Майор Люцов и поручик Рейхе с 20 людьми кинулись по направлению к Гарцу, мимо Зангергаузена, и с помощью жителей пробрались далее, мимо Бернбурга, занятого двумя вестфальскими кирасирскими полками, к Заальгорну, близ устья Заалы, где и переправились на правую сторону Эльбы. По свидетельству Плото, вместе с ними ушли и казаки, состоявшие при отряде.

Многие из рассеявшихся воинов Люцова, и даже из захваченных в плен и отведенных в Лейпциг, избавились от гибели, переодевшись крестьянами либо в женском платье. В числе спасшихся истинно чудесным образом был тяжело раненый Теодор Кернер4.

Наполеон, получив донесение об уничтожении отряда Люцова, повелел препроводить пленных его воинов, под строжайшим присмотром, в савойские крепости. Молодые люди, большей частью получившие образование в университетах, ставшие в первых рядах защитников независимости Германии, были скованы попарно, как каторжные, и посланы усиленными маршами в Савойю. Участие лейпцигских жителей в судьбе раненых и пленных отряда Люцова возбудило гнев Наполеона до того, что, по его приказанию, Лейпциг был объявлен в осадном положении, жители обложены тяжкой контрибуцией и принуждены выдать все находившееся у них оружие, колониальные товары опечатаны, продовольствование крепости Виттенберга отнесено насчет города5.

Все представления союзных генералов насчет вероломного поступка с отрядом Люцова были безуспешны. Бертье сперва отговаривался недоразумениями и приписывал случаю это вопиющее дело; а потом обвинял самого Люцова, который, по свидетельству его, «получив от посланного к нему офицера генерального штаба копию с договора о перемирии, сказал, что он не признает его. Когда ему поставили на вид, что он должен был к 12 июня возвратиться за Эльбу, он отвечал, что это условие не обязательно для его отряда (поскольку его корпус является фрайкром – свободным корпусом). С 7 по 18 июня майор Люцов продолжал неприязненные действия, задерживая почты, курьеров и одиночных солдат, налагая контрибуции и вербуя в свой отряд студентов и других молодых людей»6. Пленные, захваченные вопреки народному праву, не были разменены и получили свободу не прежде, как по занятии союзниками Парижа.

Единственным возмездием за гибель отряда Люцова было то, что, по предложению Гнейзенау, союзники нарушили 5‐ю статью договора о перемирии, коей обязывались снабжать каждые 5 дней продовольствием крепости Данциг, Модлин, Замостье, Штетин и Кюстрин, обложенные союзными войсками. Неисполнение этого условия ускорило сдачу упомянутых крепостей по возобновлении военных действий7.

При сосредоточении сил Наполеона перед сражением под Бауценом многие пункты на левой стороне Эльбы, до того времени довольно сильно занятые его войсками, были очищены, либо охраняемы небольшими отрядами. Граф Воронцов, прибывший между тем от Одера к Магдебургу, узнав, что некоторые части корпуса графа Вальмодена находились за Эльбой, послал, из вверенного ему отряда, подполковника Борисова, с казачьим полком Дячкина, одним эскадроном Волынского и одним же Павлоградского полка, всего в числе до 460 человек, приказав ему сделать поиск на левую сторону Эльбы, в окрестностях Магдебурга, и, ежели можно, выйти на дорогу, ведущую из сего города в Лейпциг8. Отряд Борисова 10 (22) мая, переправившись через Эльбу близ Акена, на следующий день прибыл в Дессау, откуда тогда же выслал партии в различные стороны; одна из них, достигнув Бернбурга, захватила там неприятельских квартирьеров, которые показали, что им было поручено занять квартиры для кавалерийского отряда под начальством дивизионного генерала Поансо (Poinsot), в числе 730 человек, двигавшегося на присоединение к армии. Получив сии сведения, Борисов 11 же (23) мая выступил наперерез неприятелю, к дороге, ведущей из Бернбурга в Лейпциг, и, узнав, что отряд Поансо остановился на ночлег в Кенерне, повернул к этому местечку, прибыл туда ночью, занял своими партиями все дороги и на рассвете атаковал почти вдвое сильнейшего неприятеля. Французы, не выждав нападения, быстро ушли по дороге в Галле; но Борисов настиг их и после упорного боя совершенно рассеял французскую кавалерию, положил на месте 250 человек и захватил в плен самого Поансо, более 20 офицеров и 300 нижних чинов. Со стороны русских урон состоял: тяжелоранеными в одном офицере и 12 рядовых; легко ранены: 2 офицера, 4 унтер-офицера и 18 рядовых9.

Генерал-адъютант Чернышев, находясь со своим отрядом в корпусе графа Вальмодена, на нижней Эльбе, узнал от высланных им партий о движении значительного неприятельского парка по направлению через Гальберштадт к Магдебургу и испросил у своего корпусного командира разрешение сделать поиск к Ганноверу. Между тем из перехваченной казаками депеши оказалось, что сей парк, состоявший из 14 орудий и 80 зарядных ящиков, и большой обоз с оружием и амуницией, под прикрытием 2000 человек пехоты и конницы, должен был с 17 (29) на 18 (30) мая ночевать в Галь-берштадте. Генерал Чернышев, со своим отрядом, в числе 2350 человек регулярной кавалерии и казаков, с двумя конными орудиями10, переправился немедленно через Эльбу, у Феркланда, ввечеру 16 (28) мая, и, пройдя в 36 часов более 100 верст, прибыл 18 (30) мая к рассвету в окрестности Гальберштадта. В 7 верстах от города перехвачено было донесение, из которого узнали, что в селении Гессене, около 20 верст от Гальберштадта, ночевал другой парк, из 16 орудий, с прикрытием в 4500 человек, долженствовавший в то же утро соединиться с парком, стоявшим в Гальберштадте, и вместе с ним продолжать движение к Магдебургу. Получив эти сведения, Чернышев решился, не обращая внимания на усталость людей, тотчас атаковать неприятеля. Надежда его – застичь врасплох прикрытие парка – не исполнилась: еще накануне вестфальские жандармы дали знать о наступлении русских, что заставило начальника неприятельских войск, дивизионного генерала Охса, принять меры для обороны[70]. Артиллерийский парк был расположен в виде четвероугольника, на расстоянии около версты от города, между речкой Гольцемой и окопанной рвами дорогой, ведущей из Гессена. Пехота расположилась внутри этого вагенбурга[71]; артиллерийские орудия были поставлены на двух фасах его, обращенных к дороге и в поле; кавалерия стояла по сторонам. Вообще расположение неприятеля, усиленное естественными преградами, было весьма выгодно; но, так как, между тем, пришло донесение от разъездов, что большой парк уже выступил из Гессена к Гальберштадту, то и нельзя было генералу Чернышеву отлагать предположенную атаку.

Казачий полк Сысоева был выслан на брауншвейгскую дорогу для задержания приближавшегося неприятеля; полковник Греков 18-й, со своим полком и с Рижскими драгунами, получил приказание ворваться в город, захватить остановившихся там на квартирах вестфальцев и напасть оттуда на парк; полковник Власов 3‐й должен был атаковать его на пространстве между речкой и дорогой; сам же Чернышев, с остальными войсками отряда, расположился фронтом к дороге. Полковник Греков ворвался в город и захватил несколько пленных, но Власов, встреченный картечью и сильным ружейным огнем, был принужден обратиться назад. Полковник Сысоев донес, что прикрытие большого парка, услышав канонаду, ускорило шаг. В это самое время два русских конных орудия, весьма выгодно расположенных, против угла вагенбурга, Генерального штаба капитаном Богдановичем, открыли огонь так удачно, что с первых выстрелов взорвали 5 зарядных ящиков. Генерал Чернышев, пользуясь произошедшим от взрывов смятением в вагенбурге, повел решительную атаку всеми своими войсками; по данному им сигналу казаки, гусары и драгуны кинулись на батареи, промчались под картечными выстрелами и, ворвавшись в вагенбург, частью изрубили, частью забрали в плен его защитников. Трофеями победы были все 14 орудий, 11 зарядных ящиков (прочие взорваны) и более 1000 пленных, в числе коих сам генерал Охс, один полковник и 15 (по другим сведениям – 6) офицеров. Значительный обоз, с провиантом, оружием и амуницией, и 800 лошадей достались в добычу победителям. Со стороны русских потеря вообще не превышала 40 человек; в числе раненых был Финляндского драгунского полка полковник Древич.