– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно хорошо знать Регину. Мы всегда были очень разными с ней. Вряд ли она мне когда-нибудь завидовала.

– Позвольте, угадаю: у нее ненасытный сексуальный темперамент? Вы можете предположить, сколько мужчин у нее было?

– Да, мужчин было очень много, начиная с четырнадцати лет. Пожалуй, насчитываются сотни.

– Прошу суд принять к сведению, что в личной беседе с моим клиентом Денисом Жолудевым Регина, выдававшая себя за Аглаю, призналась, что страдает нимфоманией. Она просила профессиональной помощи. То есть то, что она увидела, не было для нее чем-то ужасным. – Алиса снова повернулась к Аглае. – Скорее, это было чем-то вроде нереализованной сексуальной фантазии, правильно? Если верить вашей версии, вы, грубо говоря, увели у нее из-под носа удовольствие в виде трех видных симпатичных клиентов. Вот вам и причина для зависти.

– Соглашусь с вами. Тем более, долгое время я и не знала о существовании видеозаписи. Если бы я пошла в полицию, мне бы сейчас поверили и не пришлось бы выслушивать ваши обвинения в заговоре!

– Это и впрямь чересчур, Ваша честь! – вступился прокурор. – Моя клиентка – жертва! Максимум свидетель! Но никак не обвиняемая!

– Трое человек, Ваша честь, обвиняются в страшных преступлениях. Им грозит серьезное наказание. Нельзя закрывать глаза на неоднозначность поведения сестер Матросовых.

– У вас есть еще вопросы к свидетелю, Алиса Дмитриевна? – спросил судья.

– Да. Самый главный. – Алиса многозначительно посмотрела на присяжных, затем в упор на Аглаю. – На видеозаписи действительно вы или ваша сестра-нимфоманка, которая сочла бы за приятную забаву агрессивный сексуальный контакт одновременно с тремя партнерами?

– Протест!

– Как вам не стыдно! – Аглая нервно взмахнула руками. – Вы же женщина! А если бы с вами такое случилось, а кто-то попытался бы замять это дело, представив все так, будто вас там вовсе не было?

– Вы сами предпочли замять это дело девять месяцев назад. Вы и ваша сестра. У меня больше нет вопросов, Ваша честь.

Алиса осталась удовлетворена допросом. Свидетель была абсолютно не подготовлена. Только вот последняя ее реплика получилась совсем некстати.

Судья объявил дату следующего заседания, и Алиса вышла из зала суда, пожалев, что женщины ее подопечных покинули зал и не слышали ее доводов. Она надеялась застать кого-нибудь из них в коридоре, но там было пусто.

– Где Лидия Васильевна? – с тревогой спросила она у Палыча.

– Сюзанна посадила ее в такси.

– А сама Сюзанна где?

– В моей машине ждет. Поедем с ней в офис, там дел по горло.

– Я хотела бы поговорить с ней.

– Может, дашь ей время очухаться?

– Хорошо. Организуй нам встречу на завтра.

4

– Спасибо, что согласились встретиться.

Алиса размотала цветастый мягкий шарф и кинула его на пустующий третий стульчик за маленьким деревянным столиком. Как будто за этим столиком в принципе могли поместиться трое! Двоим и то тесно. Но она любила эту уютную кафешку на Патриарших. Летом здесь распахивали окна, и создавалось ощущение слияния с гуляющей толпой.

Алиса умела подбирать места встреч под собеседника. Она знала, кого пригласить в офис, кого в ресторан, а с кем разделить маленький столик в кафе, не лишенном аристократичного лоска и изысканности в меню. Впервые увидев Сюзанну, она сразу поняла, что эта утонченная особа способна оценить скромное очарование подобного заведения.

Но, видимо, не сегодня.

– У меня мало времени – на работе аврал в связи с последними событиями, – пояснила Сюзанна.

Алиса понимала, что это не просто слова. Потеря одной из ключевых фигур, отвечающих за новостное вещание, минус хороший оператор, похоронившая на днях сестру и погрязшая в судебных дрязгах корреспондент, безхозный пока еще отдел кадров, и она – эмоционально выпотрошенная правая рука шефа.

Алиса заказала кофе и уточнила, что будет пить Сюзанна. Та махнула рукой. Два кофе, значит.

– Вы допускаете мысль, что Валентин невиновен?

– Нет. – Сюзанна посмотрела на Алису нарочито высокомерно. – Как бы ни было горько, в первую очередь я верю своим глазам.

– Я говорю про второе обвинение, в предумышленном убийстве.

– Чем оно отличается от первого? Вы действительно считаете, что я теперь в силах оценить, на что способен человек, за которого я собиралась выйти замуж?

– Мои подзащитные не отрицают факта изнасилования. Хотя при отсутствии главного свидетеля они и этот случай могли бы обрисовать с более выгодной для себя стороны. Но в умышленном преднамеренном убийстве они не сознаются, тут у них стройная слаженная версия.

Сюзанна слушала ее с плохо скрываемой надеждой получить информацию, которая оправдала бы ее возлюбленного, но в то же время с горьким пониманием, что это невозможно.

– Он хочет свидания. Каждый из них желает объясниться. Думаю, это довольно смело с их стороны. Но я решила для начала встретиться с вами сама. Надю сложно вытащить на встречу из-за детей, а Эля…

– Беременна, – закончила за нее Сюзанна. Ее благородное лицо исказилось, будто от физического страдания. – То есть я самая меньшая по значимости. Мне и больно-то быть не должно. Я всего лишь невеста, подумаешь. Даже забеременеть не успела. Что ж, пожалуй, в этом что-то есть. Мне проще всех будет перевернуть эту позорную страницу. На первый взгляд.

– Конечно, вам тяжело. Конечно, вы любили Валентина, и такое не может пройти в один миг. Вам кажется, что вас предали…

– Кажется?

– Когда у них случился клубный загул, вы не общались с ним. А к предполагаемому убийству он, возможно, вообще не приложил руки.

– Да дело тут не в предательстве или измене – он меня уже предал однажды, и я простила. Весь ужас в том, что он оказался настоящим зверем, чудовищем, совершенно не тем человеком, которого я, как мне думалось, знала.

– Можно ли знать кого-то на сто процентов? Мало ли событий и воздействий извне, способных извлекать внутренних демонов? Сюзанна, вы выросли в небольшом городе. Да что там говорить – все мы, русские люди, не раз наблюдали на примере своих близких, знакомых или соседей, как алкоголь воздействует на сознание некоторых личностей, меняет их до неузнаваемости, ломает судьбы. Все, что вы видели на записи, все, что они совершили и сейчас с трудом могут вспомнить, – все было совершено не только в состоянии глубокого алкогольного опьянения, но и под воздействием сильнейших психотропных препаратов. Помните историю гениального советского футболиста, который накануне поездки на чемпионат мира поддался на уговоры друзей нарушить спортивный режим, чтобы что-то там отпраздновать? В итоге – обвинение в изнасиловании и двенадцать лет колонии вместо блестящей спортивной карьеры. История российского футбола могла пойти по совсем другому сценарию, если бы не Случай.