— Еще раз доброе утро.

Он наблюдал, как румянец, который был ярче, чем небо, каким оно было почти час назад, залил ее щеки. Она попыталась пробормотать извинения, но он остановил ее, приложив палец к ее губам, заверяя, что в его глазах каждое мгновение было прекрасным. Затем он быстро поцеловал ее, прикоснувшись губами к влажному уголку ее рта, прежде чем увести с террасы.

К тому времени, когда он увидел ее за завтраком, в ее взгляде читалось лишь легкое смущение, а в глазах — нежность, вызванная их общим воспоминанием.

Памятуя об этом моменте, он направился обратно в конюшню. Чистя щеткой лошадь, он размышлял о том, как не сбавлять темпа. Пока что они добились отличного прогресса не только в плане их совместного будущего, но и в плане ее собственного. Он хотел, чтобы она жила полноценной жизнью, без страха и каких-либо препятствий. Потому что, когда Элли на мгновение теряла себя — как тогда, в саду гостиницы, когда она не выдержала и задрожала в его объятиях, — во всем мире не было зрелища прекраснее.

Отвлеченный воспоминаниями, он вздрогнул, когда, обернувшись, увидел ее, стоящую в открытых воротах стойла.

— Ты слышал, что я сказала? — спросила она с легким смешком, когда стало очевидно, что он не слышал. — Я сказала тебе, что мы с Мэг здесь для того, чтобы побаловать лошадей. Это для тебя

Как настоящая искусительница, она обворожительно улыбнулась и подняла яблоко.

В его венах учащенно забился пульс. В его воображении быстро возник образ, как она делает такое же подношение, одетая только в фиговый листок, с темными волосами, каскадом ниспадающими на плечи и обрамляющими идеальную форму груди.

У бедного Адама не было ни единого шанса.

Брэндон двинулся к ней с жадным намерением. Ее медовые глаза расширились, губы приоткрылись. Схватив ее за запястье, он поднес фрукт ко рту.

Но она остановила его, высвободившись и прикрыв яблоко обеими руками. Она озадаченно наклонила голову.

— Это не для тебя, глупенький. Оно слишком зеленое. У тебя заболит живот. Я принесла это для твоей лошади.

Позади него нетерпеливо заржал Самсон, или, возможно, жеребец смеялся над глупцом, который не мог взять себя в руки достаточно долго, чтобы подумать о чем-то другом, кроме как опустить Элли на ближайшую подстилку из соломы.

— Понятно. Что ж, тогда… — он потер затылок. — Не хочешь ли ты покормить его сама?

Она сжала губы, чтобы скрыть улыбку, но он заметил, что в ее взгляде пляшут веселые искорки.

— Ты покраснел, Брэндон?

— Ты застала меня врасплох, вот и все. Я был… занят другими мыслями, когда ты вошла.

— Я не думала, что такое возможно. Ты всегда такой уравновешенный.

Она усмехнулась, явно довольная этим недостатком, и подбросила яблоко в воздух, а затем ловко поймала.

— Я не могу не задаться вопросом, что могло заставить уважаемого маркиза Халлуорта — самого неуловимого холостяка в Лондоне — быть таким задумчивым?

Когда она бросила яблоко во второй раз, он протянул руку и схватил его. Затем он схватил ее за запястье и потащил внутрь стойла.

— Ты, — хрипло произнес он, заводя ее руку за спину и притягивая к себе. — Я всегда думаю о тебе.

Она вздохнула, порозовела и положила руку на его бешено бьющееся сердце. Но она не оттолкнула его. На самом деле, она восхитительно прижалась к нему, когда ее ресницы опустились, а взгляд скользнул к его губам.

Он изо всех сил пытался вспомнить, почему был таким терпеливым. К черту медлительность! Он хотел ее с таким отчаянием, которого никогда раньше не испытывал. Ему нужно было попробовать ее на вкус, почувствовать прикосновение ее обнаженной кожи к своей, ее тело, крепко обхватившее его, когда он погрузится глубоко в ее скользкий жар.

Уступив в борьбе с искушением, он опустил голову.

— Элли, — позвала Мэг, и ее голос прозвучал так близко, что они отпрянули друг от друга. — В каком стойле ты скрылась? Я должна предупредить тебя, что лошадь Брэндона может вести себя как волк, когда дело доходит до угощений. Дай ему попробовать что-нибудь разок, и он больше не отстанет.

Элли, словно его сестра говорила о Брэндоне, пронзила его обвиняющим взглядом, ее восхитительная грудь вздымалась и опускалась при неглубоком, прерывистом дыхании.

Чувствуя себя виноватым, он пожал плечами и крепко похлопал Самсона по плечу, подавая ему яблоко.

— Что я могу сказать? Нам нравятся наши угощения.

В дверях появилась Мэг.

— А вот и ты! И я вижу, ты нашла Брэндона. Ты уже спросила его?

— Спросила меня о чем?

— Не могли бы вы отправить еще одно приглашение мистеру и миссис Торли и моей подруге на ужин сегодня вечером. Я знаю, что до сих пор вы делали это каждый день, в дополнение к тому, что выкраивали время из своего графика для визитов, и мне не хотелось бы вас беспокоить, но…

— Вы меня не беспокоите, — перебил он с твердым, но нежным уважением.

— И я уже поговорила с тетей Сильвией, — вставила Мэг, — она посоветовалась с поваром и сказала, что не будет никаких проблем, если к нам присоединятся еще трое. Между нами, я думаю, месье Пуав пытается произвести впечатление на тетю Мейв после того, — она оглянулась через плечо и продолжила шепотом, как будто это был скандал, который не должен повториться, — инцидента с испорченным голландским соусом.

Элли рассмеялась.

— Да, но, во-первых, моим тетушкам не следовало напрашиваться на кухню. А Мейв известна своей разборчивостью в приготовлении соусов.

— Вашим тетушкам, как и вам, всегда рады в любой части Кроссмурского аббатства, — сказал он ей. — И я был бы более чем счастлив видеть вашу подругу и ее семью здесь, с нами, если вы думаете, что она согласится приехать.

Элли вздохнула, и этот медленный выдох напомнил ей о днях разочарований, о том, как она не получала ни визита, ни сообщения, и о том, что мисс Торогуд не было дома, когда они предпринимали другие попытки навестить ее.

Ее нежелание проводить время с Элли, которая проделала весь этот путь с единственной целью, оставалось загадкой. Он хотел бы лучше понять характер мисс Торогуд, чтобы помочь Элли в ее борьбе. Ему было невыносимо видеть, как ей больно.

— Я думаю, что есть хороший шанс, — сказала она. — Сильвия сообщила нам, что у Торли на этот вечер не назначено никаких встреч.

— И откуда моя тетя могла это узнать? — спросил он.

Мэг вмешалась, чтобы ответить.

— Ну, по словам нашей судомойки, которая сегодня утром ходила на рынок, жена