Мой меч уже покоился на своем месте, на поясе, а рука висела на перевязи. Я был готов к поездке.

Колеса повозки грохотали по булыжной мостовой, разгоняя случайных прохожих с нашего пути. Рагун нахлестывал загаров, и через пятнадцать минут бешеной скачки вся наша гоп-компания уже была у въезда в порт.

Дежурные у ворот хмуро посмотрели на нас, пробурчав:

— Проезжайте!

— А деньги с нас за въезд? — крикнул им купец.

— Не велено с вас брать, Саркол приказал пропустить акому бесплатно!

Рила посмотрела на меня, ухмыльнулась и подмигнула:

— Любимый, да ты уже сделал себе имя в городе!

— Убив сотню человек, ага, хорошенькое имя! — пробурчал я. — Лучше бы я сделал себе имя как великий строитель или художник, а слыть кровавым убийцей мне как-то не нравится!

— Да ну тебя, — отмахнулась Рила. — Зато моего мужчину все знают, боятся и уважают! А что, вон папаша хотел меня выдать замуж за башмачника! Тьфу! — Рила осеклась, с опаской посмотрев на меня, — вдруг я подумаю, что она со мной только из-за моей известности. — Ты не думай, я в тебя влюбилась, когда ты еще, будучи простым воином, шел по пыльной дороге. Мне все равно, — известный ты или нет!

— Да перестань, — досадливо отмахнулся я, — не о том думаешь! Лучше подумай о том, куда мы денемся на корабле, когда у нас заказано три места, а нас шестеро! Придется ребят на пол класть спать, если не найдем для них спальных мест.

— Да ладно, — беспечно отмахнулась Рила, — неужели они моему герою-мужчине места не найдут для его слуг?! Найдут, никуда не денутся. Тем более что мы от Саркола пришли, не просто с улицы прибежали. Придумают чего-нибудь. И вот еще что: требуй, чтобы нам с тобой отдельную каюту дали! Я не желаю всю дорогу без мужчины существовать или, как мунга, где-нибудь в темном уголке совокупляться!

— Тьфу ты… при детях-то не распускай язык, распутница! — прикрикнул на дочь Рагун. — Ничего тебя не берет!.. И мужик при ней, а она все, как сучка течная, только и думает об этом! Манагер, приструни бабу-то!

— Приструню, — равнодушно пожал плечами я. — Вот как залезем на корабль, так и начну струнить.

Подростки начали тихонько хихикать, к ним присоединился Рункад, за ним прыснула Рила, и теперь смеялась вся наша повозка вместе с Рагуном. Так, смеясь, мы и доехали до причала, на котором стоял трехмачтовик капитана Силирана. На крутых бортах пузатого корабля было написано «Ловец удачи».

Корабль стоял тихо, спокойно, вокруг не было никакой суеты, в отличие от обстановки на его палубе — матросы бегали, чего-то подвязывали, налаживали, — было видно, что «Ловец удачи» готовится отойти от причала.

Как только остановилась наша повозка и мы из нее высыпали, на палубе появился человек среднего для этого мира роста, чуть выше меня, и сердито заявил:

— Это вы акома Манагер? Вы опоздали на полчаса к отходу! Мы уже должны были выйти море! Еще полчаса, и мы упустим лучшую точку отлива и будем вынуждены потом тащиться против приливного течения. Быстро на борт! Мне сказали, что вас трое?

— Ошиблись, капитан, — невозмутимо сообщил я, поглядывая в сторону территории порта. Мне показалось, что к нам кто-то направляется. — Нас шестеро — нам нужно две каюты: одна двухместная и одна четырехместная. Можете устроить?

— Да можем, можем! — в ярости закричал капитан. — Быстро на борт, иначе вообще сюда никогда не подниметесь! Я же сказал, время упускаем! Там все обсудим и решим!

Мы начали, больше не мешкая ни минуты, выгружать из повозки наш багаж и, как муравьи, перетаскивать его на судно по прогибающемуся под нами трапу.

Через пять минут все были на борту, а Рагун, «обнятый и рукопожатый», остался стоять у повозки, грустно моргая. Трап медленно полез вверх, прерывая нашу связь с бренной землей, и был подхвачен дюжими матросами.

Неожиданно вахтенный крикнул:

— Саркол сюда идет, рукой чего-то машет, погодите трап убирать!

Капитан выругался, но отдал команду оставить трап.

Я с замиранием сердца следил, как к нам приближается процессия: впереди сам Саркол, за ним трое его помощников, а может, телохранителей — скорее всего, и то и другое. Он поймал мой взгляд, кивнул и махнул мне рукой, дескать, иди сюда! Я подчинился и сбежал по трапу на землю, уже привычно соображая, кого первого валить и чем это для меня обернется…

Саркол дождался меня, отойдя на несколько шагов от своих людей и став так, чтобы ветер при нашем разговоре уходил в пустоту, а не нес слова к его помощникам и на корабль.

— Привет, Манагер. Скажи мне, почему я не должен тебя убить?

— Почему? Потому что я не ме#769;чу на твое место. Оно мне неинтересно, и я предпочитаю иметь тебя в своих партнерах и друзьях. И ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, если тебе придется туго, клянусь.

— Ну что же… Надеюсь, ты понимаешь, что я не Амунг и не сделаю его ошибки, посчитав тебя простым дикарем? Ты действительно имел в виду то, что сейчас сказал? Ну-ка, смотри мне в глаза!

Мы уперлись острыми, как шпаги, взглядами в глаза друг другу и смотрели, смотрели, смотрели… потом неожиданно мои губы разжались, и совершенно непроизвольно, каким-то безжизненным, механическим голосом я сказал:

— Саркол! Если ты попытаешься захватить влияние над рынком невольников — ты погибнешь! Забудь о рынке! Твоя судьба лежит рядом с моей судьбой!

Я прикрыл глаза. В ушах звенело. Я помотал головой, не понимая, что сейчас случилось и что выговорили мои губы, а Саркол с недоверием и каким-то страхом посмотрел на меня:

— Так вот оно что! Ты шаман! Вот почему ты смог победить Амунга и его людей! Ты шаман и ты провидец! Спасибо тебе за предупреждение. Я не буду связываться с рынком невольников. Надеюсь, что мы будем друзьями и партнерами.

Саркол слегка поклонился мне, я тоже, помедлив с полсекунды, и мы разошлись по своим дорогам. Мне ужасно хотелось расспросить его, что там слышно о ночных событиях, но я не решился больше испытывать судьбу и взбежал на корабль по трапу. Так началось мое путешествие в Арзум.

По мачтам забегали матросы, свежий морской ветер надул паруса, и большой пузатый корабль медленно отвалил от причала, влекомый ветром и отливным течением.

Капитан стоял на мостике и отдавал приказы зычным голосом, употребляя морские термины, большую часть которых я просто не понимал. Мы все терпеливо стояли у борта, обдуваемые морским ветерком, и ждали, когда у капитана дойдут руки до нас.

Его руки дошли до нас через полчаса, когда «Ловец удачи» медленно и важно вышел из бухты и направил свой украшенный статуей неизвестного зубатого животного нос в открытое море.

Капитан подошел к нам — его лицо, загоревшее на солнце, выдавало в нем пожившего и умного человека, внимательно оглядел нас всех, хмыкнул и сказал: