признаться, вовсе не хотела делиться информацией. Наверное, с Ларой переобщалась.

– Ага. А вы знаете эту семью?

– Да. Я знала Франческу, когда она была еще совсем крошкой. Она на несколько месяцев старше моего сына. Но мы переехали в Ньюкасл и потеряли с ними связь. А сейчас я услышала знакомое имя.

Очень хотелось спросить, знает ли она, что Кейтлин умерла, но было бы странно начать оправдываться перед первой встречной: «Знаете, я не разлучница, просто Нико овдовел».

Женщина на мгновение смолкла.

– Они все еще живут на Сиена-авеню в Брайтоне? И Анна тоже?

– Да. – Господи, как же выкрутиться. – Ну, все, кроме Кейтлин. – Если она будет продолжать в том же духе, на обратном пути надо чаще смотреть в зеркало заднего вида, нет ли хвоста.

Я никогда не относилась к незнакомцам с подозрением. Однажды, когда мы с Нико валялись в постели, составляя дурацкий список из десяти качеств, которые больше всего любим друг в друге, он сказал: «Мне нравится, что ты всех считаешь друзьями. И запросто болтаешь с каждым: с женщиной на почте, с парнем на кассе, с собакой, привязанной возле супермаркета».

По какой-то причине все тридцать пять лет я бродила по жизни, беззаботно рассчитывая на радушный прием. Но теперь, испытав на себе презрительное безразличие, а иногда и откровенную ненависть, я стала куда осторожнее в общении.

Бедная женщина. Мне были известны все тайны, а она оставалась для Фаринелли дальней знакомой, давно не общалась с ними и теперь решила воспользоваться возможностью услышать новости о них за последнее десятилетие. Однако меня даже разозлило, что сообщать о судьбе Кейтлин выпало именно мне. Но не успело известие сорваться у меня с языка, как женщина склонила голову набок.

– Не знала, что Нико и Кейтлин развелись.

Я по-честному собиралась сказать правду. И теперь лишь надеялась, что собеседница не расплачется. Вот уж действительно гримаса судьбы: я утешаю незнакомку, рыдающую из-за смерти Кейтлин.

– Гм-м, вообще-то Кейтлин умерла почти три года назад.

Женщина ахнула.

– Боже мой! Бедные Нико с Франческой!

Очень бы не хотелось опять наблюдать, как кто-то, недоуменно поднимая брови, смотрит на меня и думает: «С какой стати он выбрал совершенно другой тип?»

Только-только я собралась с духом сообщить подробности, к нам подошел темноволосый мальчик со спутанными влажными кудрями, примерно ровесник Франчески.

Падчерица наверняка назвала бы его «четким».

– Привет, мам. Вот и все. Последние несколько гонок отменили, потому что сломалась электронная система хронометража. Мы можем идти.

Женщина улыбнулась и представила:

– Это мой сын Бен. Он тренируется в команде младше четырнадцати лет от графства Тайн-энд-Уир.

Я поздоровалась, стараясь не глазеть. У меня было ощущение, что мы уже где-то встречались, и я судорожно рылась в памяти, пытаясь сообразить, где могла видеть мальчика. Было что-то странно знакомое в том, как он, улыбаясь, вздергивал одну бровь, в его передних зубах, слегка наезжающих друг на друга, в огромных темных глазах.

– То есть пятидесятиметровка вольным стилем среди девочек младше четырнадцати тоже не состоится? – уточнила я.

– Не-а. Все уже собираются уходить.

Я расстроилась, что не удастся посмотреть заплыв Франчески, и одновременно обрадовалась, что смогу провести немного времени с Ларой и ее отцом, прежде чем его увезут домой.

Мама Бена открыла сумочку и вытащила кошелек.

– Может, перед дорогой сбегаешь в кафе и съешь бутерброд? – предложила она, протягивая сыну пятерку.

Бен взял деньги.

– Да неплохо бы. Тебе что-нибудь купить, мама?

– Нет, ничего не нужно. Я подожду тебя у входа. – И она подхватила пальто. – Что ж, приятно было познакомиться. Счастливого пути домой.

Я встала. Желание продемонстрировать, что я ничем не хуже Кейтлин, заставило меня протянуть руку:

– Между прочим, я Мэгги.

Она на секунду замялась.

– А меня зовут Дон.

Глава сорок вторая

Мэгги

От неожиданности я даже не успела надеть маску показной невозмутимости. Или хоть указательный палец обуздать: чуть ли не ткнула в нее, разинув рот, из которого, конечно же, вырвались слова:

– Так ты первая жена Массимо!

Она кивнула:

– Ну да.

Ответ прозвучал ершисто, словно Дон ожидала, что у меня уже есть мнение о ней. Да и отношение ее неуловимо изменилось. Впрочем, я отреагировала бы так же, скажи мне кто-нибудь: «А, так ты жена Нико…», да еще и выдохнув с облегчением, что удалось не добавить «новая/вторая/последняя».

Мозги у меня пылали, ошпаренные новостью. Теперь я поняла, почему Бен показался мне знакомым. Он же вылитый Массимо. Я стиснула губы, чтобы ненароком не проболтаться о своем прозрении, не успев даже толком его обдумать.

Но, видимо, все же выдала себя, уставившись на мальчика, который как раз поднимался по ступенькам к кафе: разворот плеч, манера болтать руками на ходу – ни дать ни взять уменьшенная и более стройная копия Массимо.

На лице Дон отразилась усталая покорность.

– Он, наверное, говорил, будто я не хочу детей, да?

Мне не хотелось предавать Массимо ради женщины, с которой мы были знакомы всего пять минут, хотя присущая ей приветливость внушала мысль, что в других обстоятельствах мы запросто могли бы пуститься в сравнения, чья молодость прошла веселее, запивая это дело морем водки с лимонадом.

Пока я стояла, пытаясь найти ответ, который позволял бы и верность семье сохранить, и к наглой лжи не прибегать, глаза Дон наполнились слезами. Она провела рукой по лицу.

– Извини. Не надо было к тебе подходить. Просто не удержалась, услышав имя Франчески. Я сама себе злейший враг. А ведь надеялась, что все это меня уже не волнует.

– Значит, Бен – сын Массимо?

Дон рассмеялась.

– Да уж, некоторое семейное сходство есть, верно? Весь в отца.

– А Массимо знает, что у него есть сын?

Лицо собеседницы неуловимо посуровело.

– Конечно, знает. Если бы я его послушалась, никакого сына бы не было, но он есть. Хоть Массимо никогда его не видел.

– Мне казалось, Массимо отчаянно хотел детей. – Вспомнились разговоры с Ларой о том, как быстро она забеременела после свадьбы и как ее муж мечтает о втором ребенке.

– О да, Массимо очень хотел детей. Мы даже не успели никому сообщить о моей беременности, а он уже отправил меня на раннее УЗИ.

М-да. Отец Сэма, прежде чем исчезнуть, вручил мне сотню фунтов грязными десятками и заявил: «Сама решай, как поступать, только отец из меня никакой».

Подумалось, что я вполне могла бы полюбить того, кто настолько заботиться обо мне, что готов платить за раннюю диагностику, но тут Дон пояснила:

– УЗИ показало высокую вероятность сердечного заболевания, и Массимо заставил меня поклясться держать беременность в секрете. Оказывается, «неполноценный» ребенок ему не