— Чего бы ты хотела сейчас, Эйнин? — внезапно спрашиваю я, осознав, что мы никогда по-настоящему не говорили о самых важных вещах. — Не считая меня, конечно, — добавляю с шутливой иронией.

Она задумчиво вздыхает, обводя пальчиком ореолу моего напряженного соска.

— Не знаю… — пожимает плечами. — Оказаться далеко отсюда. С тобой. На каком-нибудь тропическом безлюдном острове, на берегу океана. Тёплый бриз, крики чаек, яркое солнце, белый хрустящий песок, бескрайнее небо, покачивающиеся на ветру пальмы. — мечтательно перечисляет Эрика.

— Намекаешь на свадебное путешествие? — улыбаюсь я в ее волосы.

— А оно будет? — воодушевлённо спрашивает Эрика и, отстранившись, поднимает голову, мой горящий взгляд опускается к ее полным губам.

— Если хорошо попросишь, малышка, я выполню любое твое желание, — двинув бедрами я недвусмысленно потираюсь раскаленным членом о ее сочную попку.

— Хм-м… — она с подозрением смотрит мне в глаза. Ее настороженное выражение лица вызывает у меня приступ беспечного смеха. Не давая ей опомниться, опрокидываю Эрику на спину и нависаю сверху, упираясь локтями по обе стороны от запрокинутой головы. Смех застывает на губах, когда наши потемневшие взгляды сталкиваются, и жадно набрасываюсь на ее губы голодным жестким поцелуем без малейшей примеси сдержанности. Язык грубо врывается в ее рот, двигаясь в бешеном темпе, пока мы оба не начинаем задыхаться. Я раздвигаю ее ноги коленом, устраиваясь между ними, и снова впиваюсь в податливый рот, совершая поступательные толчки бедрами. Налившаяся головка члена скользит между влажных складочек, задевая чувствительный клитор, заставляя мою горячую распутницу изнывать от нетерпения. Отчаянно постанывая и требовательно кусая мои губы, она выгибается под мной, впиваясь пальцами в мои ягодицы.

— Готова, детка? — разрывая поцелуй, срывающимся грубым от возбуждения голосом спрашиваю я.

— Я думала, уже не дождусь, асад, — напряженно выдыхает Эрика, глядя на меня затуманенным похотью взглядом, протестующе хнычет, когда, отстранившись, я встаю на колени между ее раздвинутых бедер. Дрожащей ладонью провожу по вздымающимся грудкам с острыми пиками сосков, судорожно втянутому животу, ощущая под пальцами дрожь и голод извивающегося подо мной тела, всего несколько легких круговых движений по воспалённому натруженному клитору подушечкой большого пальца, и она яростно рычит, бросая на меня испепеляющие взгляды.

— Голодная малышка хочет что-то более внушительное, чем пара пальцев, да, Эйнин? — мое терпение на грани, еще минутами я просто взорвусь. Безумное возбуждение стремительно разливается по телу подобно неконтролируемой стихии, вырываясь из пересохшего горла утробным рычанием. Закинув согнутые в коленях стройные ножки Эрики себе на плечи, я дергаю ее бедра на себя. Рукой направляю пульсирующий член к блестящему от смазки входу, и с гортанным стоном вбиваюсь на всю длину.

— Черт, — задыхаясь, бормочу я, замирая внутри податливого тела, горячим жаром снимающего раскаленный член. Даю себе пару секунд, чтобы справиться с нахлынувшим мощным кайфом, способным вызвать мгновенный незапланированный оргазм. Задерживаю дыхание, прикрывая глаза и пытаясь мысленно отвлечься от охрененно приятного процесса, предоставляя райский остров с песком и чайками, о котором грезит моя жена, но, бл*дь, даже в этом видении мы одержимо трахаемся под пальмами.

— Ты уснул, Джамаль? — слышу я срывающийся голос Эйнин. Открыв глаза, я хищно улыбаюсь, сжимая пальцами ее сосок, и начинаю двигаться. Мощно, жестко, глубокими резкими толчками, вытряхивая из Эйнин протяжные стоны. Схватившись одной рукой за изголовье кровати, вколачиваюсь в нее со скоростью молота под аккомпанемент влажных шлепков наших тел и животных криков. Она впивается пальцами в простыни, сгребая скользкую ткань в кулаки, судорожно хватает губами воздух. Полная грудь подпрыгивает в такт каждому сокрушающему удару моих бедер, мокрое лоно бесстыдно хлюпает, принимая полностью, яйца шлепают по ее ягодицам. Отпустив сосок, опускаю пальцы к изученному и отполированному набухшему комочку, ритмично потираю круговыми движениями, и продолжая неистово трахать ее в диком темпе.

— Ар-рр, — она кричит от удовольствия, впиваясь губами в собственный кулак, и я чувствую, как сокращаются в мышцы ее лона вокруг моего члена. Еще несколько мощных толчков, и она кончит, но я безжалостно лишаю ее надвигающегося наслаждения.

— Хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня, Эйнин, — хриплю я, резко выходя из мокрого лона. Сдвигаясь назад, отпускаю ее ноги. Она разочарованно стонет, с мольбой и недоумением глядя на меня. — Загляни в тумбочку, детка. У меня есть для тебя ещё один подарок. Он понравится нам обоим, — сдавленно заверяю я, обхватываю распаленный, липкий от ее соков, член и двигаю ладонью по всей длине, чтобы хоть как-то снять болезненное напряжение. — Поспеши, Эйнин…

Рика

Все, что происходит между мной и Асадом — полнейшее безумие, одержимость друг другом до алых всполохов перед глазами, до агонизирующих взрывов и пленительной дрожи в каждой клеточке наших тел, полностью синхронизированных, намагниченных друг на друга.

Каждый раз, когда моя кожа больше не соприкасается с Джамалем, грудную клетку сдавливает от боли, и это чертовски пугает, потому что постоянная потребность в контакте с ним делает меня обезоруженной перед его волевыми приказами и просьбами.

И сейчас, когда я дрожу и отчаянно нуждаюсь в его каменном члене, что мой развратный муж так соблазнительно сжимает в своем напряженном кулаке, я готова просить и умолять Асада немедленно улететь со мной в космос, заполнив своей твердой и мощной плотью, впервые заклеймив меня собой в новом качестве законного мужа. Хочу, чтобы был только мой, стараюсь не думать о том, что на этой чертовой постели он трахался с другими женщинами, встречал с ними закаты и рассветы, задыхался от страсти, шептал им нежные слова. и намеренно заставил меня окончательно перекрыть кислород своей гордости, уничтожить одним выстрелом мой внутренний протест и забраться на этот мучительный эшафот, в отчаянии прижавшись к нему…

Назад дороги нет, мне было нереально сложно, мне больно и сейчас, Джамаль… но я отпускаю наше отдельное прошлое, потому что понимаю, что мне не изменить ни твой темперамент, ни твои требования, ни твое видение наших будущих отношений.

Я люблю Джамаля, я принимаю его непоколебимость и силу, и я знаю, что он подписывает жестокий приговор Аиде и Лейле, которые никогда не будут счастливы рядом с мужчиной, который любит другую. Я чувствую это, сегодня я ощутила его любовь и чувственность в полной мере, и мне все равно мало… чуть с ума не сошла, когда он по миллиметру ласкал меня, бесконечно вдыхал аромат моей кожи, так искренне признаваясь в своих чувствах каждым словом и прикосновением. Не знаю, существует ли в мире более счастливая женщина, чем я, в такие моменты, когда мой сильный, жесткий и хладнокровный Асад проявляет свою нежность и заботу, граничащую с первобытной потребностью во мне, и звериной страстью. сумасшедший, противоречивый контраст, на который я подсела мгновенно, с первой долбаной дозы, в тот момент, когда он подвесил меня в мастерской и мучительно медленно изучал мое тело и реакции на его действия своей «волшебной» кистью.