не переходила грань. Ее улыбка, остроумные фразочки, умение приободрить и дать пинка, когда нужно, уже не раз помогли мне за последние месяцы.. И сейчас сквозь весь непроглядный мрак окутавший мою душу пробивались яркие лучи благодарности. Наверно, из Мартины получилась бы отличная медсестра. Я невольно улыбнулась, представив ее в белом халате, отчитывающей нерадивых пациентов. Может сказать ей об этом?..

– Я взяла, пропуска, пойдем, – Мартина легонько коснулась моей руки, и я вздрогнула, очнувшись от мыслей, – туда, направо по коридору будет быстрее. Там в конце лестница, по которой мы выйдем прямо к нужному отделению. И сними верхнюю одежду, чтобы не привлекать лишнего внимания. Нам вообще туда нельзя, но Рик достал пропуска.

– Ты так хорошо здесь ориентируешься, – удивленно сказала я, едва поспевая за ее быстрым шагом.

– Здесь два месяца лежала моя мать, перед тем, как ее перевели в специализированный центр, – Мартина толкнула тяжелую дверь, и мы оказались на лестничном пролете, – В последнее время столько странных совпадений, что я уже перестаю чему-то удивляться.

Мы поднялись на четыре этажа вверх и оказались у массивной стальной двери с надписью «Интенсивная терапия».

Меня словно ударило током. Слова расплылись перед глазами и разлетелись веером букв. «Интенсивная терапия». Реанимация.. Значит, все плохо. Господи.

Мартина приложила карточку к едва заметному считывателю на стене и мы вошли в длинный белый коридор. Было очень светло, очень чисто и очень тихо. Стерильно…

Мы не спеша пошли вперед, стараясь ступать как можно тише, но наши шаги все равно грохотом разносились по пустому коридору.

Справа мелькали глухие двери с горящими лампами «Не входить». У меня было ощущение, что я иду по загробному миру. Тихо, безнадежно, безжизненно и очень страшно.

Вдали у окна показался неподвижный силуэт. Не иначе старина Харон ждет души, чтобы забрать их навеки..

Коридор поплыл, и я оперлась на стену, хватая ртом очищенный от всех мирских запахов воздух.

– Клэр, – Мартина взяла меня под руку, – Все хорошо, дыши. Пойдем сядем на подоконник.

Я кивнула и опираясь на нее добрела до окна.

– Думаю ничего, если мы пустим немного кислорода. Здесь просто нечем дышать, – Мартина открыла небольшую щелку, и я почувствовала поток свежего холодного воздуха, возвращающего меня в сознание.

Сзади раздались шаги. Я обернулась и увидела походящего к нам Рика. Значит вот чей это был силуэт.

– Привет, – шепотом сказал он, -Вы быстро добрались

– Рик.. – в моем голосе прозвучала мольба.

– Я пока ничего не знаю. Отец ушел поговорить с врачом, он вообще в другом отделении работает, но здесь есть знакомые. Пока я слышал, что все уже не критично, он вроде больше не на аппаратах жизнеобеспечения.

Я молча смотрела в пол. Четырнадцать часов назад был один из лучших вечеров в моей жизни. Я наслаждалась музыкой Сея. Он был такой красивый, настоящий, искренний, живой… А сейчас я слышу эти страшные слова. Жизнеобеспечение. Обеспечение жизни. Как ужасно звучит. Я представила трубки воткнутые в тело Сея. В его тело… Вот его плечи, красивый изгиб худой, но сильной руки, держащей гитару, его широкие запястья и большие руки с длинными тонкими пальцами, ямочка на шее, когда он поворачивал голову. Сейчас я словно на картинках видела это, сколько же раз я раз украдкой им любовалась, сама того не замечая. Каждая мелочь, каждая линия была врезана в мою память. Вечно выбивающаяся прядь волос, длинные ресницы, которые так видны в профиль, когда он за рулем, его рука небрежно лежащая на руле… Его улыбка и лукавые морщинки у глаз.

Я закрыла глаза. Внутри меня зазвучала моя мелодия, принося покой и тепло. Она тихо лилась, перерождалась и превращалась в музыку Сея, в ту песню, которую он пел для меня вчера.

«Ты пришел ко мне словно с изнанки времени, принеся с собой этот теплый свет. Я прошу тебя – стань частью моей Вселенной, я искала тебя миллионы лет..»

Господи, пусть у него все будет хорошо. Даже если нам не быть вместе, даже если мы больше не увидимся, пожалуйста, умоляю тебя. Я готова пожертвовать всем, что у меня есть. Спаси его. Спаси его, пожалуйста..

«Я искала тебя, я искала тебя… Я нашла тебя. Через сотни лет»

Послышались шаги, я открыла глаза и увидела Тэма. Он остановился в метре от меня и в его глазах читалась такая ненависть и отчаянье, что пространство забурлило, готовясь к цунами.

Он возвышался надо мной огромной горой, беспринципным судьей, палачом, готовым разорвать мой мир на части. В его тени я словно стала меньше ростом.

– Это ты во всем виновата, – Тэм говорил тихо, почти шептал, но в его голосе было столько ярости, что казалось он надрывно кричит, – Если бы не ты, со своим мерзким враньем, ничего бы не случилось.

Я закрыла лицо руками. Это были одни из самых страшных слов, которые я боялась услышать. Внутри себя я чувствовала вину в произошедшем, смутным беспокойством дергающей ниточки моей души, но страх за Сея был в разы сильнее, и я еще не осознала эти чувства. Пока Тэм не произнес это вслух. Сказанное всегда невольно обретает плоть, начинает существовать в реальности, даже если секунду назад было чем-то эфемерным и незримым. Поэтому слова так страшны. Они могут убить.

Послышался быстрый стук каблуков и звонкий удар.

Я убрала ладони от лица и с изумлением обнаружила перед собой Мартину с отведенной назад рукой. Тэм в полном оцепенении держался за щеку, на которой алело яркое пятно.

– Да как ты смеешь!.. – Мартина задыхалась от гнева. Она была вдвое меньше Тэма, но сейчас словно нависла над ним грозовой тучей, – Ты хоть думаешь, что говоришь, кретин?! Ты представляешь, что она сейчас чувствует? Что ей пришлось пережить?!

Тэм убрал руку от лица и со злостью прошипел:

– Я только что был у врача. У Сея случился приступ. Если бы Клэр, не сказала ему это..

– Если бы не сказала?! Если бы не сказала?!! Ты в своем уме? Ты сам ее вынудил рассказать все Сею! Еще и сроки поставил, чертов шантажист.

Тэм неожиданно побледнел и отступил назад на шаг.

– Ей все равно пришлось бы ему рассказать. Не раньше, так позже..

– И что с того? Клэр не виновата в случившемся! И если так посудить, это ты все устроил!!

– Молодые люди!

Мы вздрогнули и обернулись. По коридору шел пожилой мужчина в распахнутом белом халате. Я заметила ясные голубые глаза и немного курносый нос. Рик очень походил на своего отца.

– Что вы здесь устроили? В отделении