на этот раз отнесем его к дублированию: «Вы боитесь дублирования?» Вам может показаться, что (если, конечно, вы не боитесь телепортироваться) дублирование совсем неопасно. Мало того: если вы полагаете, что чем вас больше, тем лучше, вы даже посчитаете, что кое-что приобретете. Это, в общем-то, удобно — особенно если вы перегружены всякими важными делами.

Однако так вам от джинна не отвертеться. Давайте предположим, что джинн предупредил вас: через 5 минут после создания дубля он случайным образом выберет один из дублей и разрушит его — быстро и безболезненно. Вы согласны, что теперь все выглядит совсем по-другому? «Ты», или по крайней мере одно из «Ты», может в конечном счете выжить, но они оба (оба ваших ты!) определенно проведут 5 минут в страхе, думая, что выбрано и уничтожено будет именно оно. Вероятно, неким утешением могло бы послужить то, что ваше другое «я» продолжит жить и выполнит все, что вы запланировали, но вряд ли вас это полностью успокоит. С этим связан еще один вопрос: несет ли джинн моральную ответственность за убийство дубля, которого он создал? В конце концов, он может возразить, что после завершения процесса мало что изменится. Конечно, джинн заставил вас несколько минут страдать, но в свое оправдание он вполне может заявить, что это ничуть не хуже, чем, скажем, 5 минут угрожать вам, а потом ровным счетом ничего не предпринять. Жестоко — без сомнения, но равносильно ли это убийству? Хотя, даже если это рассуждение в какой-то мере и оправдывает джинна, можно ли его простить, если дублю было, например, позволено прожить несколько недель (или даже лет) до того, как его казнят, или, например, убитого дубля ужасно пытали перед смертью? Почти наверняка нет: с какого-то момента кажется, что вы с дублем разошлись достаточно далеко, что он существует достаточно долго, что его переживания значимы с точки зрения морали.

Ситуация становится гораздо более неопределенной в следующем предельном случае: джинн дублирует вас, но уничтожает один из дублей еще до того, как прошло хоть какое-то — пусть даже бесконечно малое — время их сознательного существования. Трудно сказать, чем с точки зрения ваших ощущений или морали это отличается от процесса телепортации.

Итак, есть спектр возможностей, начинающийся тем, что джинн ждет годы, а затем мучительно казнит один из дублей, и кончающийся мгновенным уничтожением дубликата. В какой области этого спектра вы не хотели бы оказаться в обмен, скажем, на 10 миллионов долларов, предназначенные выжившему?

Трудно ответить на этот вопрос. Можно только надеяться, что, как и в случае со многими моральными дилеммами, нам не потребуется отвечать на него, поскольку эксперимент с дублированием безнадежно сложен или даже невозможен в принципе. Давайте посмотрим, в чем тут дело.

Прежде всего, если мы хотим получить идеальный, точно повторяющий нас дубль, нам потребуется новая система, находящаяся ровно в том же квантовом состоянии, что и исходная. Но обсуждая то, ЧЕГО УЗНАТЬ НЕЛЬЗЯ, мы целых две страницы посвятили тому, почему это запрещено. Эти же причины запрещают джинну обладать знаниями, необходимыми для точных предсказаний. Напомним, что, вообще говоря, заданная область пространства даже не находится в определенном квантовом состоянии. Поскольку на определенном уровне практически все перепутано со всем, если «разорвать паутину», чтобы выделить определенную систему, — например, все, что находится в какой-то области пространства, — вы с необходимостью будете иметь дело не с одним состоянием, а со смесью состояний, что добавляет неопределенность в поведение системы. Более того, если система все же находится в некотором квантовом состоянии, теорема о запрете клонирования однозначно утверждает, что невозможно создать идеальную копию исходной системы в том же квантовом состоянии. Поэтому совершенная, буквальная копия совершенно, буквально невозможна.

Вообразим, однако, что джинну удалось (что невероятно) установить квантовое состояние макроскопической системы. Как он зафиксирует это состояние? Как мы видели, число возможных состояний системы, размер и масса которой сравнимы с размером и массой человека, сопоставимо с метакальпой, то есть оно порядка 1010^29. Только чтобы записать, какое из этих состояний соответствует данному человеку, потребуется 1029-значное число и число битов, представляющих его, того же порядка. Это составляет 1017 терабайт, что на порядки превышает размер всей цифровой информации в мире[122]. И это невероятно оптимистический, самый лучший сценарий, поскольку предполагалось, что состояние человека не является суперпозицией состояний[123]. Трезво оценивая ситуацию, джинну потребуется сохранить квантовые амплитуды всех состояний, а для этого будет необходимо 1010^29 чисел. При использовании любых носителей информации такое число не поместится в доступную наблюдению вселенную. Короче говоря, даже обладая технологиями, существенно, очень существенно превосходящими наши, подобная попытка абсолютно безнадежна.

Но мы можем попробовать несколько понизить целевой уровень и ограничиться системой достаточно близкой — в том смысле, что она должна функционировать как человек, иметь те же мысли, тот же опыт — все, как у оригинала. Вероятно, это означает копирование на уровне нейронной структуры. Однако даже в этом случае мы столкнемся с невероятными трудностями. Начнем с того, что для того, чтобы быть функционирующим биологическим созданием, все биохимические процессы должны протекать правильно. Если у копии активность ферментов, митохондриальных АТФ и АДФ, ДНК и РНК-нитей и многого другого будет только приблизительно правильной, получившаяся система очень быстро, фактически сразу, умрет. Значит, дубль должен быть сделан очень искусно и собран по молекуле в соответствии с невероятно точным (но неизбежно «размытым») чертежом, восстановленным как результат невероятно детального сканирования оригинала. Как будет происходить подобная сборка? К тому же результат должен появиться весь сразу, и никак иначе! (Ведь человек, готовый лишь частично, очень быстро умрет.) И наконец, как можно гарантировать, что принятый в этом процессе уровень детализации — даже если допустить, что сам процесс возможен, — достаточен, чтобы с точностью до деталей воспроизвести мысли и поведение данного человека? Всегда можно возразить, что такая копия не является настоящим дублем, что она ставит под сомнение не только дьявольский эксперимент джинна, но и наш менее страшный мысленный эксперимент, основой которого является тождественность дубликата и оригинала.

Правда, это только что случилось с тобой — вот прямо сейчас.

И еще раз, и еще.

И нет необходимости привлекать джинна, чтобы разделить миры.

38. Что нас переживет

(Монастырь Зуйо-дзи, Япония, 1627 год)

Ты уже знаешь, что прямого ответа от Дзеньё ждать нечего, но не понимаешь, как иначе справиться с замешательством.

«Учитель, — несмело говоришь ты. — Я не понимаю доктрины реинкарнации. Если нет не зависящей от