Церемонно встав пред светлы очи герцога, мы прослушали его сердечную речь про то, что данный союз совершается с небесного благословения и всячески сюзереном одобряется, о чём он свидетельствует перед своим народом.

Следом появился толстенький добродушный священник в белом, расшитом серебристыми «иероглифами» одеянии. Святой отец осенил нас отдельно и всех присутствующих скопом божественным знамением и воздел руки вверх. Затем, сложил их перед собой и, нараспев затянув ту самую молитву, которую мы тоже надлежащим образом выучили, повёл нас к украшенной гирляндами цветов часовне.

Голос у служителя Аркона оказался на редкость приятным, а мелодия светлой. И удивительно, как дружно, как едино слова священного текста подхватили люди вокруг. Наверное, эта молитва была для местных самой любимой. Которую, как, например, нашу «Отче наш», знали все. По совести, никогда поклонником церковных церемоний не был. (Хоть «Отче наш» помнил наизусть – дед заставил вызубрить от начала до конца.) Но тут даже морозец по позвоночнику пробежал.

Проняло. Мистика какая-то. Произнося со всеми слова гимна, я, честно признаться, про себя просил прощения у местного бога за то, что вообще делаю это и вхожу в его храм без должной веры. Потому, что атеист ты, или нет, мне кажется, к таким вещам нельзя относиться пренебрежительно. В смысле, уважение к «хозяевам дома» должно оставаться.

Внутри маленькой и даже какой-то уютной часовни всё оказалось вполне традиционно. Большие и маленькие иконы, свечи, тишина и покой. Святой отец встал у полотна с ликом Аркона, мы с Лилей на полшага дальше слева и справа от него. Крайтон с Мариной и Адалеем в стороне, но тоже все лицом к иконе.

Священник неторопливо и торжественно прочёл ещё одну молитву, отошёл вглубь храма, принял драгоценный кубок с вином у служки и поднёс нам. Вот и всё. Мы даже слова не сказали. И глазом моргнуть не успели, как были объявлены мужем и женой. Соответствующую запись внесли в толстый, на вид, весьма почтенного возраста талмуд, свидетели бракосочетания оставили в нём по загогулине, и все пошли на воздух.

Ну а там все уже только и ждали момента, чтобы забросать нас цветочными лепестками. Между прочим, это было куда приятнее, чем получить в волосы и за шиворот горсти какого-нибудь колючего пшена или риса.

Пировали до самого утра. Мы сперва своим тесным кружком в герцогской столовой, народ прямо на улице. А потом и все вместе, и по-всякому, как душе хотелось. Девчонки спустились угощать ребятишек сладостями, устроив шумную радостную возню с визгом и смехом. И даже зажигательно сплясали в общем кругу, что вызвало бурю ликования у простых, широких душой людей. Мне с моей ногой такое было не под силу. Поэтому, весь мужской состав наблюдал за представлением, поддерживая овациями компанию и танцовщиц с балкона.

По комнатам, хмельные и счастливые, разошлись уже засветло.

Две недели спустя

Сергей

Ну всё, время беззаботного отпуска закончилось. Крайтону пришло приглашение явиться во дворец. По всей видимости, слухи о его злоключениях дошли до самого верха, король вызывал наследника «левой руки» к себе.

Чего конкретно ждать от этой встречи герцог не знал. Мы предполагали, что скорее всего король пожелал прояснить подробности событий лично и получить отчёт о принятых решениях. У Крайтона, кажется, имелись ещё какие-то догадки, но он ими почему-то вслух делиться не стал.

Как обычно, воспринял новость с невозмутимым лицом, однако, великого энтузиазма от необходимости ехать во дворец явно не испытывал. Только вот тут его желаниями никто не интересовался. Как говорится, выбор без выбора.

Да уж, я его понимал. Подобного рода встречи с «руководством» редко сулят что-то хорошее. Ну ничего, он у нас парень крепкий, да ещё и закалку вон какую прошёл – отобьётся. От чего, правда, непонятно.

Он, как друг и гостеприимный хозяин, конечно же, предложил нам задержаться в замке до его возвращения. Мол, дождаться моего полного и окончательного выздоровления. Но мы решили не наглеть и не злоупотреблять его деликатной заботой. И так уже загостились. Да и делать в доме без хозяина нечего. Адалей уехал ещё неделю назад. Теперь настала наша очередь отправляться поднимать, так сказать, собственную целину.

Я чувствовал себя вполне сносно, да и надоело уже, говоря по совести, затянувшееся безделье. Девчонки тоже «рвались в бой» осваивать подаренное хозяйство. Огорчало одно, у Крайтона с Маринкой в личных вопросах всё, похоже, так и зависло на уровне «восторженных гляделок».

Чёрт их разберёт, этих доисторических рыцарей с их навороченными кодексами поведения. Ведь видно же, что обоюдная симпатия давно вышла за рамки дружеской. Нет бы взять, решительно забросить даму сердца на плечо и утащить в «пещеру». Ну что вы, мы будем, как по писаному, ходить ритуальными кругами до пенсии.

Ладно, чай не дети, сами разберутся. Это уж я так. Просто хотелось, чтобы близкие люди были, наконец, так же счастливы, как мы с Лилей. А эти двое, по нашему с Кнопой глубокому убеждению, могли быть таковыми только рядом друг с другом.

В общем, герцог, снабдив нас положенными бумагами, инструкциями и удобной каретой, отправился в столицу государства «на ковёр» к его величеству, а мы подъезжали к своим, етишкин кот, владениям. Даже как-то странно это было произносить.

По документам нынче нам принадлежало три деревни: Крате, Зларес и Грасо. Сейчас мы прибыли в Грасо, где находился дом бывшего владельца. И… то, что мы наблюдали из окна своего комфортабельного транспорта, пока не очень-то радовало. Вернее, совсем не радовало.

Начиная с того, что домишки по сторонам расколдобистой улицы выглядели, прямо скажем, убого. Кое-где покосившиеся крыши, казалось, буквально подпирают друг друга. Словно удерживая давно не знавшие ремонта стены от того, чтобы те не сложились карточным домиком.

В дополнение ко всему грустному пейзажу – косые щербатые заборчики и заунывно стонущая за ними тощая скотина. Ну и, конечно, люди. Мужиков по пути попадалось мало. Но те, кто встречался… Они, конечно, как заведено здесь, стаскивали с голов шапки, неохотно гнули напряжённые шеи, а потом провожали нас такими хмурыми взглядами, что мороз по коже.

Женщины, кто в огородах, кто у колодцев тяжело разгибали натруженные спины и смотрели в сторону проезжающей кареты с нескрываемым страхом. Ещё и детвору… ( ну мне же не мерещилась эта дичь?) испуганно прятали за подолы широких юбок, словно пытаясь уберечь, заслонить их… От чего? От кого? От нас, что ли?

И у всех на лицах такое выражение, будто в деревне с нашим появлением объявляется всеобщий траур. Жесть. Думал, может это конкретно у меня воображение не в ту степь разыгралось, посмотрел на девчонок – нет. У обеих ровно то же впечатление от первой встречи с новым местом жительства. Даже щебетать перестали, молча усваивая далёкую от былых радужных фантазий реальность.

- Ребят, а мы точно туда, куда надо приехали? – первой осторожно спросила Лиля.