меня. Страх, как железный обруч, сжимает мою грудь с каждым часом, с каждым днем, и он подавляет все, что я хочу ей сказать.

Все, что может изменить то, что есть между нами. Все, что могло бы дать мне то, чего я хочу.

Я опускаюсь на кровать рядом с ней. Она уже глубоко дышит, мягкие, долгие вдохи говорят о том, что она заснула без таблеток.

Осторожно я придвигаюсь к ней, не настолько близко, чтобы дотронуться, но достаточно близко, чтобы я мог почувствовать ее тепло, твердую форму ее тела рядом с моим. Достаточно близко, чтобы почувствовать, каково это — делить с ней постель, хотя бы еще одну ночь.

Я сказал ей, что хочу, чтобы мы спали в одной постели, пока существует этот брак, и я имел это в виду. Но я также знаю, что если она будет сопротивляться, то я уступлю. Я никогда не смогу заставить ее сделать что-то, чего она не хочет.

Мне остается только надеяться, что она тоже этого хочет.

18

БЕЛЛА

Проснувшись на следующее утро с приятной болью, я понимаю, что мне удалось проспать до своего обычного будильника. Постель мягкая и теплая, манящая, и я глубже зарываюсь головой в подушку, гадая, как долго я смогу здесь оставаться.

Второе, что я понимаю, — это то, что Габриэль тоже выспался. И он все еще в постели со мной.

Он свернулся калачиком позади меня в какой-то момент ночи. Его рука перекинута через мою талию, его твердое, мускулистое тело прижато к моей спине. Он тоже пришел в постель голым, я чувствую каждый сантиметр его гладкой, обнаженной кожи… и его твердый член, прижатый к моему позвоночнику.

Я сопротивляюсь желанию прижаться к нему. Только один раз. Так я ему сказала. Точно так же, как я сказала ему, что после того, как он лишит меня девственности, наши отношения снова станут платоническими. Даже профессиональным. Мы уже столько раз пересекали эту черту, что она осталась далеко позади. Я не могу уже переступить черту, которую я только что установила перед нашей свадьбой. Даже если ощущение его горячего и твердого тела позади меня вызывает желание перевернуться и обхватить его ногами, чтобы он вошел в меня и заставил меня кончить снова и снова.

Я никогда не знала, что можно кончить столько раз, сколько он заставил меня прошлой ночью. Кажется, я насчитала четыре, но я могла и ошибаться. Трудно было держать себя в руках, когда все мое тело представляло собой лишь лужу блаженных ощущений, а он, казалось, был полон решимости выжать из меня все до последней капли.

От этой мысли я вздрагиваю, и этого достаточно, чтобы разбудить Габриэля.

Он ерзает позади меня, его бедра слегка выгибаются, и он сонно вжимается в меня своей эрекцией. От этого ощущения я задыхаюсь, мое тело непроизвольно выгибается навстречу ему, и в мгновение ока я оказываюсь на спине, а он склоняется надо мной.

Одеяло задрапировано на его талии, и вся его обнаженная мускулистая верхняя половина открыта. Я вижу, как его тяжелая эрекция упирается в мой живот и пульсирует от нетерпения. Мне требуется все мое самообладание, чтобы не обхватить ногами его бедра, не наклонить свои и не втянуть его в себя.

Я снова хочу его. И, судя по сонно-желающему выражению его лица, я думаю, он видит, что это написано на моем.

— Доброе утро, — мягко говорит он, его голос все еще сонный, и я двигаюсь под ним. Я ничего не могу с собой поделать, и не могу не заметить, как напрягаются его мускулы при этом движении, как его рука сжимает подушку рядом с моей головой. Я вижу, что он борется с желанием тоже проскользнуть в меня, чтобы медленно трахнуть нас обоих, и эта мысль только усиливает мое растущее желание, а я пытаюсь вспомнить, почему я настояла на том, чтобы у нас не было секса после нашей брачной ночи.

Это было сделано для того, чтобы у нас не родился ребенок, ведь этот брак должен быть лишь фиктивным, пока угроза Игоря не будет нейтрализована. Но для меня это была проверка. Чтобы проверить, будет ли Габриэль по-прежнему уважать мои границы, как он делал это всегда, даже после того, как мы поженились.

Это испытание он прошел с блеском. И сейчас я пытаюсь вспомнить, почему я не могу просто оставить все как есть и наслаждаться великолепным мужчиной, за которым я теперь замужем.

Он наклоняет голову и нежно целует меня. В нем нет требования. Это не насильственный, а нежный, утренний поцелуй, который был бы уместен перед публикой… за исключением той части, где он обнажен и прижимается ко мне.

Его бедра слегка смещаются. Его рот задерживается на моем. Я чувствую, как напрягается мое тело, ощущаю теплую влагу собственного возбуждения между бедер, и я так близка к тому, чтобы сдаться. Я хочу почувствовать то, что было прошлой ночью. Еще один раз. Мы еще не встали с постели, так что формально это все еще наша брачная ночь. Новый день еще не начался…

Я все еще пытаюсь объяснить это, когда Габриэль отстраняется, отстраняясь от меня и опуская одеяло между нами.

— Прости, — говорит он, и я, выходя из оцепенения, понимаю, что даже не ответила на его доброе утро. Наверное, он думал, что я застыла под ним, беспокоясь, что он навяжет мне больше, чем я хочу, ведь я теперь его жена. По его обеспокоенному выражению лица я вижу, что он думает, что расстроил меня.

— Нет, — говорю я. — Все в порядке. — Я поднимаюсь в сидячее положение, мои щеки слегка пылают от неловкости, я прижимаю одеяло к груди и стараюсь не обращать внимания на ноющую боль между бедер. — Ты… — Я прочищаю горло. — Ты хорошо спал?

Габриэль кивает.

— Мертвецки. А ты? — Он вопросительно смотрит на меня. — Если тебе снились кошмары, они меня не разбудили.

Не думаю, что мне вообще что-то снилось, я так крепко спала.

— Нет, я была в отключке — отвечаю я, и мой румянец немного углубляется при мысли о том, почему это так. При напоминании о том, что Габриэль заставлял меня кончать так много раз, трахал меня так тщательно, что даже кошмары не смогли прорваться сквозь глубокий сон, в котором я оказалась.

— Хорошо. — Габриэль коротко поджимает губы. — И ты по-прежнему не против спать в одной спальне? Я думаю… — он немного