Ее губы были в сантиметре от моих, и единственное, о чем я мог думать в тот момент, так это о желании прикусить ее нижнюю губу, которая так звала к поцелую. Но я не стал этого делать. Во всяком случае, не сейчас, когда она в таком состоянии.

Я поднял ее и сунул прямо под струю холодной воды в душе. Для меня это тоже было отрезвляюще. Она издала приглушенный крик, когда вода коснулась ее кожи, но она была настолько пьяна, что даже не стала спорить со мной. Она стояла, замерзшая и тихая под водой, которая стекала по ее полуобнаженному телу.

– Это происходит с тобой потому, что ты ведешь себя, как идиотка, – сказал я ей.

А сам подумал, что мне тоже не помешало бы встать под ледяной душ.

После того, как она немного пришла в себя, я завернул ее в полотенце и проводил до ее комнаты. Она молчала, и я знал, что она молчит, потому что ей было стыдно за свое поведение, или, может, мне так казалось.

– Тебе лучше? – спросил я ее, когда она легла на подушки в своей кровати и посмотрела мне прямо в глаза.

– Зачем ты это делаешь? Почему ты делаешь все, чтобы мне было трудно ненавидеть тебя?

Я следил за ней очень внимательно.

– Почему ты хочешь ненавидеть меня?

Она помолчала несколько минут.

– Потому что я не смогу восстановиться, если позволю снова разбить мне сердце, – прошептала она, и я почувствовал, как у меня все сжалось внутри.

– Я не собираюсь разбивать тебе сердце, – ответил я и понял, что это было обещание не ей, это обещание я давал себе.

Она посмотрела на меня и, прежде чем отвернуться, произнесла несколько слов, которые впились мне в сердце, как занозы:

– Ты уже сделал это.

Письма перестали приходить, но последнее все еще оставалось запечатленным в моем сознании. Слово «папа» заставило мой мозг немедленно воссоздать все те детские воспоминания, которые я так старалась забыть. Прошло шесть лет с тех пор, как я ничего не слышала о нем, даже не слышала его имени. По мере того, как шли дни, недели, месяцы и годы, мой разум выстроил оболочку, которая защищала меня от любой боли, которую могли вызвать детские воспоминания, эмоции или ситуации из того периода моей жизни, который я так старательно пыталась забыть. Я не хотела туда возвращаться. Жизнь разделилась на «до» и «после». У мамы тоже были свои «до» и «после». И вот теперь все неожиданно вернулось, чтобы снова предстать передо мной.

Воспоминания детства вызывали во мне страх, с которым мне было очень трудно справиться. Поэтому я шаталась по всем вечеринкам подряд, употребляла алкоголь и все остальное, только чтобы забыться. Я просто не могла справиться с этими воспоминаниями сейчас. Я еще не была достаточно сильна, еще нет, я была еще ребенком. Еще не прошло необходимое время, чтобы тот темный период остался скрытым в глубоком колодце моего сознания. Поэтому я вела себя так безрассудно всю эту неделю. Когда мой разум был затуманен алкоголем, я успокаивалась.

Слава богу, для моих новых друзей не было ничего странного в том, что кто-то напивается почти ежедневно.

Единственным препятствием оказался Ник.

С тех пор, как мы вернулись из этой дурацкой поездки, он не переставал вести себя как настоящий старший брат. Он ругал меня за то, что я пила, он заботился обо мне, когда я была пьяна, он даже раздевал меня и помогал принимать душ, чтобы я пришла в себя от выпитого. Это было смешно, нелепо и очень странно. Я не хотела, чтобы он беспокоился обо мне, мне просто нужно было разобраться со всем самостоятельно и по-своему. Я много раз видела, как мама пила до состояния полного отключения, пока мы, наконец, не избавились от моего отца. Если это помогло ей, почему бы и мне не попробовать?

С такими мыслями я вернулась на следующий день после школы. Я не слушала, что говорили учителя на уроках. Я ничего не ела с прошлой ночи. Мой желудок отказывался принимать пищу, а разум был полусонным, так как это был единственный способ удерживать моих демонов на расстоянии. Сегодня Дженна привезла меня домой. Мама снова была где-то с Уильямом, они должны были вернуться только через два дня. Я даже не знала, куда они поехали, меня это не особенно волновало. Иногда в течение дня, когда бдительность отступала, я вспоминала угрозы отца, и страх охватывал меня с такой силой, что я едва могла дышать. Но он был далеко, в тюрьме, и он не мог достать меня. Но тогда каким образом Ронни доставлял мне письма?

Я бросила свою сумку на диване в коридоре и пошла прямо на кухню. Там сидели Николас с Лионом. Когда я вошла, они оба посмотрели на меня.

– Привет, Ноа! – поздоровался со мной Лион с напряженной улыбкой на лице. Ник пристально смотрел на меня.

– Привет! Твоя девушка только что уехала, – сообщила я Лиону, подойдя к холодильнику и взяв бутылку апельсинового сока.

На столе лежали остатки сэндвичей с сыром. Виляя хвостом, появился Тор, собака Ника.

– Тор, убирайся отсюда, – приказал ему Николас резким тоном.

Я повернулась к нему.

– Оставь его, Николас, он мне не мешает.

Он посмотрел на меня, сжав зубы, и подошел к собаке. Схватив его за ошейник, он вытащил пса из кухни.

– А мне мешает, – резко сказал он.

Лион засмеялся.

– Что-то все наэлектризованы, – сказал он, вставая.

Я пристально посмотрела на него, а потом взяла виноградину и поднесла ее к губам.

– Я должен предупредить тебя, Ноа, что сегодня День новичка, так что будь осторожна, – посоветовал он мне.

– Что? – спросила я рассеянно.

О чем он говорил?

Он посмотрел на Ника, которому, похоже, эта новость не понравилась.

– Сегодня пятница первой недели в школе. Народ готовит испытания новеньким, поэтому я просто предупреждаю тебя, – ответил он со смехом. – Дженна убьет меня за то, что я разболтал тебе, но мне тебя жалко.

– Она не пойдет туда, так что тебе не о чем беспокоиться, – сказал Николас.

– Что-то я ничего не поняла, но я знаю, что сегодня вечером будет вечеринка, и я, конечно, пойду туда, Николас, – заверила я его, глядя ему в глаза.

Он выдержал мой взгляд, но покачал головой.

– Твоя мама сказала мне, чтобы ты не выходила из дома сегодня вечером, так как она не хочет, чтобы ты ходила куда-то, когда ее нет, так что я просто выполняю ее указания, – сказал он равнодушным голосом.

Я насмешливо засмеялась.

– И с каких это пор я тебе подчиняюсь?

– Потому что я остался здесь, чтобы присматривать за тобой. Ты никуда не пойдешь, так что не утруждай себя спорами со мной, – уверенно сказал он.

Это было немыслимо. С каких это пор я должна делать то, что мне прикажет Николас Лейстер?