сотрудничают в этом направлении с поляками давно и плотно. Арестованных судили быстро, без особых церемоний и отвешивали им сроки за измену государству. Разобрались и с костелом. Для начала обрубили ему связи с Ватиканом, а потом и вовсе в Польше появилась независимая церковь. Кто с таким не соглашался, высылали за границу. Почему б и нет? Священников у Ватикана не хватает, многие в Европе не желают принимать обет безбрачия. Ну, а тут готовые ксендзы. Забирайте…

Постепенно Польша успокоилась. В стране прошли реформы, как и в прочих государствах СЭВ[9]. В их столицах тоже появлялся аппаратчик из ЦК КПСС. Экономика стран народной демократии заработала живей и эффективней, что заметно успокоило их население. А попытки Вашингтона раскачать его на бунт пресекались жестко…

Два последних года перед смертью Андропов практически не выходил из клиники. Пересадка почек, а затем гемодиализ… Молодой секретарь ЦК КПСС все это время руководил страной де-факто. Но об этом знали лишь немногие, потому избрание его генсеком для общественности стало неожиданным. Заняв эту должность, молодой руководитель вновь отправился к рабочим и колхозникам. Говорил с ними о проблемах, спрашивал о том, что их волнует и чего б они желали изменить в стране. Обещая, выполнял. Встречи эти освещало телевидение. Такое поведение генсека, необычное для прежних кремлевских руководителей, людям очень приглянулось. Мало этого, молодой секретарь стал устраивать пресс-конференции, на которые могли приехать журналисты даже из райцентров. Стиль таких мероприятий был свободный, их участник мог задать любой вопрос, в том числе и неудобный, и никто его за это не преследовал. Более того, сообщения о непорядках на местах тут же принимались к сведению, и реакция на них следовала быстрая и жесткая.

… Вечер юбиляра в ресторане подходил к зениту, когда в зал скользнули парни в штатском и, стараясь не светиться, заняли места у стен. А затем туда же бодрой походкой вошел мужчина в деловом костюме. Лет за сорок, стройный и подтянутый. Выглядел он моложаво. Только поседевшие виски, да изморозь, тронувшая волосы, выдавали возраст запозднившегося гостя. По проходу между столиками он направился к эстраде, и ведущая его заметила.

– Уважаемые товарищи! – объявила в микрофон. – К нам на праздник прибыл генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, всеми нами уважаемый Борис Михайлович Коровка! Поприветствуем его!

Гости в зале встали и захлопали в ладоши. А Коровка, взбежав по ступенькам на эстраду, повернулся к ним.

– Прошу меня простить опоздание, – сказал, взяв микрофон у Вовк. – Работа… – он развел руками. – Юрий Алексеевич, дорогой, поднимись ко мне.

Гагарин встал с ним рядом.

– Для начала я исполню поручение Президиума Верховного Совета СССР, – сказал генсек. – За заслуги перед Родиной и в честь 60-летия со дня рождения Юрий Алексеевич Гагарин награжден орденом Октябрьской Революции.

Он взял у подскочившего к нему помощника бордовую коробочку, извлек из нее красивый орден и прикрепил его на китель генерала.

– Поздравляю! – он пожал руку юбиляру и обнял его. Затем повернулся к залу. – Такой награды у Гагарина раньше не было, – сказал с улыбкой. – Теперь имеется.

В зале засмеялись. Орденов – советских, иностранных, у космонавта было море, их планки на его груди сияли многими рядами, так что подобрать ему награду было делом непростым.

– Понимаю, что слов хороших юбиляру сказали здесь немало, – продолжал генсек. – Не буду повторяться. Скажу одно, я счастлив, что стою с ним рядом здесь, на этой сцене. О таком я даже в детстве не мечтал. Юрий Алексеевич проложил для нас дорогу в космос, он столько сделал для страны, что перечислить даже трудно. Спасибо тебе, светлый человек! Мне трудно подобрать слова, чтоб выразить свою признательность…

– Так спойте! – раздалось из зала. – Давно не слышали.

От неожиданности все притихли. Коровка обшарил взглядом столики, разглядел улыбавшегося Магомаева с дымящейся сигаретой в руке и шутливо погрозил ему пальцем. В зале засмеялись.

– Спой, Борис Михайлович! – внезапно попросил Гагарин. – Ту песню, что недавно пел у меня в гостях.

– Хорошо! – кивнул генсек. – Но ты останешься со мной и будешь подпевать. Не одному мне отдуваться.

Он обвел взглядом зал.

– Владимир Семенович, одолжи гитару.

Высоцкий встал и принес генсеку инструмент. Тот взял и пробежался пальцами по струнам.

Темною ночью никак не могу я уснуть.

Звезды в безоблачном небе так ярко сияют.

Здесь я когда-то родился и здесь я живу.

И я уверен, что лучше страны не бывает… [10]

Гагарин подхватил припев:

Там, где поет душа,

Там, где легко дышать

И дарят свет места родные.

Сердце я не предам,

Знаю, я все отдам,

Чтобы жила моя Россия…

За своим пультом, обалдев, смотрел на это режиссер первого канала. Поющий генеральный секретарь! Да еще с Гагариным! Нет, он знал, что некогда Коровка выступал на сцене. Архивную запись концерта в честь 25-летия Победы иногда показывали по телевидению. Но это было так давно, режиссер тогда еще в школу ходил. Да, песня «Встанем» неизменно звучала 9 мая по ТВ и радио, но исполнял ее Магомаев. А сейчас… Спохватившись, режиссер дал команду операторам, и две камеры из трех развернулись к залу. Надо снять реакцию гостей. Это будет бомба! Сюжет покажут по всему миру. Там генерального знают и уважают. Хотя многие боятся, до дрожи и мокрых штанов…

Ни режиссер, ни никто другой в зале, да и во всей стране не подозревал, что эту песню генеральный секретарь увидал во сне. Красивый, стройный парень с белыми волосами пел ее в кругу своих родных. Борис его сразу узнал, а после понял, что это прощальный привет из прошлой жизни. Он их более не получит, история изменилась. Тот парень сочинит другие песни. О любви к женщине, к Родине – о чем угодно, но не о войне…

Слова песни Борис запомнил. После подобрал мелодию на гитаре – он играл на ней в редкие минуты отдыха. Как-то спел в гостях у Гагарина. Песня понравилась, и вот теперь юбиляр попросил… Как ему отказать? А тем временем гости в зале подхватили припев:

Там, где поет душа,

Там, где легко дышать

И дарят свет места родные.

Сердце я не предам,

Знаю, я все отдам,