То ли дело покойный Сррыг-Иван – с ним хотя бы поболтать можно было спокойно и даже пошутить. А тут одни упыри… Впрочем, сейчас Тимур мог полагаться лишь на их поддержку.

«Хомо, внимание! – услышал Тимур повелительный оклик, прозвучавший, кажется, изнутри черепной коробки. – Мы у цели. Подойди ко мне».

Они и на самом деле вышли на опушку леса. Тимур пригляделся и заметил в прогалине между двумя ветвистыми кустами худенькую фигуру Лыса – тот стоял, похожий в лунном свете на засохшее деревце, и слегка помахивал лапкой. Тимур приблизился и остановился на расстоянии вытянутой руки. Рядом, тяжело дыша, встал ворм. Где находится Гук, Тимур не видел, но, судя по всему, шам притаился где-то рядом.

– Вход на станцию вон там, – негромко объяснил Лыс. – Вон та сараюшка, под ней вестибюль. Там вниз идут ступеньки.

– Совсем рядом, – сказал Тимур. – Добежим?

– Нет. Мы поползем по-пластунски, чтобы нас не засекли караульные на стенах.

Тимур шагнул вперед, пытаясь рассмотреть укрепления Стадиона, но шам ухватил его лапкой за локоть и пропищал:

– Стой здесь, хомо, дальше нельзя. У маркитантов прожекторы. Попадешь под луч – засекут.

– Какое здесь расстояние до Стадиона? – спросил Тимур.

– До главной стены – около двухсот метров. До первой линии укреплений – примерно сто пятьдесят.

Тимур посмотрел на Стадион. Раньше он видел его только при дневном свете и отметил, что ночью крепость производила еще более внушительное впечатление. Правда, часть укреплений скрывала темнота. Но факела, горевшие по всему периметру на первой и второй линиях, создавали иллюзию огромного корабля, охваченного языками пламени и плывущего по огненным волнам.

А еще на стенах были расставлены прожекторы. Они рассекали пространство перед собой длинными желтыми лучами, рыская по полосе отчуждения с определенной временной последовательностью. Если бы на крепость ночью вдруг собралась напасть армия каких-нибудь мутантов, вроде нео, она бы попала под лучи прожекторов еще на дальних подступах. А вот маленькая группка могла двигаться вдоль зарослей относительно спокойно, если правильно рассчитать интервал между перемещением лучей по пространству освещаемого сектора.

Но это – при условии темной ночи. Сегодня же она выдалась на редкость лунной и звездной. И хотя до развалин павильона от кромки зарослей оставалось не более тридцати шагов, преодолеть их незамеченными было проблематично. Теперь Тимур окончательно понял, почему шамы наметили операцию на ночь. В светлое время суток посторонних на полосе отчуждения обязательно засекли бы караульные.

А еще Тимур понял, почему обследование затопленной станции вызвало такое затруднение у капитолийцев. Пробраться туда в темноте для бывалых разведчиков не бог весть какая проблема. Но вот нырять в полной темноте в затопленное метро – это вам не прогулка под луной. И даже не прогулка в безлунную ночь.

Тимур вспомнил рассказ отца о том, как при выполнения задания погиб разведчик из группы капитана Латыпова, и непроизвольно вздрогнул. Точнее говоря, тот не погиб, а не вынырнул, оставшись под водой. Но вряд ли данное уточнение давало дополнительный повод для оптимизма.

– Что, хомо, трусишь? – неожиданно пропищал под ухом Лыс. – А я думал, что ты у нас храбрец.

– Я же тебя просил, чувырла, не залазить мне в голову, – резко ответил Тимур. – Сам небось давно в штаны наложил.

Он никогда, даже перед самим собой, не признался бы в трусости. Но поганец Лыс, что ни говори, поймал его в момент слабости. Раньше Тимур как-то не задумывался над тем, что нырять к затопленной платформе будет не просто сложно и опасно, но еще и страшно.

Одно дело – очевидный враг, пусть даже и самый грозный. А под водой может кто угодно скрываться – даже, наверное, удильщик. Хотя насчет удильщика, он, кажется, загнул…

– Если сильно боишься, – уже без иронии предложил двуглазый, – я могу тебя загипнотизировать. Правда, под гипнозом у хомо снижается скорость реакций.

– Не надо меня гипнотизировать, – сказал Тимур. – Я уж как-нибудь сам, без сопливых обойдусь.

– Тогда поползли, хомо. Действуем по сигналу, как только луч прожектора минует наш сектор… Шлем, кстати, с башки сними – он будет отсвечивать. На обратной дороге заберешь…

* * *

– Слышь, Толян, ты ничего не видел? – спросил охранник, стоявший вместе с напарником на наблюдательной вышке.

– Чего я должен видеть? – с ленцой отозвался напарник.

– Да мне показалось… Вон там, у сарая, вроде чья-то тень мелькнула.

– У сарая? – Толян зевнул. – Это, где вход в затопленное метро?

– Ну да.

– Ну мелькнула и мелькнула. И черт с ней. Крысособака, наверное.

– Да нет. Громоздкая тень. На человечью похоже. Или на нео.

– Не смеши меня, Клим. Какой нормальный человек в эту дыру ночью полезет? Да даже и нео? Кому надо на свою задницу приключения искать?

– Ну, не знаю, – неуверенно протянул Клим. – А вдруг диверсанты? Слышал о последнем приказе Гермеса? Война с капитолийцами на носу, надо усилить бдительность и прочее.

– Слышал. – Толян снова зевнул. – И что ты предлагаешь? Доложить о твоих тенях начкару? Да он тебя просто пошлет к удильщику. Не майся, померещилось тебе.

– Может, и померещилось. Теперь кажется, что их даже две было. – Клим поежился и поднял воротник бушлата. – Лето уже, а ночи все равно холодные. Раньше, говорят, в июне можно было в одной майке ходить.

– Ха! Это когда раньше? До ядерной зимы, что ли? Ты бы еще о царе Горохе вспомнил. Давай лучше свернем по цигарке, погреем нутро…

* * *

В вестибюле царила полная темнота. Пока спускались по ступенькам, Тимур дважды чуть не упал, поскальзываясь на каком-то дерьме. Вполне возможно, что это было натуральное дерьмо мутов, но Тимур не забивал такими пустяками голову. Он сейчас в ботинках, а дерьмо как-нибудь ототрется при ходьбе. Главное, чтобы не налетели сами муты – вот тогда станет по-настоящему весело.

Но муты не налетели. Зато внизу и вправду стало веселее, потому что Гук откуда-то вытащил и зажег факел. Дальше они продвигались уже в полутьме по большому помещению – настолько большому, что стены полностью тонули во мраке.

Впрочем, вскоре помещение сузилось. Здесь группа остановилась, и шамы достали из наплечного мешка, который нес ворм, керосиновые фонари и складные треноги – целых четыре штуки. Когда шамы расставили их прямоугольником, прицепив фонари, то стало вполне светло – особенно внутри прямоугольника.

– А вы, ребята, хорошо подготовились, – сказал Тимур. – На рынке, что ли, заранее купили?

– Где купили, там больше нет, – пропищал Лыс. – Мы, шамы, все продумываем заранее, в отличие от бестолковых хомо.

– Хочешь сказать, умник, что нырять я тоже буду с «керосинкой»?