– Сокращение от слов «Поздний Брежнев». Нарезка сюжетов из восемьдесят первого и восемьдесят второго годов. Будете смотреть? Местами это довольно тяжелое зрелище.

– Ничего, нам, коммунистам, не привыкать к преодолению трудностей. Показывай.

Я даже не ожидал, что просмотр так поразит Леню. У него, похоже, от потрясения из речевого буфера вылетели все коммунистические словообразования, и он растерянно пробормотал:

– Господи боже мой, и эта жаба – я?! Да кто ж меня так орденами-то с ног до головы обвесил?

– В основном вы сами. Ну и прихлебатели, конечно, тоже постарались.

– И когда это начнется? В смысле, по здоровью?

– В моем прошлом началось в шестьдесят восьмом, во время чехословацкого кризиса. Ну, а к семьдесят седьмому году картина уже мало отличалась от той, что вы видели. Нервничать вам нельзя, Леонид Ильич. Если будете, то даже я смогу только притормозить процесс, но прервать его и обратить вспять – увы. Берегите себя, от вас многое зависит.

– Хм… а что за кризис такой?

– Вот папка с его описанием, читайте.

Брежнев не то чтобы прочитал – папка была довольно объемной, – а пролистал ее и сокрушенно покачал головой:

– Эх, Саша, Саша. Другом ведь меня называл! Как же это он так переродился? Ну да ничего, теперь-то у него такой карьеры не будет. Вот только ты скажи, как тут можно не волноваться?

– Леонид Ильич, есть такое понятие, как мантра. Или если перейти на материалистическую терминологию, то установка. Запомнив несколько штук и научившись ими правильно пользоваться, вы перестанете волноваться с интенсивностью, опасной для здоровья. Итак, мантра первая – «Да и х… с ним!». Запомнили? Ее надо мысленно произносить сразу по получении любой неприятной вести. Действительно ведь помогает, серьезно вам говорю на основании собственного опыта.

– Думаешь, я сам таких мантр не знаю? – захохотал Брежнев.

– Ну, все, наверное, таки не знаете. А известные применяете неправильно, раз волнуетесь. В общем, Леонид Ильич, не беспокойтесь. Я вовсе не хочу, чтобы вы потеряли здоровье на службе партии и народу, и приложу все усилия, дабы этого не допустить. С вашей помощью это у меня наверняка получится.

Следующим в списке на частичное раскрытие моего происхождения и всего с ним связанного был Пилюгин, выдающийся разработчик систем управления космических аппаратов и военных ракет, директор НИИАПа. Он сам приехал к нам в «Мечту» и явно был удивлен, если не сказать разочарован. Что может видеосистема «Луны», он знал и сам выразил желание познакомиться с ее разработчиками. И теперь начинал подозревать, что его водят за нос. Небольшое здание, причем почти пустое, правда, территория приличная, два гектара. И все было разработано здесь? Поверить в это Николаю Алексеевичу было непросто, и он этого от меня скрывать не стал.

– Ну, элементную базу мы точно не разрабатывали, брали готовую. Где? Это уже другой вопрос. И вообще, давайте начнем сначала. Не буду спорить, характеристики видеоаппаратуры «девятки» намного превосходят все, что до сих пор считалось возможным. Если уточнить «в этом мире», то все встанет на свои места.

– Но не будете же вы утверждать…

– Буду. Причем не только утверждать, но и доказывать – прямо сейчас. Вот, смотрите.

Я показал ему планшет, а потом в течение пятнадцати минут – кратко его возможности.

– Другие доказательства вам нужны?

– Нет, такие технологии находятся далеко за гранью возможного, уж это я понял сразу. Но, простите, какова цель вашего появления здесь?

– Изучение опыта СССР в построении социализма. И посильная помощь этой стране. В частности, в области освоения космоса.

– То есть вы сможете поставлять такие комплектующие нам?

– В мизерных количествах – уже поставляю. Хотя, конечно, для одного-двух космических кораблей много и не надо. Увеличить объемы поставок не могу, для серийного производства вам придется поработать самим. Образцы для копирования я подобрал – разумеется, самые простые. Те, изготовление которых в принципе возможно для советской промышленности. Микропроцессоры в них пока не входят. Хотя, наверное, четыре тысячи четвертый уже можно попытаться предложить на сдирание, но только где же такой антиквариат взять?

В общем, мы с Пилюгиным быстро нашли общий язык, как разработчик с разработчиком. Он обещал заезжать почаще и пригласил меня посетить его НИИАП. Я не стал говорить, что бывал там, и не раз, правда, позже и в виде Антонова.

Затем, уже в середине апреля, настала очередь Челомея. Этого в моем иномирном происхождении пришлось убеждать дольше, одного показа планшета оказалось мало.

– Не факт, что пришелец – именно вы, несмотря на этот прибор. Вам его, например, могли вручить в одном ведомстве, которое мы не будем упоминать всуе, – усмехнулся он. – И научить работать с ним, я уже вижу, что это нетрудно. Где они его взяли, я не знаю, но необязательно там, где вы меня уверяете.

– Ага, – согласился я, – и еще вот этому научить.

После чего быстро повторил трюк с его же распечатанными словами.

– Это уже убедительней, – кивнул он, – но тогда, если вам не трудно, продемонстрируйте, пожалуйста, что-нибудь по космической тематике. На Марс у вас уже летают?

– Роботы – да. Люди пока только собираются, но без особого энтузиазма. Просто потому, что никто толком не понимает, зачем им это нужно. Хотите увидеть старт марсианской ракеты? Сейчас будет. Вот, смотрите.

Я запустил ему сорокапятиминутный ролик про «Фалькон Хеви», Антонов недавно записал трансляцию запуска «Теслы» в космос в реальном времени. Вот тут Челомея проняло всерьез, особенно когда он увидел синхронную посадку боковых ускорителей первой ступени.

– Это же три практически одинаковые ракеты? – спросил он. – Две по бокам – первая ступень, центральная – вторая, но начинающая работать сразу, а на нее насажена третья? Какие там двигатели?

– На всех ступенях – кислородно-керосиновые.

– А на высококипящих компонентах у вас что, их не делают?

– Делают, но довольно редко. В новых разработках первых и вторых ступеней такое топливо, насколько мне известно, вообще не используется.

– Сколько двигателей на каждой ракете? И вторая ступень, она тоже многоразовая?

– Двигателей по девять. Да, и вторая тоже, но конкретно в этом запуске вернуть ее не удалось. Упала в море. Можно сказать, неудача.

– Нам бы такие неудачи, – завистливо вздохнул Челомей. – И кадры, что я видел, это была прямая трансляция?

– Да, в режиме реального времени.

– Почему вы не снабдили «Луну» такой аппаратурой?

– Во-первых, для сохранения тайны. Вы же не поверили бы, скажи вам кто-то, что все это сделано на здешней элементной базе? И никто, хоть немного разбирающийся в вопросе, тоже не поверил бы. Вот я поставил технику попроще, в принципе возможную и у вас. Правда, весила бы она порядка на два больше, но это уже другой вопрос. И вторая причина – я не Маск. Он может оперировать сотнями миллионов долларов, а я – только десятками тысяч рублей. Изредка сотнями. Там, разумеется, у себя, а не здесь.