class="p1">– Что ты с ним сделала? – наконец раздался над ухом знакомый голос, успевший сделаться до невозможности родным. В нём было всё: благодарность, боль, тепло, тревога, усталость, облегчение… Любовь она так и не расслышала, хотя очень старалась.

– Позволила выспаться, – не оборачиваясь, буркнула девушка. – Где Нинка?

– Она в порядке, просто решила прогуляться. Скоро придёт.

– А…

– Марина тоже.

– Ясно.

В этом «ясно» было намешано столько, что Алиса сама не смогла бы разобраться, но Герман, похоже, смог.

– Ты видела мою записку? На том месте, где…

– Очень информативно, спасибо.

– Я должен был оду написать? – раздражённо осведомился он. – Между прочим, любая другая…

– Упала бы в твои изменнические объятия?

– Имела бы совесть.

– И тебе того же.

– Алиса…

– Что?

– Да ничего! – почти рявкнул мужчина, но вовремя убавил громкость, чтобы не пугать детей. – Я хочу знать только одно.

– Пылаю ли я ответными чувствами? Прости, но…

– Это ты разрешила им играть в приставку?

Алиса замерла с открытым ртом, издала несколько шипящих звуков, резко поднялась и посмотрела ему прямо в глаза. До боли знакомые глаза, которые она видела совсем недавно при ещё менее приятных обстоятельствах. Ну и как ему сказать?…

– Я. Что с того?

– А ты знала, что я запретил?

– Да, они упоминали.

– Но ты разрешила.

Упорство, с каким он цеплялся к сущей ерунде, в другое время её развеселило бы и определенно стало бы причиной едких насмешек, однако сейчас Алиса понимала, что спорят они о чём-то более серьёзном, хотя сути не улавливала: ведь вроде всё уже обсудили.

– Попрала твой авторитет, – с гордостью кивнула девушка. – Раздавила, размазала, раз… Раз…

– Расчленила, – охотно подсказал Игорь, с трудом принимая сидячее положение. – Можно спросить, почему вы выбрали именно это место, чтобы как следует поорать? Нельзя было отойти на пару метров и дать мне сдохнуть в относительной тишине?

– Мы не орём.

– Ещё как орёте, – гадостно ухмыльнулся Артём. – Но мы всё понимаем, продолжайте на здоровье.

– Что ты там понимаешь? – возмутился Герман.

– Он думает, что мы любовники, – сияя несказанной радостью, поведала Алиса. – И Маруся тоже. Не хочешь объяснить, откуда в этих милых нежных созданиях, в этих чёртовых ангелочках без совести и воспитания, взялась такая уверенность? – Последние слова она откровенно процедила, но впечатления ни на кого не произвела.

– Мне-то откуда знать? – весело удивился мужчина. – Это ты с ними общалась, небось понарассказывала всякого…

– Убью, – коротко обозначила Алиса и действительно сделала решительный шаг навстречу, но была остановлена Марусей, которая вцепилась в её запястье ледяной рукой.

– Не надо! Ну пожалуйста!

Девушка тут же устыдилась, и хотя жажда крови меньше не стала, гораздо спокойнее буркнула:

– Тебе стоит заняться их воспитанием.

– Сама и занимайся, – издевательски посоветовал Герман. – Ты, считай, часть семьи.

– У неё пистолет, – на всякий случай напомнил Игорь. – И крайне неудачный день. Точнее, ночь.

Алиса бросила на него благодарный взгляд, удивляясь, что кому-то есть дело до её состояния, и серьёзно посмотрела на Германа.

– Надо поговорить.

– Я пытался.

– О другом, – буркнула она и, освободившись от Марусиной хватки, сама потянула его за руку. – Давай пройдёмся.

Герман согласно кивнул, отдал детям пару распоряжений и смерил Игоря взглядом, не обещающим ничего хорошего в случае новой утери бесценного. Молодой человек скорчил в ответ гримасу и принялся отбирать у Артёма приставку, которая издавала жалобные звуки и явно готовилась найти своё последние пристанище рядом с Вольдемаром.

Несколько минут Алиса молчала, не зная, с чего начать разговор, и, кажется, вовсе не желая его начинать, но Марина могла вернуться в любую минуту, и девушка была вынуждена поторопиться.

– Ты даже не обратил внимания на сундук.

– Сундук? – он нежно удивился, и стало ясно, что некоторые изменения в лагере действительно прошли мимо него.

– Твои славные потомки его охраняли.

– Ну… Хорошо.

– Хорошо? – ужаснулась Алиса.

– Им было чем заняться, – пожал плечами мужчина. – Слушай, я даже представить не могу, как ты их нашла, и, честно говоря, мне всё равно. Я до конца дней – твой должник. А остальное… Какая разница?

– Существенная, вообще-то, – уныло протянула девушка, мучаясь всё сильнее. У человека радость, он и слышать ничего не хочет ни о каких проблемах, а они – вот. Перед самым носом.

Алиса машинально взглянула под ноги и вдруг поняла, что привела его к одной памятной надписи. Экскурсия по знаковым местам в её планы совершенно не входила, но Герман явно придерживался иного мнения и полагал, что пришли они сюда не для серьёзных разговоров. Он мягко сжал её руку, провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони, и девушка, неизвестно чего испугавшись, поспешно выпалила:

– Твой отец мёртв.

Герман на секунду замер, обернулся, ища глазами Вольдемара, возле которого шла нешуточная борьба (дети явно одерживали верх), и недоумённо пожал плечами.

– Он на нас не смотрит.

– А вот тебе стоило бы посмотреть внимательнее. Ничего в нём не видишь?

– Фамильного сходства? Извини, но нет. Лишних пальцев тоже не имею. И я говорил об этом с самого начала.

– Он никого тебе не напоминает? – начала терять терпение Алиса, но тут же поняла, что вопрос откровенно дурацкий. Надо было зайти с другой стороны, вот только Герман уже на взводе и из вредности будет придираться к её теории до последнего. А может, и не из вредности – попробуй поверь в такое, если находишься в здравом уме.

– Одного мужика, – серьёзно подтвердил он, и девушка воспрянула духом. – Но тот иностранец, вряд ли они встречались.

– Иностранец?

– Ага, из Египта.

– Знаешь, у вас есть одна удивительная семейная черта – доводить людей до белого каления и с интересом смотреть, что получится.

– Между прочим, эта черта формирует наши навыки выживания, – улыбнулся Герман и примирительно дотронулся до её плеча. – Но ты ведь пытаешься сказать что-то важное?

– Твой отец мёртв, – понуро повторила Алиса. – Теперь уже точно, на самом деле.

– В общем-то, я подозреваю это последние сорок лет…

– Сорок лет… – эхом отозвалась девушка и, собравшись с мыслями, неуверенно начала: – Сорок лет назад они были здесь, на этой стройке. Твой отец искал сундук, вернее, то, что было в нём.

– Ребёнка?

– Думаю, кроме ребёнка там что-то ещё. Что-то очень ценное. Когда случился форс-мажор в деревне, малыша экстренно похоронили в каком-то подвале, и лучшей… кхм… тары для этого не нашли. Но прежде чем принять на себя функции гроба, сундук выполнял другие – более традиционные.

– Был набит сокровищами? – Герман ехидно изогнул одну бровь и посмотрел на девушку с такой нежностью, что желание говорить моментально исчезло. Тем не менее донести до него основное было необходимо, и Алиса через