– Какой кошмар!

– Что именно? – недоуменно спросил Аристарх.

– Потрачены огромные деньги, на поиски ушла масса времени. Да и здоровья, нервов жалко. Скажи, Аристарх, а зачем ты это все делал? Лидочку уже не привлекут за ее преступления, потому что срок давности истек, не говоря о ее возрасте. Ну, допустим, знакомые и родственники узнают, кто она есть на самом деле, и что? Что изменится? Полагаешь, они откажутся от нее? Вышвырнут на улицу?

Аристарх повернулся на бок, подпер голову рукой, как и Зоя, с минуту смотрел на нее хитро, потом странно усмехнулся, можно сказать, с затаенным коварством:

– Неужели думаешь, у меня такие мелочные запросы? Сейчас моя цель дальше старушки Лидочки, но именно через нее... В общем, она мне поможет.

– Чем? Что ты хочешь?

А он взял с полки часы, присвистнул:

– Между прочим, знаешь, который час? Четыре двадцать утра.

– Не уходи в сторону! Скажи, чего ты добиваешься?

Аристарх снова не ответил, а обнял Зою, зашептав на ухо:

– Потом, не сейчас.

– Аристарх, я имею право знать...

– Не спорю, имеешь. И узнаешь первой.

Ночь подходила к концу, убаюкивала. Мирная ночь. А каким будет новый день?

Зоя, естественно, не выспалась. Душем слегка растормошила себя, приплелась на кухню, где Аристарх пил кофе, упала на стул:

– Где кафедральные соборы?

– Какие соборы? – не въехал Аристарх.

Кажется, у него проблема с чувством юмора, усмехнулась про себя Зоя.

– Твои телохранители.

– На посту. Выпей кофе.

Она пригубила чашку, покривилась:

– И кофе ты не умеешь готовить.

– Тебе не нравится, потому что ты привыкла к растворимой бурде.

– Какие планы на сегодня? – отодвинув чашку, спросила Зоя.

– Если ты согласна помочь мне, то сделаешь еще два сюжета.

– Видишь ли, Аристарх, мое несогласие не имеет значения, потому что всем процессом заправляет директор. И чуть-чуть главный редактор.

– А директор вчера заверил телезрителей, что твой сериал продолжится, – довольным тоном сказал он.

– Выйдет, если мне дадут работать. Не забывай, идет предвыборная кампания...

– И пусть себе идет. У тебя будут все условия, я обещаю. Значит, первое: срочно делаешь сюжет про мальчика Арика...

– Срочно? А качество?

– Теперь качество неважно. После нападения на твоего директора смотреть будут любой продукт.

– Я бы пустила этот сюжет в конце.

– Нет. Последовательность должна остаться та, которую выстроил я.

– Как скажете, господин заказчик, – пожала плечами Зоя. – А почему, позвольте вас спросить?

– Потому что история мальчика Арика не ставит точку. Следовательно, зрители как подумают? Будет еще продолжение. И уж в нем полное разоблачение. А его-то Лидочка не должна допустить. Короче, после сюжета о мальчике с фотоаппаратом Лидочка захочет прикончить тебя.

– Уф! – Зоя подалась корпусом назад, опершись руками о стол. Мда... день начался с идеально плохой ноты. Ей оставалось только иронизировать: – Прекрасно. Может, ты все же покажешь мне Лидочку? Хотелось бы знать, кто предстанет передо мной в образе тетеньки смерти.

– Зоя, я не дам ей убить тебя, не бойся. Если будешь выполнять мои указания, ничего плохого с тобой не случится.

Слабое утешение.

У русской женщины отличительная черта – постоянный поиск горящей избы, куда она жаждет войти, дабы кого-то спасти. Ну, кого-кого – мужчину, конечно! А у Зои сейчас двойственное положение... она вроде с ним, с мужчиной, рядом, но лезет в горящую избу. А еще Зою заботило, насколько искренен Аристарх наедине с ней. Что он задумал? Что будет потом? Использует ее и отбросит, как ненужную вещь? И самой неплохо бы определиться: на что она сама надеется?

– Метод запугивания у нее исчерпан, теперь она начнет принимать меры, – тем временем продолжал Аристарх. – Последняя часть твоего документального детектива должна стать мощным ударом, на который я делаю ставку.

Он рассчитывает на удар, Зоя – на Аристарха. Второе глупо. Надо жить одним днем, чтобы избежать переживаний.

– Итак, ты втянул меня... в нехорошую историю, как я чувствую.

– Хотела сказать – в грязную? Понимаешь, Зоя, грязи никому в жизни не удается миновать. Припомни, только честно: тебе бывает стыдно за то, что ты сделала когда-то и постаралась забыть?

– Ну, бывает.

– Вот видишь... – протянул Аристарх. – Конечно, это были мелочи, но неприятные, такое бывает с каждым, и со мной в том числе. А чтобы успокоить тебя, скажу: за эту историю мне стыдно не будет. Никогда.

– Ну, ладно, я пошла одеваться.

Предстоящие выборы мэра и депутатов в местную думу обеспечили режим наибольшей загруженности телестудии, но Зое тем не менее дали зеленую улицу. Зеленая улица состояла из монтажера, Эльзамана, звукорежиссера и угла в комнате с восемью компьютерами, где постоянно стоял гул, так как одновременно монтировали новости и дивные речи депутатов, которые без бумажки слова не выговорят. Надеяться, что удастся поработать в тишине, не приходилось. Зоя сначала набросала сценарный план, затем занялась съемками.

Поскольку бабушка Лидочка ее все равно уже знает в лицо, а сюжет надо сляпать за считаные дни, она избрала форму рассказа на натуре. Отыскав в городе старый колодец, подходящий домик и договорившись с хозяевами об аренде за определенную плату, найдя необходимый реквизит, Зоя устроила театр одного актера: Эльзаман снимал, а она выступала и за автора, и за Арика, и за папу-маму, и даже за убийцу. Как ни странно, получилось сносно, особенно удались кадры с убийцей. Зоя купила пластмассовый пистолет – копию настоящего (ну как же деточкам просто необходимо с детства привыкать к оружию!), и лихо отбарабанила текст от автора, направляя пистолет на воображаемые цели. Работала быстро и собранно, ибо слишком велико было желание закончить чертов сериал и посмотреть, что будет. Чувствовала себя скверно – приманкой. А приманка где оказывается? В желудке, ее обычно проглатывают. И вот наконец приступила к монтажу. Рассчитав, что фильм будет коротеньким в отличие от предыдущих, попросила Жертву Каракурта передать трафик-менеджеру, чтобы тот поставил фильм в программу на следующую неделю.

– А ты успеешь? – Выражение лица (если только эту ошибку природы можно назвать лицом) у той стало похожим на драматическую маску героини старых советских фильмов. – У нас сейчас эфирное время бесценно. Выборы на носу!

– Ничего, он отыщет дешевое окошко в этой бесценности.

– Я тебе не девочка на побегушках! – вспомнила Жертва Каракурта. – Сама ему скажи.