выпуклых тварей вцепилась в меня. Гудение снова усилилось, и я отшатнулась назад, одной рукой схватившись за жука, а другой крепко обхватив ракетку.

Что за навязчивая идея была у Грегора с зубастыми летающими тварями? Сожалел ли он о том, что родился фейри, а не вампиром?

Пот выступил между лопатками. Я оторвала студенистого жука и запустила им в дерево, с которого он прилетел, прежде чем развернулась и раздавить его приближающихся друзей. Моя опора пошатнулась, и я отлетела назад, шлепнувшись в поток. Инерция вырвала ракетку из моих рук.

Жуки-вампиры устремились к моему плавающему телу. Прежде чем кто-либо успел вонзить свои острые зубы в мою обнажённую плоть, я погрузилась, и они ударились о поверхность воды, как игрушечные мячики. Когда один из них нырнул под волнующийся прибой, меня охватила тревога.

Пожалуйста, пусть они не будут приспособлены для плавания.

Словно буй, погрузившийся в воду, жук поднялся обратно. Кровь окаймляла струйку пузырьков, вырывающуюся из моего носа. Я приоткрыла рот, чтобы глотнуть воздуха, забыв, что не могу дышать под водой. Я сомкнула губы, набрав полный рот ила. Рефлекторно я выдула его вместе со своим запасом кислорода.

Когда я вернусь в Неверру, я возьму молоток для разделки мяса и разотру кости Грегора, а потом утащу его на самое дно Розового моря и буду ждать, пока у него не лопнут лёгкие и не откажут органы. Эти отвратительные размышления пугали меня, но не своей жестокостью, а отсутствием чувства вины и отвращения, которые я испытывала, представляя их себе.

Мои собственные лёгкие свело судорогой, побуждая меня всплыть на поверхность, но красные жуки жужжали в нескольких сантиметрах от того места, где лопались пузырьки воздуха, и где, чёрт возьми, была моя ракетка? Я протянула руку, призывая свою пыль обратно. Когда ко мне не потянулись золотистые нити, мой пульс участился. Я оттолкнулась, решив плыть быстрее, сканируя расплывчатое окружение в поисках продолговатой формы, но единственное, что я увидела, был равномерный слой жуков-вампиров, краснеющий на поверхности воды. Неужели они все собрались, чтобы похоронить меня?

Я наконец-то поняла, почему люди, не являющиеся Дэниели, описывали удушье как ощущение, будто ваши лёгкие подожгли. Мои внутренности наполнились обжигающим жаром, который распространялся так, как будто мои вены порвались и калини просачивался в остальные органы.

Мне надоело умирать, Грегор Фэрроу.

Прикинув, что воздуха у меня осталось на пару секунд, я прищурилась сильнее. К счастью, ручей, тянувший меня к обрыву, был узким, а вода сладкой и прозрачной — в этом мире соль, вероятно, жалила бы.

Давай, давай, — подгоняла я свою ракетку. — Вернись ко мне. Ты мне нужна.

Если она не застряла в песчаном русле реки, она бы перелетела через обрыв вместе со мной, но я пока даже не могла заметить обрыв, а это означало, что у меня закончится кислород задолго до того, как я переберусь. Края моего поля зрения начали расплываться, что никак не могло быть хорошим знаком.

Может быть, я смогла бы всплыть на поверхность, чтобы быстро перевести дух. Я посмотрела вверх. Жуки больше не парили над водой. Они сидели на ней, подпрыгивая, как окровавленные утки.

Время для плана Б.

Если бы только у меня был план Б.

Что-то ударило меня по ноге. Я вытянула шею, и хотя мне казалось, что я плаваю в луже непрозрачного клея, я различила едва заметный мерцающий изгиб. Подобно неисправному маятнику, моя рука изогнулась дугой к бедру, а затем сведенные судорогой пальцы обхватили то, что меня ударило. Надеясь, что у меня не галлюцинации, я поднесла эту штуку к лицу и чуть не заплакала при виде её.

Вместо того чтобы вернуть виту внутрь себя, я смастерила трубку, такую длинную и тонкую, что она протыкала сетку из жуков-вампиров. А потом я присосалась к ней. Вода хлынула мне в рот. Я была так ошеломлена, что поперхнулась и чуть не выронила своё устройство. В тёмном уголке моего сознания мне пришло в голову, что я должна подуть в неё, чтобы прочистить, но я сомневалась, что во мне ещё осталось что-то для удара. Тем не менее, я попыталась. По наполненной водой трубке не поднималась даже струйка воздуха.

Неужели, наконец, наступила ночь? Водный мир вокруг меня стал невероятно тёмным.

Хотя моя хватка ослабевала, я слегка сжала свою огромную трубку для подводного плавания, чтобы она стала твёрдой, а затем сжала ещё раз, чтобы она стала полой. А потом я сделала глоток, молясь о глотке воздуха, молясь, чтобы я не вернулась на грязевое поле, потому что мне нужно было добраться до остальных и помочь той битве, которая началась внизу, в долине.

Воздух — восхитительный, чистый и бодрящий — обдул мои щёки и проник в затёкшие легкие. Я вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала. Постепенно моё зрение прояснилось, серые точки сменились мазками яркого цвета — переливчато-голубым и ягодно-красным. Я даже больше не возражала против вида жуков. Они больше не могли причинить мне вреда.

Я провела одной рукой по бархатистому песку, песчинки взвивались и танцевали вокруг меня, запутываясь в моей распущенной косе.

Скука или, возможно, врождённое чувство, что их миссия стала бесполезной, заставили жуков-вампиров подняться толпами и уплыть обратно в свои гавани из коры. Дыша спокойно, я воспользовалась передышкой, чтобы расслабиться перед тем, что ожидало меня в долине. После ещё пары минут праздного дрейфа я намотала пыль обратно на ладонь и, оттолкнувшись ногами, всплыла на поверхность.

Вода пенилась, волны ударяли мне в щёки и нос, брызги попадали в глаза. Я уже приближалась к месту высадки. Я высунула голову чуть выше, чтобы прикинуть расстояние. Полмили. Возможно, и меньше. Я перебирала ногами, пробираясь по простору к берегу, опасаясь, что падение с выступа приведёт к нежелательному смещению позвоночника. Мои мышцы затвердели и растянулись, сухожилия восхитительно изогнулись. Как я скучала по плаванию. Очень быстро я добралась до насыпи и на четвереньках выбралась на сушу, капли крови капали на песок перед моим лицом. Проклятый кровожадный дьявол.

Промокшая насквозь, я поднялась на ноги. Моя одежда прилипла к телу, но выжимать её не было смысла, особенно когда я собиралась нырнуть головой вниз со скалы в ещё большую воду.

Я вздрогнула, когда воспоминание о моём последнем падении озарило мой мозг. Даже знание о том, что я буду воскрешена, не смягчало ужаса смерти. Моя цель, когда я оттолкнулась от скалы, должна была быть верной. Если только я не создам ещё один парашют… Нет. Я не хотела, чтобы другие заключенные