– Идут, – сказал Арнвид, снизу донесся слаженный крик.

– И вечный бой, – Нерейд лениво поднялся, принялся натягивать кольчугу, – покой нас только снится. Может быть, закидаем наступающих статуями из храмов?

– Не стоит, – Ивар покачал головой, – незачем обижать богов, пусть даже чужих.

Выстроились вдоль края площадки, перекрывая лестницу, широкую, но очень крутую у вершины пирамиды. Снизу на нее полезли ацтеки, напоминая забирающихся на пень муравьев.

– Эх, последние стрелы… – Нерейд спускал тетиву раз за разом, не промахивался, пораженные враги летели вниз, но бреши в строю наступающих заполнялись свежими воинами.

– Одину слава! – крик получился слабым, но мечи викингов опустились дружно.

Ивар рубанул оказавшегося ближе всех ацтека, тот повалился, сшиб наступавшего за ним.

– Вот так, вот так… – приговаривал Кари, с каждым словом нанося по удару.

Ацтеки, взобравшиеся на последнюю ступеньку, не успевали вскинуть оружие, как их сталкивали вниз. Вслепую тыкали вверх, надеясь зацепить врагов, но пока не преуспели.

Никто из викингов не был даже ранен.

– Это вам за маму, это вам за папу, – Ингьяльд ловко орудовал клинком, слишком коротким для его длинных рук и наверняка вспоминал меч, некогда полученный в дар от правителя Нордмандии, а сейчас находящийся на драккаре. – А это за бабушку с дедушкой…

– Совсем ума лишился, – пробормотал Арнвид. В этот раз отстранить эриля от участия в схватке никто и не подумал – зачем беречься, если битва все равно последняя и других не будет?

– Ага, – Ивар понял, что начинает скучать: перед викингами громоздился настоящий вал из трупов, ацтеки с муравьиным упорством лезли по ним, спотыкались, падали.

Кровь ручейками текла по покатым стенкам пирамиды.

Снизу, от подножия раздался гневный крик, и ацтеки, прикрывшись щитами, начали отступать.

– Уф, а то я что-то упарился, – Ульв опустил меч, с которого капали тягучие алые капли, вытер лоб.

– Ничего, еще не раз вспотеешь, – ответил Ивар, вглядываясь туда, где в окружении командиров стоял сам император. – Не думаю, что эти ребята отступят. Упорные.

Ждать долго не пришлось. Правитель ацтеков сделал величественный жест, и новые отряды воинов побежали к пирамиде, полезли вверх, на этот раз не только по лестнице, но и по боковым стенкам.

Забираться там было очень неудобно, без приставных лестниц и вовсе невозможно, и будь викингов хотя бы десятка три, они бы могли закрыть всю площадку и держаться долго.

– Теперь так просто не отобьемся, – проговорил Ивар. – Для начала закроем лестницу, а потом встанем в круг…

Кари хватал трупы, поднимал легко, точно котят, и швырял вниз, в нападающих ацтеков. Сбивал по двое-трое, те катились вниз, ломая руки и ноги. Уцелевшие не обращали на это внимания, резво лезли вверх, глаза их фанатично блестели, из глоток рвался кровожадный вой.

Ивар отразил выпад добравшегося до верха воина, ударил сам.

Меч поднимать удавалось с трудом, он весил словно гора, руки потяжелели, а ноги и вовсе дрожали, как у коня, проскакавшего по всем Северным Землям без отдыха.

Крики раздались за спиной – ацтеки все же забрались где-то сбоку, зашли викингам в тыл.

– В круг! – рыкнул конунг, скорее ощутил, чем увидел, как сдвинулись дружинники, образуя щетинящееся стальными лезвиями кольцо.

Ивар чувствовал, как жарит солнце, как струйки пота текут под кольчугой. Слышал крики, хриплое дыхание, глухой стук и скрежет, переступал с ноги на ногу, отражал удары. В голове расползалась гулкая пустота, мысли гасли как звезды поутру.

Время куда-то исчезло, Ивар не мог сказать, сколько они находятся на вершине пирамиды, сколько врагов он зарубил. Он просто сражался, надеясь отнять как можно больше чужих жизней до того момента, как упадет.

Меч, некогда выкованный сидхе, не подводил.

Ацтеки сражали озверело, били наверняка, давно оставили мысль взять чужаков в плен, просто старались их убить.

За спиной заорали, потом вопли раздались со всех сторон. Ивар ткнул мечом и едва не провалился в пустоту – перед ним не оказалось противника.

– Что за ерунда, возьми меня тролли? – пропыхтел кто-то.

– Где? – конунг вытер лицо, такое мокрое, будто ему на волосы вылили ведро воды, повернул голову.

Ацтеки куда-то делись, последние с испуганными воплями удрали по лестнице, перепрыгивая через трупы соратников.

– Это мы их так напугали? – сказал Ульв, недоуменно моргая белесыми ресницами.

– Это просто Кари воздух испортил, – сообщил Нерейд с доброй улыбкой. – Вот они и не выдержали.

– Ничего я не портил, – берсерк, покрытый кровью с головы до ног, обидчиво заморгал.

– Может, не заметил в горячке боя? – предположил Нерейд.

– Нет, дело не в нас, – медленно проговорил Арнвид, и ткнул рукой вверх.

Ивар поднял голову и ощутил, что от удивления зашевелились волосы на затылке – в небе красовалась окаймленная белым пламенем дыра.

В ней виднелся странный пейзаж – заросшие травой холмы, горы вдали, еще одно солнце – Ивар специально глянул в сторону, чтобы проверить, на месте ли настоящее.

– Это что еще за штука? – Ульв поднял меч, точно собирался биться со странным явлением.

– Ты еще не догадался? – взволнованно сказал Ингьяльд. – Это проход в другой мир! Как тогда, на тропе дэвов…

– А чего он открылся? – вступил в разговор Нерейд.

– Тут его открывают постоянно, – на лице Арнвида появилась улыбка. – Приносят кровавые жертвы, лишь бы привести в этот мир своих богов. Мы же сегодня учинили такое жертвоприношение, что на всех местных божеств хватит, но поскольку никакого обряда призыва не провели, проход открылся просто так, сам по себе. И смотрите, он приближается, скоро мы сможем войти!

– Ты хочешь пойти туда? – Рёгнвальд покачал головой. – Ты знаешь, что нас там ждет? Как выберемся назад?

– Вариантов немного, – вмешался Гримгельмир. – Либо остаться здесь и погибнуть сегодня же. Либо уйти и сохранить жизнь. Пусть ненадолго, но все же сохранить. Решайте, я уйду в любом случае.

– Не хочется прослыть трусом, но я бы пошел с ним, – проговорил Нерейд. – Где мы только не бывали, и в стране фэйри, и у этих самых дэвов, а все время возвращались. Из Вальхаллы же еще никто домой не вернулся, чтобы точно рассказать, чем там кормят…

От подножия пирамиды доносились монотонные вопли, пение – ацтеки при виде непонятного явления начали молиться.

– Я не могу решать такое дело один, – проговорил Ивар, – каждый должен высказаться: уходить нам или оставаться.

– Уходить, – прогудел Кари, на лице которого пламенела царапина, а обнаженный торс покрывали синяки.