сама, зная, что Аглайя из вредности может и свое придумать. Или вообще не рассказывать. Сложная она женщина. Не любит свой дар. — …так и появилась Тар-данария…

За разговором мы дошли до избушки. Забор покосился от времени, став серым и отпугивающим как окружающая природа. Да и сам домик стал более приземистым и словно пустил корни, постепенно обрастая мхом. Да… время не щадит.

— Эй, хозяйка, выходи, — позвала сквозь улыбку, зная, что она услышит.

Дверь скрипнула протяжно, и на пороге появилась седая сгорбленная старуха. Да только меня не обмануть внешностью, знаю, что сила в ней бурлит, и глаз все так же остр.

— Явилась, пакость… — Подбоченилась ведьма.

Я лишь улыбнулась, распознав в голосе скрытую радость. Значит помнит. Значит скучала.

— Явилась, а ты небось скучала за мной?

— Вот ещё! И чего там принесла? Что за лешего выловила?

— Са…сама ты леший! — возмущенно вздыбилась черная.

— А ну ш-ш-ш! — шикнула старуха на кошку, и обернулась ко мне. — Неси сюда горемычную. Сейчас подлатаю, и уходите. Не любы мне гости…

А я только улыбалась, слушая это ворчание, с нотками горечи. Устала она одна. Как бы не храбрилась, а устала. Вот и пусть теперь учится ладить с кем-то, кроме своего ворона.

— Ка-ар-р-р! — упомянутый, словно почувствовав, что о нем вспомнили, явился. Уселся на конек дома и склонил голову набок, осматривая нас красной бусиной глаза.

— Не зыркай, не из пугливых.

— Так это ты, вер-рнулась! — птица тут же прикрыла красный, и повернулась черным глазом.

— Вернулась. С подарком. А вы, смотрю, одичали здесь совсем.

При моих словах, ведьма наградила подозрительным взглядом, но продолжила колдовать над девочкой прямо на крыльце.

— Не возьму, — выплюнула старая через минуту.

— А я не спрашивала. От моих даров не отказываются, да и вариантов нет. Их выкинуло из нового мира, похоже. Обо мне там не знают, но вот рыжих не любят.

— Светлая она. Попорчу.

— Не думаю. Сердечко доброе и сильное. Так что это еще она тебя попортит! — Я рассмеялась. — Скучала я, вредина Аглайя.

Старушка только губу прикусила, видимо сдерживая слова.

— Хор-рошая! — высказался ворон, спрыгнув на перила, и осматривая ребенка.

Кошка жалобно мяукнула и прижалась к хозяйке.

— И как умудрилась такая маленькая, так крепко фамильяра привязать?

— Теплом и светом? — ответила я, словно спрашивая. А потом задала свой вопрос: — Скажи мне, Аглайя, вот ты о травах все знаешь, а есть ли такие, которые помогают от недугов сердечных?

— Да здорова же ты… — начало было обеспокоенно ведьма, но потом замолчала, подумала, и наклонив голову набок, в точности как птица ее, вдруг улыбнулась. — Али влюбилась, пакость? Да не отвечает?

— Что сразу не отвечает? — Мне даже вдруг обидно стало. — Отвечает. Просто мне это не нужно! Вот и хотела ему подсунуть, чтобы отстал.

— Ой ли? — ведьма тут же спрятала свою улыбку, которую я и так видела очень редко, и хмуро закончила: — Нету. Любовь это сила! И нечего убивать ее, когда взаимна! Выдумала…

— Но сама-то…

— Что сама? Предательство пережила? Так после такого она сама умерла! Вот как предаст он тебя, тогда и приходи, будем думать вместе! А пока уходи. Надоела. Так и быть, подарок оставляй, пристрою куда-нибудь в деревню. Не выйдет из нее ведьмы. Слабая.

Вот вроде ведьма, а любовь защищает… Может, обманывает, что умерла она? Просто загнала ее в самый дальний уголок души и заперла на все засовы? Ладно… Главное малышку пристроила. На прощание, нарисовала знак на лбу девочки — пусть будет сильной. Нечего, из-за неудавшихся чувств в старых ворчуний превращаться.

Уже встав в ведьмин круг, я услышала шепот: "Прощай, пакость. И не губи силу свою…". Так же шепотом ответила: "Прощай, вредина Аглайя. Позаботься о малышке."

Глава 73

Ник

Новый город встретил сладким ароматом цветов и ярким солнцем. Я очутился в парке, осмотрелся и сразу заметил цель своего визита: неподалёку возвышалось многоэтажное стеклянное здание, которое отражало лазурное безоблачное небо, а на вершине золотилась крупная надпись: «Корпорация Данза. Зелья».

Я направился в его сторону и пересёк дорогу. Мимо торопились люди: одни щеголяли в светлых майках, шортах и шлёпках, а другие ещё не решались снять тёмные куртки и пальто. Я понял, что шёл конец мая — переходный период с одного сезона в другой с непонятной меняющейся погодой.

Просторный холл окутал прохладой. Я объяснил девушке за стойкой регистрации, что мне нужно особое, редкое зелье и, если такого нет, то готов заказать его разработку.

Она улыбнулась, провела до лифта, и мы поднялись на этаж, где меня встретил парень в чёрном деловом костюме. По его уверенному, немного надменному взгляду голубых глаз казалось, что он старше, чем выглядит.

— Добрый день! Меня зовут Данз, — вежливо улыбнулся он. — Я провожу вас к нашему главному специалисту по зельеварению, и вы с ней переговорите, — повёл он рукой, приглашая следовать за ним.

Мы прошли по коридору, и я первым переступил порог кабинета. В кресле сидела девушка и сосредоточенно смотрела на свои ладони, где трепетали светло-зелёные лепестки магии, но как только услышала меня, дёрнулась, отряхнула руки и подскочила.

Следом за мной вошёл Данз. Девушка взглянула на него, широко раскрыла глаза и напряглась, словно боялась, что он мог увидеть, как она колдует, но Данз спокойно приблизился к ней и негромко объяснил ситуацию.

Моё внимание привлекла белая куница-фамильяр в углу кабинета. Она рассматривала горку сена, затем травинки поочерёдно подлетали в воздух вслед за её взглядом и ложились перед лапами. Куница обнюхивала их и отправляла либо мусорное ведро, либо в стеклянную миску.

— И ещё, — добавил Данз, строго глядя на девушку. — До завтра нужно доработать новую формулу зелья правды.

— Но ведь его нужно было сдать только в следующем месяце…

— Планы изменились, я уже договорился с покупателем, — твёрдо сказал Данз.

Девушка помедлила. Искусственно улыбнулась и кивнула, но как только Данз развернулся к выходу, вонзила ему в спину злобный взгляд исподлобья. Её глаза вспыхнули золотым, она сжала кулаки, и мне показалось, что она собирается ударить его магией. Я невольно отшагнул, но девушка только закатила глаза, когда Данз вышел. Я облегчённо выдохнул и понадеялся, что Ена не смотрит на меня также, когда я не вижу.

Девушка оживилась, словно вспомнила обо мне, расправила белый халат, убрала за ухо каштановую прядь, выбившуюся из высокого хвоста, и расплылась в улыбке, на этот раз более искренней.

— Здравствуйте! Я Миэра. Расскажите подробнее, какое зелье вы хотели бы заказать?

Она схватила со стола блокнот и ручку.

— Которое