Омелько Волох — новый командир Запорожского корпуса войск УНР (20 тысячи бойцов), — видя, что «красные» побеждают на всем фронте, решил, по примеру Григорьева, немедленно перейти в стан победителей.

Развал фронта был следствием развала тыла. Многие атаманы объясняли свой переход на сторону «красных» Тем, что режим Директории с приходом кабинета Остапенко стал «буржуазным, контрреволюционным», так как последний стремится к союзу с «капиталистами Антанты» и навлекает на Украину новую интервенцию последней.

«Правый» кабинет Остапенко был неспособен управлять страной, впрочем как и предыдущий, «левый» кабинет Чеховского. Бессилие министерской власти заключалось еще и в том, что подконтрольные УНР территории были прифронтовыми и свои «порядки» там устанавливали военные коменданты, начальники гарнизонов, местные атаманы, а призрачная власть кабинета министров распространялась практически только на «столичный» город: сначала Винницу, потом Каменец-Подольский.

Единственное серьезное решение, которое успел принять кабинет Остапенко, и то по настоянию Петлюры, — отказаться от решения Трудового конгресса о Трудовых Радах (Советах) в качестве основы местной власти. Но как раз именно этот отказ стал поводом для мощной критики «слева». После этого кабинет Остапенко стали обвинять в «буржуазности» и «предательстве революции» не только большевики, левые эсеры и анархисты, но и большинство украинских эсеров и социал-демократов.

Новый кабинет не мог решить многочисленные накопившиеся проблемы хозяйственной жизни, не отваживался реформировать аграрный сектор, он владел только станком для печатания обесцененных денег. Министры так и не могли решить, какую Украину они строят и спасают? Мелкобуржуазную? Социалистическую? Капиталистическую? Или страну с каким-то невиданным ранее строем? Кабинет не мог наладить торговлю, обмен между городом и селом, не мог поставить под государственный контроль предприятия... Уже через месяц «работы» кабинета Остапенко Петлюра убедился, что кабинет министров не только не работает во благо, но своими действиями углубляет разруху да еще ведет какие-то странные политические игры против самого Петлюры, обвиняя его в «левизне».

В феврале 1919-го Петлюра не мог считать свое положение устойчивым. Он постоянно ожидал заговоров как «справа», так и «слева». Поражения на фронтах лишали Петлюру военной харизмы полководца и подталкивали некоторых военных к мысли о необходимости отстранения «социалиста и неуча» Петлюры от военного командования, а возможно, и от государственной деятельности. В войсках УНР еще сохранялся большой процент старых царских офицеров-профессионалов, которые постепенно утрачивали перспективу борьбы за независимую Украинскую республику. Эти офицеры, недолюбливая Петлюру, более симпатизировали «всероссийскому правителю» адмиралу Колчаку (украинцу по происхождению), считая, что Украина должна сыграть роль плацдарма для развертывания антибольшевистских общероссийских армий. Фрондирующие офицеры знали, что военная и финансовая помощь Антанты связывается с отставкой Петлюры и переходом от политики независимости Украины к политике антибольшевистской федерации. Эти офицеры искали замену «маленькому диктатору», как они за глаза называли Петлюру.

Если поначалу символом «правых» офицеров был Болбочан, то после его ареста некоторые надежды возлагались на генерала Грекова. Именно его прочили в «военные диктаторы» после возможного низвержения Петлюры. За Грековым просматривалось «закулисье» — недовольные Петлюрой «самостийныки», «директор» Андриевский и сам премьер Остапенко. На Петлюру они хотели свалить все военные неудачи января—февраля 1919-го.

Справка: Греков Александр Петрович (1875—1958) окончил юридический факультет Московского университета, военное училище, Академию Генерального штаба, участвовал в Первой мировой войне, генерал-майор, служил начальником штаба армейского корпуса на Юго-Западном фронте. С ноября 1917 года Греков переходит на службу в армию УНР, а с марта 1918-го он стал заместителем военного министра УНР. С началом восстания Директорией был назначен Командующим Южным фронтом восстановленной УНР. В начале января 1919-го Греков становится военным министром. После своей отставки, в марте 1919-го, Греков переходит служить в армию ЗУНР и вскоре становится Главнокомандующим Галицкой армией. С июля 1919 г — в эмиграции. В 1948 г. арестован в Вене чекистами и перевезен в СССР. В 1956 г. был освобожден из лагерей ГУЛАГа и вернулся в Вену, где и умер.

Временный взлет Грекова был связан с решением Директории (еще времен Винниченко) и Совета министров (Чеховского) о реорганизации армии. Было решено, что Петлюра останется формально Главным атаманом и политическим вождем войска, но лишится ряда функций, прежде всего он не будет непосредственно разрабатывать и командовать отдельными военными операциями на фронте. За стратегическую и тактическую армейскую деятельность должен был отвечать Наказной атаман, и им был назначен Греков. В компетенции Петлюры, правда, оставалось решение судьбоносных вопросов, таких, как отступление, наступление, военные союзы. Появление поста Наказного атамана существенно ограничивало влияние Петлюры в армии. И Петлюра сделал все, чтобы «заиграть» это не устраивающее его решение.

Греков, в феврале 1919-го, разработал план глобального наступления армии УНР на Восток от Винницы на Киев и далее на Харьков. План этот был достаточно фантастичным, поэтому Петлюра, зная общее состояние войска, отбросил этот план как авантюру. Петлюра поддержал реализацию только части этого грандиозного плана и то только для того, чтобы «выровнять линию фронта».

Отправляя Грекова «в длительные командировки», на переговоры с французами в Одессу, Петлюра практически отстранил его от исполнения Обязанностей Наказного атамана. Игнорируя позиции Наказного атамана, Петлюра оставил за собой утверждение всех планов военных операций... и все осталось «по-старому». Беспокоила Петлюру задуманная Грековым «военная реформа» — переформирование частей, которую последний пытался проводить уже с конца февраля. Реформа должна была сократить до минимума многочисленные полковые и дивизионные штабы, пополнить офицерами фронтовые части. Но эта реформа не нужна была Петлюре, потому что укрепляла авторитет Грекова в войсках.

Ход переговоров с командованием французскими войсками в Одессе напрямую зависел от положения на фронте. Французы не хотели вести равноправные переговоры с правительством, контролирующим только одну губернию, с правительством, которое не может себя защитить и не имеет надежной подконтрольной армии. Сильное влияние на французов оказали известия о еврейских погромах и интриги сторонников «Великой Польши» и «Великой России» против Петлюры. Французы думали о воссоздании Великой России (как противовеса Германии в будущем), их полностью устраивал режим «верховного правителя» адмирала Колчака.

Главной целью кабинета Остапенко было заключение союза с Антантой. Поэтому Остапенко мечтал отстранить Петлюру, считая, что именно его фигура мешает заключению долгожданного договора.

Еще 17 февраля Петлюра направил декларацию французскому командованию в Одессу, в которой просил помощи у Антанты «для освобождения нашей украинской нации и восстановления украинского государства». Через 11 дней пришел французский ответ, в котором командующий д'Ансельм заявлял «правительству украинской зоны» о своей готовности предоставить помощь УНР при условии отставки из Директории Петлюры и Андриевского и принятии руководством УНР таких условий, как: контроль Франции над финансами и железными дорогами Украины, подчинение украинских войск общему командованию Антанты, подписание общего военного договора между Антантой, Деникиным и Директорией, назначение новых членов Директории только с одобрения французов. При выполнении этих условий французы обещали украинцам «устроить» союз с Польшей, Румынией, военную и материальную помощь, помощь в признании украинской делегации на мирных переговорах в Париже.