следующий день, невероятно тяжело. Я понятия не имею, когда увижу ее снова, и не представляю, когда смогу вернуться домой. Весь вчерашний день мы провели, бродя по поместью, взяли обед для пикника и спустились к озеру, подглядывая за итальянским ухажером Клары, пока он работал со скаковыми лошадьми. По сонному выражению ее лица, когда она несет свои сумки к ожидающей ее машине и обнимает меня, я поняла, что прошлой ночью он не дал ей выспаться. Я также могу сказать, что она ничуть не возражала.

— Помни, что я сказала, — шепчет Клара мне на ухо, обнимая меня и крепко сжимая, прежде чем отпустить.

— Буду, — обещаю я ей. И я серьезно. Но после вчерашнего вечера я снова задаюсь вопросом, есть ли хоть какая-то причина надеяться, что между мной и Габриэлем все будет по-другому.

Мы все вместе поужинали и выпили на палубе, прежде чем Клара отправилась на поиски своей летней интрижки. Мы с Габриэлем остались после того, как Сесилия и Дэнни легли спать, и выпили еще по бокалу вина в относительной тишине в мягком воздухе летней ночи. В любых других отношениях это было бы блаженно и романтично. Но для нас…

Для нас все, о чем я могу думать, это то, что висит над нашими головами. О причине нашего брака. О том, что, если бы не эта угроза, ничего бы этого не было. Как я могу думать, что есть что-то еще? Договоренность — это всего лишь договоренность. И Клара была права — она не знает Габриэля. Не так, как я.

Он всегда говорит то, что говорит. Он всегда был со мной откровенен. А он сказал, что в его сердце больше нет места для любви.

Я чувствовала напряжение между нами, когда мы ложились в постель. Я знала, что мы оба думали о том, что произошло в той комнате накануне вечером, о том, как я стояла на коленях в свадебном платье, о лужице кружев на полу, когда Габриэль раздевал меня, о его руках и рте, когда он отнес меня в постель. Это ощущалось между нами, когда мы пытались заснуть. В итоге я приняла снотворное, чтобы заглушить это напряжение, а также от возможных кошмаров.

А сегодня утром я проснулась от того, что он прижался ко мне, как будто его тянет ко мне даже во сне. Даже сквозь одежду я чувствовала все эти теплые, упругие мышцы, как сильно он прижимается к моей спине. Как сильно он хочет меня.

Но желание не равно любви.

Сердце тяжелеет в груди, когда Клара садится в машину и машет рукой. Трое из охраны Габриэля везут ее в аэропорт, Габриэль не хочет рисковать, даже если Клара не является объектом гнева Игоря, насколько нам известно. Но неизвестно, что он может попытаться сделать дальше. С какой стороны он может напасть, и в конце концов он это сделает. В этом нет никаких сомнений.

Вопрос только в том, когда, а не если.

Я наблюдаю за тем, как машина уезжает, пока она не исчезает из виду. Затем я делаю глубокий вдох и возвращаюсь на виллу.

Сегодня мы с Агнес работаем над библиотекой, и я не хочу менять наши планы, даже если сейчас я предпочла бы оказаться почти в любой другой комнате. Но если я попытаюсь сказать ей об этом, она захочет узнать, почему, и я уже вижу выражение ее лица, когда я попытаюсь блефовать. Мне не суждено стать игроком в покер.

Поэтому вместо этого я решаю почистить камин, так как он, по крайней мере, находится в противоположной стороне комнаты от того места, где Габриэль уже успел наложить на меня свои руки.

— Ты тихая, — комментирует Агнес, приступая к очередной полке с книгами, вытаскивая стопки, чтобы протереть каждую из них, а также вытереть пыль, вымыть и натереть полки воском. — Габриэль не дает тебе выспаться, да? — Она подмигивает мне, в ее глазах пляшет озорство, и я вздыхаю. Я не против ее подтруниваний, но сегодня я слишком устала, чтобы подыгрывать ей.

— Это брак по расчету, Агнес, — напоминаю я ей. — То, что мы живем в одной спальне, не означает, что мы… — Я махнула рукой, и она фыркнула.

— Хм. Вы оба просто смешны. — Она машет тряпкой в руке, как бы подчеркивая свою точку зрения. — Вы женаты. У вас обоих есть чувства друг к другу. Наслаждайтесь этим.

— Это… — Я прерываюсь, прежде чем успеваю сказать ей правду, что мы с Габриэлем уже обсудили, чем все это закончится. Что я знаю, что в конце концов уйду. Что мы с Габриэлем зашли слишком далеко, перешли слишком много границ, чтобы мы могли вернуться к тому, что было раньше.

— Ты ему подходишь — говорит Агнес с окончательностью, как будто это все, что имеет значение. — Он долгое время был замкнут в себе. Ты открыла его обратно. Заставила его снова чувствовать. Сделала его моложе. Я вижу это по его лицу. А все остальное… — Она снова взмахнула рукой. — Вы двое разберетесь с этим.

Я резко выдыхаю, чуть энергичнее оттирая кирпичи камина. В глубине души я знаю, что она хотя бы отчасти права. Я знаю, что общение со мной пробудило в Габриэле те части души, которые он долгое время запихивал в себя. Что человек, который мчится по задней дороге на своем Феррари и плавает по ночам, это тот человек, которым он был до того, как пережил опустошительную потерю. Я знаю, что эти отношения частично исцелили не только меня. Я знаю, что помогла и ему.

Но это не значит, что наш брак не является чем-то иным, кроме того, с чем мы оба согласились.

Спустя некоторое время я откидываюсь на пятки, разглядывая насыщенный цвет кирпичей после того, как я их почистила. Есть места, где они крошатся и изнашиваются, но это не влияет на целостность камина, и мне это даже нравится. Он придает комнате деревенскую, теплую эстетику, которая сочетается со старыми книжными шкафами и винтажной мебелью. Он кажется уютным, как мягкий старый кашемировый свитер, который хранится годами.

После того как обивка будет восстановлена, полы отреставрированы, а на место изъеденных молью портьер повешены новые, библиотека станет идеальным пристанищем.

Легко представить ее зимой: горит огонь, снег лежит на траве перед домом, а внутри библиотеки тепло и уютно. Может быть даже, рождественские украшения на камине.

У меня защемило в груди от одной мысли об этом, ведь если мы все еще будем здесь к тому