Безутешный. Бездонный.

— Юханссона так и нет, — продолжила Крошка Мари, когда Фрэнси немного пришла в себя. — Но мы охраняем его семью и пытаемся выяснить, где они могут его держать. Бенни я пару раз навещала. Он в порядке, хотя ни Берг, ни Грёнлунд не могут добиться смягчения наказания. Но я договорилась, и ты сможешь его навестить.

Фрэнси кивнула.

— Еще пришло письмо от Элизабет. — Крошка Мари протянула Фрэнси конверт со штемпелем Кипра.

Фрэнси быстро пробежала глазами письмо, в котором коротко и ясно сообщалось о том, что Элизабет встретила любовь всей своей жизни и уже вовсю идет подготовка к свадьбе. Она открыла маленькую мастерскую керамики и вообще не собирается возвращаться в Швецию. Она желает Фрэнси удачи и даже передает привет «Перу и детям. Целую, обнимаю!».

— Ну да, ну да, — только и сказала Фрэнси и отложила письмо.

Опять наступило долгое молчание. Крошке Мари стало не по себе и захотелось уйти.

— Ладно, вроде все, — сказала она. — Я скоро опять тебя навещу, поправляйся.

И обняла Фрэнси.

Какая она стала хрупкая. Какой у нее теперь протяжный голос, а взгляд — отсутствующий, да и движения замедленные. Она забывает слова, внезапно теряет мысль, не может сосредоточиться, спрашивает, не попить ли кофе, хотя только что пили.

После ухода Крошки Мари Фрэнси еще несколько минут сидела в комнате для посетителей. Внутри что-то скребло, но только слегка.

Начиналась ломка: хотелось работать. Она пыталась придумать, что принесет новый день войны против Зака, но думать пока не очень получалось. В голове какая-то каша.

Она вышла из комнаты для посетителей и села на диван в холле. Телевизор работал, на полу перед ним сидела женщина, которая все забывала.

Показывали документальный фильм про цунами в Таиланде, про погибших и тех, кто спасся. Одна женщина рассказывала, в каком шоке были они с женихом, когда лежали на пляже, загорали и вдруг увидели надвигающуюся волну. Женщина немедленно побежала от прочь, а жених остался, словно застыв от ужаса. Она звала его, но он ничего не слышал, и ей пришлось выбирать — умереть вместе с ним или попытаться спастись. Она залезла на дерево и привязала себя к нему лифчиком от купальника. Волна смыла жениха и прокатилась по ней, но она удержалась на дереве. А потом вокруг была только вода. Выжившие плыли, цепляясь за какие-то доски. Только сутки спустя ей помогли тайские спасатели. И тогда она увидела, что у нее большая рана на бедре. Две недели она пролежала в больнице в Бангкоке и потом прилетела домой в Швецию. А тело жениха так и не нашли.

«Какие люди разные! — думала Фрэнси. — Кто-то впадает в апатию, оказавшись перед лицом катастрофы. Другие действуют рефлекторно, повинуясь командам примитивной части мозга. Убегают, чтобы не погибнуть…»

Фрэнси ушла из холла и стала бродить по коридору, оставив за спиной телевизор, цунами и девушку, забывшую обо всем, чтобы спастись. Она довольно неохотно осознала, что в этот момент она сама стоит неподвижно и апатично перед лицом своей собственной катастрофы и угрозы если не физической, то психической смерти.

«Только не я, — подумала она, — это не могу быть я, только не сдаваться, не оставаться здесь».

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками. У нее внутри уже поселилась жертва, на ощупь пробирающаяся в темноте, смирившаяся с тем, что никогда не сможет выбраться на свет. Но там жил и воин, делавший все, что было в его силах, чтобы разрушить тьму.

Открыв глаза, Фрэнси увидела льющийся откуда-то свет. И пошла к окну в дальнем конце коридора.

Солнце.

Фрэнси вспомнила, что с тех пор, как оказалась здесь, ни разу не была на улице. Попросила разрешения выйти на свежий воздух и получила его, пообещав вернуться через час.

Прогулка вышла короткая. Все мышцы ослабли, но ее это мало волновало. Дряблая, толстая, тощая как палка или нормальная — значения не имело, лишь бы все было в порядке с головой.

Взгляд боязливо скользил по сторонам, как будто ей было страшно обнаружить, что вокруг все шло своим чередом, в то время как в ее собственной жизни нажали на паузу. Чириканье птиц, пышная зелень и загорелые люди, бегущие трусцой: где-то поблизости проходит дорожка. К ней подбежал щенок и стал ласкаться. Присев на корточки, Фрэнси почесала его под подбородком и погладила.

И улыбнулась. Это было не просто, но все же улыбнулась.

Пошла назад той же дорогой, но перед тем, как подняться в отделение, стоя перед входом в больницу, она решила осмотреться вокруг, узнать, что находится внутри и снаружи.

Внутри здания она увидела кафе, газетный киоск, ресторан, аптеку, больничную церковь.

Снаружи были ларек с хот-догами, еще какая-то забегаловка, пиццерия, массажный салон, продуктовый магазинчик, кондитерская, парикмахерская.

Она зашла в забегаловку и заказала порцию пересоленной картошки фри, которую с огромным удовольствием съела, сидя на скамейке на солнышке. Вернувшись в палату, обнаружила там огромный букет красных роз с открыткой.

СПАСИБО ЗА ПРОШЛЫЙ РАЗ, МОЖЕТ,

ПОВТОРИМ?

3.

P. S. МОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ В СИЛЕ.

Фрэнси порвала открытку на мелкие кусочки, а цветы сунула в мусорную корзину.

Кто-то проговорился.

Кто-то из самых близких.

Кто-то из родных или Крошка Мари.

Кто из Фирмы знал, что она в больнице? Или Зак каким-то образом сам это выяснил?

Немедленно позвонила Крошке Мари, спросила, не проговорилась ли она случайно кому-то о больнице.

Подумав, Крошка Мари вспомнила, что, вероятно, могла и сболтнуть лишнего. Видимо, забылась — отчасти потому, что ужасно расстраивалась из-за болезни Фрэнси, отчасти из-за того, что вспомнила собственное детство и то, как с ней обращались родители, — и ей захотелось с кем-то поговорить. В разговоре с этим человеком она упомянула, что у Фрэнси случился нервный срыв и ей пришлось обратиться к врачам.

— Кто? — спросила Фрэнси.

После пары часов тренировки в тире Фрэнси вновь почувствовала себя в форме. Нельзя сказать, что в самой лучшей, но в целом она была довольна. Положив в рюкзак два пистолета, она отправилась в лес, за поясом — нож, на случай возможных неприятностей.

Это был заповедник Накка, места ее детства. Она бы и с закрытыми глазами из множества вьющихся здесь тропинок нашла нужную. Сколько раз ходили они здесь с отцом, когда она училась искусству выживания в экстремальных условиях, без оружия, еды, воды, подходящей одежды, компаса и связи.

Здесь она впервые отморозила ноги.

Здесь увидела, как спаривались лось с лосихой, это и напугало, и возбудило.