свою комнату, убедившись, что никто из слуг меня не заметил. То, что я собиралась сделать, было не для посторонних глаз.

Я заперла дверь и вытащила дневники Мэтью. За все эти годы я так и не спрятала их, как обещала мужу перед его смертью, просто не смогла с ними расстаться. Я перечитывала дневники Мэтью каждый раз, когда мне было страшно, плохо или грустно, и словно бы ощущала его незримое присутствие рядом. Двадцать один год, прошедший со дня смерти Мэтью, его записи помогали мне жить дальше и не сойти с ума от одиночества.

— Пора прощаться, мой дорогой. Я верну тебе их в следующей жизни, — прошептала я и принялась аккуратно складывать дневники в сундук, не забыв вложить в туда же фото наших детей и внуков.

Закончив, я глубоко вздохнула и закурила, надеясь хотя бы немного успокоиться. Сегодня ночью мне предстоит прогулка в лес. Я уже давно решила, где именно закопаю дневники Мэтью, вот только у меня все не было решимости сделать это, но больше тянуть нельзя.

После ужина я сразу же поднялась в свою комнату и, подавив желание успокоиться с помощью чтения дневников, принялась ждать, когда слуги разойдутся по комнатам и лягут спать. Около одиннадцати часов вечера я решила, что уже пора. Меня никто не должен заметить. Я взяла сундук, лопату, спрятала волосы под косынку, набросила на плечи плащ и выскользнула из комнаты.

— Мэри?! — оклик Гвен заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я совсем забыла о ней.

— Гвен, я… — я понимала, что должна как-то объяснить все подруге, но не представляла, что можно сказать в подобной ситуации.

— Что происходит, Мэри? — Гвен выглядела не на шутку обеспокоенной. — Куда ты собралась в такое время со всеми этим вещами?

Я смотрела в глаза подруге, которую знала шестьдесят лет, и мне вдруг захотелось плакать от осознания, что за все эти годы я ни разу не была полностью откровенна с ней. Я просто не могла раскрыть Гвен правду, которую она, несомненно заслуживала знать.

Или могла?

Может, дело было в том, что я прожила двадцать один год без возможности выговориться близкому человеку, скрывая все свои страхи и боль глубоко в сердце, но сегодня я не решила быть предельно откровенной.

— Там дневники Мэтью и наши семейные фотографии. Я собиралась закопать их в лесу.

— Но зачем?

— Я должна знать, где все это будет спрятано, когда меня не станет. Я обещала Мэтью.

Я подняла глаза и наткнулась на растерянный взгляд Гвен. Она все еще не понимала и, кажется, считала, что я схожу с ума.

И я решаюсь. За все эти годы Гвен ни разу не предала меня. Пусть когда-то давно я поклялась никому не раскрывать свою тайну, но если кто-то и заслуживал стать исключением из этого правила, то это Гвен.

— Пойдем, — я беру подругу за руку и веду в комнату. — Этот разговор не для посторонних ушей.

Я рассказываю Гвен абсолютно все о нас с Мэтью и нашей способности помнить прошлые жизни. Наверное, уже давно за полночь, а я все говорю и говорю, а потом понимаю, что мы обе плачем. Подруга внимательно слушает и практически не задает вопросов. Я вижу, что она безоговорочно верит мне и этот факт поражает меня до глубины души. Не уверена, что на ее месте я бы так же легко поверила в подобную историю.

— Мы с Мэтью никому не могли рассказать об этом, понимаешь? Мы оба сотни лет хранили тайну, а потом познакомились, поняли кто мы и разделили ее на двоих. И после этого уже ни один из нас не был готов к одиночеству, так что мы придумали план, как встретиться в следующих жизнях, и я обещала Мэтью вернуть ему дневники, когда найду его.

Гвен вытерла красные от слез глаза и кивнула.

— Знаешь, мне всегда казалось, что у вас с Мэтью была какая-то тайна. Ваша связь, она… Я никогда не видела такого, вы были мужем и женой, но при этом еще и друзьями, единомышленниками. Вы были словно не из этого мира, я видела это в тебе еще до знакомства с Мэтью, но поняла, какая ты, только глядя на него. Вы были такими разными, но в то же время одинаковыми. Я не знаю, как объяснить…

— Я понимаю, о чем ты, — с этими словами я потушила сигарету и встала. — Прости, нужно идти, я должна закончиться начатое.

Гвен тоже поднялась на ноги.

— Дай мне минутку, хочу одеться потеплее.

Я удивленно вскинула брови.

— Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одну в лес ночью? — спокойно спросила подруга, а я едва не заплакала вновь.

— Спасибо, — шепнула я. — Ты помогала мне все эти шестьдесят лет.

Сегодня настал день нашего последнего приключения.

Я покинула Велчестер неделю спустя, как раз в день своего семидесяти трехлетия. Я была уверена, что уже не вернусь в это место, ставшее мне домом больше пятидесяти лет назад и подарившее столько прекрасных воспоминаний: здесь я вышла замуж, мы с Мэтью открыли друг другу свои тайны, в этом замке родились мои дети и тут я нашла дело всей жизни. Я обретала, теряла, смеялась и плакала… Из-за этих воспоминаний на глаза навернулись непрошенные слезы, и я быстро сморгнула их. Бросив прощальный взгляд на замок, я подумала о том, что уже в третий раз уезжаю отсюда на войну. Странно, но мне вовсе не было страшно, наоборот, я словно ненадолго вернулась в прошлое и мне казалось, что я отправляюсь туда, где и должна быть. На секунду мне даже подумалось, что там меня будет ждать Мэтью… Я тряхнула головой. Нет, Мэри, не в этот раз.

Я знала, что сегодня получу множество поздравлений с днем рождения от семьи и друзей, но сама я практически забыла об этом празднике. Если честно, я поступала так все годы после смерти Мэтью. Двадцать один одинокий день рождения и двадцать одно одинокое Рождество не так уж легко вынести. Я затыкала работой и делами дыру под названием «одиночество» в своей душе, но в праздники сделать это было сложнее. Эти мысли крутились в моей голове по дороге на станцию. Я прощалась со всеми этими местами, но не жалела. Наверное, в глубине души я уже устала жить эту жизнь и с нетерпением ждала следующую.

Ту, которая сможет привести меня к Мэтью.

После обеда я прибыла в Лондон и отправилась в госпиталь, где сейчас работали Клэр и Фред. По дороге