— Продолжай, малышка. С ума сводишь. Ты самая горячая и страстная женщина во Вселенной, — выдыхает Джамаль где-то совсем близко, но я не могу набраться смелости посмотреть на него. Все-таки я не должна его видеть, а делать все так, будто нахожусь наедине с собой.

— Мне нравится делать это с тобой, Джамаль. Всегда, — признаюсь я, имея в виду минет. — Я чувствую, как тебе приятно, как ты набухаешь в моем рту, и меня возбуждает, когда я чувствую себя так, словцо я — единственный источник твоего наслаждения… — кровь отхлынула от моего лица, но я все-таки нашла в себе силы перейти на подобные откровения, которые Джейдан вознаграждает одобрительным утробным стоном.

— Чертовски точно сказано, детка. Ты — источник, из которого мне никогда не напиться. — нервно хихикаю в ответ, ощущая, что он уже очень близко, я ощущаю его жар, проникающий в меня через поры. — Что ты вытворяла с ним, но еще не пробовала со мной?

— Потом я делала так, представляя, что стою перед тобой на коленях, — чувственно отвечаю я, зажимая игрушку между грудями, и очень нежно прикасаюсь языком к ненастоящей головке.

— Мать твою, я сейчас умру, Эйнин…

— Не умирай. Еще рано. Ты мне ещё пригодишься, — успеваю шутить я, срываясь на чувственный стон.

— Я сомневаюсь. Вы и без меня неплохо справляетесь, — хрипло замечает Джамаль, но я уже не слышу его и не смотрю в его сторону, когда быстро забираюсь на барную стойку и опускаюсь на твердый инструмент, хныкая от незнакомой мне боли. черт, я и забыла, что во мне сейчас слишком тесно из-за этой пробки, что он мне вставил. Черт, черт, черт. — Да, так, Джамаль… так я тебя трахала в своих фантазиях, мечтая, как воплощу задуманное в жизнь. Так хотела тебя рядом, — резко откидываю голову назад, сжимая в ладонях грудь, в безумном ритме вращая бедрами, прекрасно зная, что именно сейчас он пялится то на мою задницу, то на подпрыгивающие от прыжков на барной стойке соски. — Иди ко мне, мой Асад. Ты нужен мне. настоящий, Джамаль. Мой муж.

Разум затягивает сладким туманом, а тело настолько пронизывает нитями удовольствия, что я фактически не чувствую, как Джейдан аккуратно поднимает меня с его полезного «подарка». Я вскрикиваю, вновь ощущая неприятную пустоту, которую он быстро, в один толчок, наполняет своим стоящим колом членом, распяв мои запястья, приколотив их своей железной хваткой к барной стойке. Я кричу, когда он долбит в меня с дикой силой и влажными хлопающими звуками ударов наших тел, что возбуждает меня ещё сильнее, заставляя огненной спирали внизу живота превращаться в вихрь наслаждения, который скоро взорвется и ничего, нахрен, от нас прежних не оставит. Да, настолько это сладко.

— Да, Джамаль. еще, Джамаль. Еще, еще, дай мне ещё,

— бессвязно шепчу я, находясь за гранью сознательного, извиваясь рваными струнами на чертовой барной стойке, на которой он трахает меня и порывисто стонет от боли и наслаждения в мой приоткрытый рот:

— Черт, с этой пробкой ты просто адски тесная, Эйнин, — рычит Джамаль, толкаясь между губ двумя пальцами, с которыми я повторяю парочку своих любимых приемов, доводя его до белого каления и утробных стонов. В жизни не слышала ничего сексуальнее.

— Только не останавливайся, еще. Еще немного, Асад, быстрее. ах, да, — требую я, сжимая ладони в мощные кулаки, но, как назло, Джейдан замирает, намеренно медленно размазывая пальцем влагу по моему клитору.

— Поехали, малышка, — выдыхает он, резко покидая меня, закидывая ноги на плечи, вновь наполняет меня, поморщившись так, словно ему больно. — Бл*дь, невыносимо.

Мы приходим к финишу вместе, точнее я на секунду раньше. Царапая коготками поверхность столешницы, я, задыхаясь, протяжно кричу на высоких тонах, ощущая, как сжимаю его член в такие тугие тиски, словно хочу навсегда удержать в себе и никому, мать его, не отдавать больше. Эти ощущения другие, словно удовольствие наполняет меня из двух точек, взрывающихся и пульсирующих куда больше, чем обычно, выбивающим из меня дух многократным каскадом, на который Джамаль реагирует мгновенно, и, захватив в плен мои губы, он впивается в своими, толкаясь отчаянно, рвано, выстреливая в меня с каждым финальным ударом. Это, наверное, неправильно — трахаться c ним без презерватива. Мы оба знаем, чем это чревато. Но, черт возьми, я бы хотела от него детей и, конечно, мне безумно нравится ощущать его кожа к коже…

На какое-то время комната Джамаля погружается в оглушительную тишину. Мои пальцы лениво скользят в его волосах, он все еще внутри и тяжело дышит, прижавшись к моей груди. Я сама не понимаю, в какой момент мои губы начинают дрожать, а с щек так и хочется смахнуть пару слезинок.

— Джамаль. — жалобно всхлипываю я, позвав его.

— Тсс, детка. Ты чего? — он поднимает на меня обеспокоенный взгляд, обхватывая лицо ладонями.

— Джамаль, я правда не смогу жить без тебя. Я так боюсь за тебя, — мной овладевает необъяснимая тревога, связанная с ситуацией, в которой находится истинный наследник Анмара. Боже, как хорошо, что мы вместе, и не растратили эту ночь на глупые обиды и проявление гордости и демонстрации своей холодности. Как хорошо, что могу ощущать его всем телом, чувствовать, как гулко бьется сердце Джамаля на уровне моего живота. Сердце сжимается словно от удара, не могу на него наглядеться, и жаль, что не могу прижать к себе ещё крепче…

— Пожалуйста, обещай, что никогда не покинешь меня. Обещай, что ты справишься с ними. Я верю в тебя и так сильно люблю тебя, — снова признаюсь я, пока он, смахивая пальцами мои слезы, покрывает скулы нежными поцелуями.

— Эйнин, тебе не о чем беспокоиться. Все хорошо, девочка, — сквозь призму усталости и рассеивающий туман совместно пережитой эйфории улавливаю я. — До утра ты точно от меня не избавишься, — добавляет Джамаль с хитрой улыбкой.

— Ты же не собираешься.

— Еще как собираюсь, — многозначительно заверяет меня он. — У нас осталось одно незаконченное дело. Хотя нет, как минимум три.

— Три? — ошалело смотрю в расширяющиеся зрачки.

— Больше, боюсь, ты не выдержишь, — смеется он, привлекая меня ближе к себе и захватывая своими бесстыжими ладонями мои ягодицы. — Привыкай к новым обязанностям, Эйнин.

Джамаль

Как минимум три Эйнин выдержала. И даже осилила четвертый, самый длительный и выматывающий раунд, после которого вырубилась мгновенно, прямо подо мной —взмокшая, охрипшая, вымотанная, но довольная. По крайней мере, мне хочется верить, что моя жена осталась довольна своей первой брачной ночью. Не могу быть в этом до конца уверен, так как даже во время оглушительных сокрушающих оргазмов, которые мы пережили вместе, я со свойственной мне наблюдательностью замечал в глубине затуманенных удовольствием глаз отголоски горечи и невысказанной потаенной боли.