кто он — этот Леопольдо Гаут? Чем сейчас занимается, если забросил фермерское дело? И самый главный: знал ли он, что происходило у него на ферме, кто и как использовал ее в его отсутствие?

Наконец, когда стрелки часов показывали четыре вечера, Бри усадила меня в «мерседес» и отвезла домой на Пятую улицу. «Ты вымотался и не в состоянии больше работать», — сказала она, и была совершенно права.

Вопреки всякой логике я надеялся на некий приятный сюрприз, но когда мы вошли в дом, выяснилось, что там по-прежнему никого нет, а на кухне все тот же беспорядок, который я обнаружил, когда приехал из аэропорта.

Я не стал там ничего убирать или переставлять.

В память о Нане, для которой кухня была любимым местом обитания.

Какое все-таки это было странное, запуганное, загадочное и, если так можно выразиться, неправильное во многих отношениях дело — причем с самого начала.

Мы с Бри предприняли не один мозговой штурм, надеясь расставить элементы этой головоломки по своим местам, но мне никак не удавалось сосредоточиться на работе. Мысли то путались, то неслись в стремительном хороводе, усиливая царившую в голове сумятицу. Помимо всего прочего, я потерял сон и аппетит, и мне ни с кем не хотелось разговаривать. Обычно, когда выдавалось свободное время, я лежал на диване в гостиной, устремив к потолку невидящий взгляд, и думал о том, чтобы все это побыстрее закончилось. Впрочем, в этот вечер мне вдруг захотелось сесть в машину и покататься по городу, чтобы немного развеяться, но по размышлении я отказался от этой мысли.

— Пойду, что ли, побегаю, — наконец сказал я Бри. — Говорят, бег прочищает мозги, а то я никак не могу взять в толк, какое звено пропустил, выстраивая цепочку событий.

— О’кей, Алекс. Побегай. Я буду ждать тебя здесь.

Бри не предложила составить мне компанию, потому что знала: я хочу побыть в одиночестве. Она, как всегда, была права. Мне было нужно самому вникнуть в суть этого проклятого дела, чтобы понять наконец его скрытый смысл и составить хотя бы приблизительный план действий.

Натянув спортивный костюм, я выскочил на свою Пятую и первое время бегал по знакомым улицам вблизи дома. Потом мне это надоело, захотелось совсем сменить обстановку, и я стал углубляться в улочки и переулки, по которым, насколько помнил, не только никогда не бегал, но и пешком-то не ходил.

Между тем мыслительный процесс, то ли от бега, то ли под воздействием свежего воздуха, у меня действительно активизировался, и сосредоточенность на предмете размышлений возросла. В данный момент я думал об Аданне, о том, в частности, что она рассказала мне в Лагосе перед смертью, задаваясь вопросом, в самом ли деле секреты, которыми она владела, стали причиной убийства Аданны и ее семьи, а также похищения Наны, Али и Дженни.

«Алекс, я знаю ужасное, — сказала она тогда. — И пишу об этом большой репортаж. Мне необходимо рассказать кому-нибудь о том, что я узнала». Она боялась, что с ней из-за этого что-то случится, подумал я.

Что ж, с ней действительно кое-что случилось. Худшее, что только возможно.

Я продолжал бежать, чувствуя, как в меня с каждой минутой вливаются свежие силы. Или мне это только казалось? Что ж, силы в любом случае мне понадобятся, ибо этот мир жесток и ужасен. Интересно, что раньше я так никогда не думал и подобные мысли стали приходить мне в голову лишь в последнее время.

Я бежал, погрузившись в размышления, и не замечал, что происходит вокруг, пока к тротуару, рядом со мной, не подкатил серый фургон. Водитель фургона ударил по тормозам, после чего сдвижная дверь отъехала на полозках в сторону и из салона выскочили три незнакомых человека. В следующее мгновение они, не предъявляя никаких обвинений, напали на меня, сбили с ног и притиснули лицом к грязной пыльной траве на лужайке у какого-то дома.

А потом я почувствовал укол в бедро.

Что это — мне ввели шприцем какой-то препарат?

Трое мужчин, не подростки… Определенно парни не из команды Тигра.

Но кто они?

Кому после смерти Тигра пришло в голову взяться за меня?

И что этим людям нужно?

Голова у меня была замотана какой-то тканью, издававшей легкий запах, напоминавший политуру; возможно, впрочем, на меня натянули пропитанный каким-то дезинфицирующим составом капюшон. Как только я подумал об этом, меня схватили под мышками и поставили на ноги, из чего я заключил, что до того я находился без сознания и лежал на полу фургона. Не помнил только, сколько времени.