— Что вы здесь делаете? — нахмурился маркиз, спросонья пытаясь понять, как Лайнел смог обойти магическую защиту.

— Да вот решил вас проведать, — невозмутимо отозвался дерзкий гость. — Заодно взглянуть на вашу племянницу. Она так подросла! В последний раз я видел ее совсем девочкой.

И то верно, в ту пору Ульрике едва минуло семнадцать. Она всегда отличалась высоким ростом, но приятно округлилась только теперь. Лайнел не отказался бы познакомиться с ней ближе. Пусть Изольда не надеется на верность, он быстро утешится с Ульрикой. Последняя, вроде, не против. Ее можно понять, лучше стать любовницей, чем умереть старой девой.

Герман нахмурился. Ему не понравился взгляд, которым Лайнел мазнул по груди племянницы, равно как и то, как она кокетливо опустила глаза.

— Только после свадьбы, Имирис! — припечатал он. — Тронешь ее раньше, умрешь.

Чтобы зря не сердить хозяина, виконт демонстративно отодвинул стул от Ульрики. Зато она не сдержалась, раскрасневшись, выпалила в лицо дяде:

— Надоело! Я хочу, чтобы меня, наконец, кто-то тронул! Сколько еще ждать? Пока моя кожа превратится в печеное яблоко? Как ты не понимаешь, меня никто замуж не возьмет! Вообще никто!

— И это повод раздвигать ноги под каждым встречным? — окончательно потемнел лицом Герман.

— Я детей хочу! — не унималась Ульрика. — И никакой виконт не первый встречный, а весьма уважаемый маг.

Лайнел восхищенно усмехнулся. Девчонка — огонь! Характером — чистая Нобер. Все они взрывные, чихать хотели на правила. Пока дядя с племянницей вели ожесточенную перепалку нравственного характера, Лайнел пристально наблюдал за обоими и, кажется, нашел способ отомстить всем врагам сразу.

— Минуточку внимания!

Виконт постучал вилкой по графину с водой, привлекая внимания. Убедившись, что спорщики замолкли и внимательно его слушают, он прокашлялся и продолжил:

— Я приехал в ваш дом, маркиз, вовсе не для того, чтобы совратить вашу племянницу. Я намерен на ней жениться и смиренно прошу ее руки.

Если Лайнел обручится с Ульрикой, Герман ему точно не откажет. Одно маленькое проклятие — и честь отомщена. А Ульрика… Если она годилась королю, тем более сгодится виконту Имирису. Заодно он заполучит могущественного союзника в борьбе за вожделенный пост председателя Магического совета. Не всякий рискнет идти против проклятийника, сторонников кандидатуры Лайнела значительно прибавится.

Слова виконта произвели эффект грозового раската. Герман недоверчиво таращился на него, Ульрика изо всех сил пыталась скрыть радость. Виконтесса Имирис! Создательница миров, она снова вернется в столицу, станет бывать при дворе! Да за такое Ульрика душу продаст, не то замуж выйдет.

— Однако прежний вопрос не снимается, — не унимался маркиз. — Как вы сюда попали?

— Порталом.

Успокоившись, Лайнел намазал хлеб маслом. Он решил умолчать о своем аресте, намереваясь поведать лишь часть правды.

— Простите, Герман, но ваша защита никуда не годится! Вдобавок ваша племянница любезно меня впустила.

— Ладно, — проворчал маркиз и собственноручно налил себе чашку крепкого черного кофе, — допустим, я вам поверил. Когда свадьба? Учтите, Лайнел, — сверкнул он глазами, — забрать слово я не позволю и строго прослежу за тем, чтобы ни одна часть вашего тела не оказалась у племянницы под юбкой до подписания брачного контракта.

— Ульрика может смело присматривать кольцо и рассылать приглашения. Мы объявим о помолвке сразу же, как я обсужу с вами детали.

Виконт послал хозяину выразительный взгляд. Тот кивнул. Понятно, Лайнел не мог говорить открыто. Маркиз хмыкнул. Ну да, стал бы виконт Имирис нестись к нему спозаранку ради Ульрики. Она — плата за какую-то услугу. Но, не поспоришь, сделка намечалась шикарная, можно выслушать условия.

Лайнел не стал откладывать объяснения, сразу после завтрака предложил пройти в кабинет хозяина замка. Убедившись, что их не подслушивают, он в лоб спросил:

— Сколько вы возьмете за смертельное проклятие? Мне нужна смерть Изольды Ноэль.

Помолчав, виконт криво усмехнулся:

— Может за компанию проклясть и ее старшую сестру, от кончины Маргариты государство ничего не потеряет.

Герман хрипло рассмеялся и покачал головой.

— Ничего у вас не выйдет!

Наверняка Лайнела подослал Конрад. Король надеялся, мятежный проклятийник возьмется за старое, думал окончательно от него избавиться.

— Полно, — хмыкнул виконт, налил себе лафита из графина и залпом выпил, — теперь мы с вами в одной лодке. Вчера я арестован. Именем короля, но стараниями младшей из валхинских сестричек. Она ведьма, Герман, не желаете помогать мне, подумайте о Магрете. Вы хотите смены династии, чтобы эта лживая тварь, — он с трудом удержался от более яркого эпитета, — надела корону? Именно этого она и добивается, устраняет тех, кто мог бы ей помешать. Не удивлюсь, если к лету мы не досчитаемся половины обоих советов.

— Доказательства? — не сдавался Герман.

Пока все выглядело неправдоподобно, слишком напоминало ловушку.

— Можете наведаться в столицу и сами убедиться, — пожал плечами Лайнел.

— Не сомневайтесь, именно так я и поступлю, — процедил маркиз, задумавшись о своем. — Благо повод имеется.

В Изольде, несомненно, умерла великая актриса. Она сидела в опочивальне сестры и изображала искреннее сочувствие. Повод имелся весомый: одна из служанок обнаружила восковую куклу. Сложить два и два было несложно даже при полном отсутствии образования, и к полудню дворец гудел словно пчелиный улей.

— Я не знаю, как та штука там очутилась! — заламывала руки Маргарита.

Простоволосая, растрепанная, в накинутом поверх ночной рубашки пеньюаре, она металась по спальне, не в силах усидеть на месте.

— Не знаю, слышишь! — остановившись против младшей сестры, в отчаянье повторила королева и с надеждой спросила: — Хотя бы ты мне веришь?

— Конечно! — кивнула Изольда.

Естественно, ведь она сама прятала и фигурку, и иголки.

— А никто больше не верит, — сокрушенно обхватила руками голову Маргарита и рухнула в кресло.

— Ты бы оделась, — посоветовала Изольда.

— Зачем? — апатично отозвалась сестра. — Никто не придет. Отныне для всех я проклятая ведьма. Конрад даже записок моих читать не желает, запретил брать. Гвардейцы на все твердят: не положено, не выпускают из спальни. И фрейлинам у меня бывать запрещено. Как только ты пробралась?

— Ну, были способы, — улыбнулась Изольда. — Я не могла бросить тебя одну.

«И жаждала насладиться твоим падением, — злорадно мысленно добавила она, упиваясь беспомощностью сестры. — Ты сейчас такая жалкая, Марго! Строила из себя невесть что, вечно задирала нос, помыкала мной, теперь выкушай!»