колеблется. — Это не будет смущать детей, если они вдруг поймут, что ты спишь в отдельной комнате, — наконец говорит он. — И мне легче, когда ты рядом. Для твоей безопасности.

По какой-то причине, когда я слышу эти последние три слова, добавленные к заявлению, у меня замирает сердце. Ради моей безопасности. Практичность, как и все остальное в нашем браке. Но, опять же, именно так все и должно было быть. Уговор, чтобы обезопасить меня. Необходимость, чтобы Габриэль мог создать необходимую защиту от Игоря.

Мне нужно помнить об этом, когда я чувствую, что хочу большего. Когда мне, как сейчас, хочется, чтобы он затащил меня обратно в постель и оставался здесь со мной до конца дня, теряя себя во мне так же, как прошлой ночью.

— Мне нужно принять душ. — Какая-то часть меня надеется, что Габриэль предложит присоединиться ко мне, но вместо этого он просто кивает.

— Я подожду, пока ты закончишь.

Это джентльменский поступок. Уважительный поступок. То, чего я ожидала от него. Он всегда был таким человеком для меня — нежным, уважительным и старающимся не переступать мои границы. Тот день в библиотеке — самый близкий к тому, чтобы полностью потерять контроль над собой.

Маленькая, смелая часть меня хочет, чтобы он сделал это снова.

Остальная часть меня сползает с кровати, стараясь не думать о том, что я чувствую на себе его взгляд, пока иду в ванную. Мое свадебное платье все еще лежит в луже на полу, и я чувствую, что мои щеки раскраснелись, когда я вспоминаю, что я делала на этом месте прошлой ночью. Ощущение Габриэля у меня во рту, твердого и толстого, напрягающего края моих губ. Звуки, которые он издавал из-за меня. Как я заставляла его стонать.

Это был первый раз в моей жизни. Наверное, у меня не очень хорошо получалось, но он вел себя так, словно это было невероятно. Как будто я доставила ему столько же удовольствия, сколько он мне.

Эта мысль не покидает меня, когда я включаю горячую воду в душе, как бы я ни старалась ее отогнать. Я почти не хочу смывать с себя его ощущения на моей коже, его руки, скользящие по мне, его язык…

Меня пробирает дрожь, и я откидываю голову назад, позволяя горячей воде стекать по волосам. Мне нужно сосредоточиться. Свадьба осталась позади, теперь я жена Габриэля, а это значит, что у любого, кто захочет предложить ему помощь против Игоря, будет больше причин помогать ему защищать меня. Это была важная часть. Наша брачная ночь тоже позади, брак заключен, и нет никаких аргументов в пользу того, что он не настоящий во всех смыслах, которые важны для других.

Что касается того, как это важно для меня — это не самое главное. И никогда не было. Разница лишь в том, что в конце концов, если я захочу уйти, когда цель нашего брака будет достигнута, Габриэль позволит мне это сделать.

У меня в груди все сжимается при мысли об отъезде. Но я уговариваю себя не думать об этом сейчас. Слишком много времени осталось до того момента, когда все это разрешится, слишком много опасностей, с которыми еще предстоит столкнуться, чтобы слишком много думать о том, что ждет меня в будущем, когда Игорь перестанет быть угрозой.

Пока же я должна сосредоточиться на сегодняшнем дне. Дне, который, как сказал мне Габриэль, я проведу с Кларой, прежде чем она завтра улетит домой. И я планирую наслаждаться каждой секундой.

Когда я выхожу из душа, завернувшись в халат, Габриэль уже надел пару спальных штанов, в знак уважения к моему желанию, чтобы после этого наш брак был целомудренным. Если он думал, что, надев пару свободных, мягких черных брюк и ничего больше, он станет менее привлекательным для меня, то он ошибался.

Невозможно не хотеть его, независимо от того, во что он одет. Брюки свободно болтаются на его бедрах, глубокий V-образный разрез мышц по обеим сторонам восхитительно заметен, темная линия волос, идущая от пупка, исчезает в поясе. Я знаю, что под ними, и это делает его вид еще более соблазнительным.

И это — еще не считая его мускулистой груди, поросшей темными волосами, широких плеч, его…

Я резко отворачиваюсь, заметив, как в уголках рта Габриэля мелькнула улыбка, которую он явно пытается подавить. Он знает, что я его разглядываю, и я чувствую, как пылают мои щеки.

— Я пойду завтракать, — бормочу я, прижимая к груди халат, и выбегаю из комнаты, не оглядываясь на Габриэля.

Полагаю, если он хочет, чтобы мы жили в одной спальне, то все мои вещи будут перенесены в его комнату. Но пока что вся моя одежда остается в моей. Я забегаю в комнату, к счастью, ни с кем не сталкиваясь, и быстро одеваюсь в джинсы и свободную футболку, закидывая волосы в мокрый беспорядочный пучок на макушке. Я слышу, как в ванной комнате Габриэля по коридору снова включается душ, и с некоторым усилием заставляю себя выбросить из головы образ его обнаженного тела с водой и мылом, стекающими по нему толстыми струйками.

Как мне удастся разделить с ним постель в таком виде?

Это я тоже откладываю на потом. Я спешу вниз и, войдя в столовую, обнаруживаю, что Клара сидит за столом и листает телефон, а на столе разложены блюда для завтрака. Агнес и детей нигде не видно.

— Доброе утро, — с ухмылкой говорит Клара, поднимая глаза от телефона, когда слышит мои шаги. — Агнес просила передать, что позаботиться о Сесилии и Дэнни, чтобы ты не чувствовала себя обязанной работать сегодня. У нас есть целый день, только мы вдвоем. — Она ухмыляется, и я чувствую, как трепет возбуждения прорезает все мои бурные эмоции. — И еще, — продолжает она, глядя на стол. — Этот завтрак просто потрясающий. Честно говоря, я бы ела как лошадь, если бы жила здесь. Агнес невероятна. — Она жестом показывает на свою тарелку, на которой лежат вафли с маслом, сиропом и ягодами, яичница с козьим сыром и лососем, а рядом — несколько толстых колбасок. — Я хочу есть здесь вечно.

— Она потрясающая, — соглашаюсь я. Еда пахнет потрясающе, но я зачерпываю ложку яичницы на свою тарелку и добавляю пару кусочков колбасы и фрукты. Я не уверена, что смогу столько съесть. Мой аппетит сомнителен и в лучшие дни, а сейчас мой желудок словно ходит туда-сюда после проведенной ночи.

— Кстати, о потрясающем… — протягивает Клара последнее слово, наливая себе стакан апельсинового сока. — Еда — не