того, что мы хотели, чтобы праздник казался правдоподобным и естественным для гостей. Мы не хотели, чтобы кто-нибудь заподозрил нас.

– Понятно.

Думаю, это логично. И, как ни странно, я вполне могу представить, как старшая тетя гордилась бы тем, что организовала фальшивую свадьбу, даже если это фальшивая свадьба, где она замышляла уличить жениха и невесту в преступлениях, которых они не совершали.

– Во-о-от…

– Ага.

Какое-то время мы просто смотрим друг на друга.

– Эм. Я просто хотела сказать… – А что я хочу сказать? Я вроде бы хочу сказать ей столько всего, но не могу нормально сформулировать мысль. – Я… эм. Мне очень жаль. – И мне действительно жаль, за очень многое.

Глаза Стаф начинают блестеть от слез, и я понимаю, что у меня тоже наворачиваются слезы. За последние несколько месяцев она стала для меня больше, чем просто свадебным организатором. Она стала для меня другом. Доверенным лицом и источником эмоциональной поддержки. Человеком, который понимает и знает, что я из себя представляю, потому что ее семья точно такая же, как моя. И теперь я осознаю, что, несмотря на разрешенный безумный тайный конфликт между нами, мы никогда больше не вернемся к тому времени. Наша дружба окончательно умерла, и я бы солгала, если бы сказала, что мне ни капельки не больно из-за этого.

– Я знаю, – говорит она и протягивает мне руку. – Мир?

– Мир.

Мы пожимаем друг другу руки.

– Если кому-нибудь вдруг понадобится свадебный фотограф… – говорит она. Моя улыбка исчезает. – Слишком рано шутить об этом?

– Да, слишком.

Тем не менее нечто близкое к улыбке проскальзывает между нами, и когда Стаф уходит, то забирает с собой частичку моего сердца. Правда, совсем маленькую.

Когда я возвращаюсь к столу, старшая тетя допрашивает Нейтана о том, что он думает об их нарядах.

– Тебе правда нравится или нет? – спрашивает она, а ее рот наполовину набит беконом. Что это за дурацкая привычка у людей с китайско-индонезийскими корнями разговаривать с набитым ртом? Есть же пословица «Когда ем, я глух и нем», но нет, мы не умеем воздерживаться от разговоров во время еды.

– Да, нравится, очень… аутентично.

Старшая тетя чопорно кивает второй тете, которая наклоняется и достает коробку из-под своего стула. Она встает и вручает ее Нейтану так торжественно, словно королева дарит яйцо Фаберже одному из своих подданных.

– Подарок на медовый месяц.

– Не стоило, – говорит Нейтан.

Старшая тетя отмахивается от него:

– Вы сказали, что чайной церемонии не будет, поэтому мы не стали дарить вам красный конверт. Йа судах, мы решили поступить как белые люди и подарить вам подарок, а не деньги.

– Вот, для тебя тоже есть, – говорит ма, протягивая мне идентичную коробку. – Открывайте.

– Сейчас? – спрашиваю я.

Дурацкий вопрос. Конечно, сейчас. С некоторым трепетом я осторожно снимаю обертку. Нейтан просто разрывает ее на части.

Когда мы наконец открываем наши коробки, у нас чуть глаза не вылазят из орбит.

Потому что внутри…

– Вау, – восклицает Нейтан, держа в руках традиционную рубашку в индонезийском стиле. Но вместо обычного батика на нее нанесен клетчатый принт Burberry. Ну, вернее, на передней части – принт, а задняя часть искусно украшена батиком. Клянусь, от этого обилия цветов, принтов и техник я чуть не ослепла. Я беру в руки свой подарок.

– Это очень… интересно, – восклицает он, а в его голосе слышится еле заметная нотка ужаса.

– Вау, ципао от Burberry, – добавляю я, напоминая себе сохранять улыбку на лице.

– Они выглядят… э-э, они выглядят так э-э… – говорит Нейтан, – традиционно?

– Да, точно! – радостно восклицает старшая тетя. – Они символизируют слияние английской и китайско-индонезийской культур.

Энни и Крис вместе с остальными посетителями ресторана открыто глазеют на эти ужасные творения.

– Вы, наверное, много денег потратили на них, – добавляет Нейтан.

– Адух, Мэдди, там еще кое-что в коробке! – вскрикивает мама.

– А, да?

Я заглядываю в коробку и, конечно же, внутри есть кое-что еще. Я вытаскиваю это, и сразу же все напряжение покидает мое тело. Я чувствую, что Нейтан тоже расслабляется. У нас нет никаких сомнений в том, что мы не только сохраним отвратительные наряды, но еще и когда-то наденем их и сделаем в них кучу фотографий.

Потому что в моих руках оказывается крошечная туника в том же стиле. Идеально подходящая ребенку.

– О, ма, – шепчу я и крепко обнимаю ее. – Ты моя любимая чокнутая женщина, – бормочу я ей на ухо.

– Спасибо, – говорит Нейтан, обнимая мою маму и тетушек. – Нам очень понравились подарки. Но, пожалуйста, не надо нам больше ничего покупать.

– Подождите, вы сказали, что это подарки на наш медовый месяц? – спрашиваю я.

Моя мать и тети обмениваются лукавыми взглядами друг с другом.

– Я не… понимаю. Мы с Нейтаном едем в Европу на медовый месяц в следующем месяце, помните?

Внутри меня зарождается чувство тревоги.

– О да, конечно, а потом… – Мама достает из сумки листок бумаги. – Потом вы едете в Джакарту! Как раз к китайскому Новому году!

– Да, и все твои двоюродные братья будут там! – добавляет вторая тетя.

– Мы сказали им, что они были такими ужасными мальчиками, что пропустили вашу свадьбу, поэтому им лучше приехать в Джакарту на китайский Новый год, иначе не поздоровится.

Она угрожающе прищуривает глаза, и я понимаю, какую свинью по факту подложила своим бедным кузенам. Я думала, если они не приедут на эту свадьбу, то это будет им только на пользу, но, похоже, в итоге ситуация оказалась палкой о двух концах.

– Смотрите, мы уже купили билеты для вас двоих!

Наши рты раскрываются, и я смотрю в маршрутную квитанцию от электронных авиабилетов, которую мама держит в руке.

Первый пассажир: Мэделин Чен.

Второй пассажир: Нейтан Чен.

Маршрут: LAX (Лос-Анджелес) – CGK (Джакарта).

– Кхм-кхм, – восклицает старшая тетя, даже не пытаясь притвориться, что просто кашляет. – Вы заметили, что это билеты бизнес-класса или нет?

Это действительно билеты бизнес-класса. Я медленно качаю головой, не зная, что сказать.

– Это потрясающе! – вскрикивает Нейтан, фальшиво улыбаясь.

– Думаешь? – спрашиваю я.

– Я бы назвала это другим словом, – бормочет Энни.

– Я всегда хотел увидеть место, откуда родом твоя семья, – говорит Нейтан. – Поэтому, конечно, это потрясающе. Ну, и медовый месяц – идеальный повод туда отправиться. Я буду работать удаленно, пока мы путешествуем. Мы можем поехать на Бали, а можем на острова Комодо, или на Тысячу островов – уже жду не дождусь нашей поездки. Боже, это самый лучший подарок. Большое вам спасибо.

Он обходит стол и снова обнимает маму и каждую из моих тетушек. Пока я стою там, любуясь