— Ты что, меня обвиняешь?

— Да что ты, — усмехнулся Джейк, — разве бы я осмелился. Но я не говорю, что ты химичил с газом в отеле или громил прилавки в торговом центре. Это дело рук Нейта Хефнера и его дружков, но могу поспорить на что угодно, без твоего чуткого руководства тут не обошлось. Впрочем, впереди следствие, а потом суд. В общем, будет видно. А сейчас ответь мне, Филипп: что тебе нужно? Чего ты хочешь?

— Ты просто не в своем уме, — проворчал Филипп. Он хотел встать, но передумал.

— Тогда я скажу. Ты хочешь прибрать к рукам аэропорт. Верно? Вот почему ты рассказал жене Торранса о происшествии в торговом центре. Хотел расстроить нашу сделку с «Даймонд корпорейшн». Именно за этим ты завел интрижку с женой Маркуса, чтобы в постели, как бы между прочим, подбросить ей кое-какую информацию.

— Я имею право на свою долю, — зло проговорил Филипп.

— Ну так давай подумаем, какая она, твоя доля. Этим занимается отец. Возможно, он что-нибудь и придумает. Но не надейся, аэропорта тебе не видать как своих ушей.

Филипп открыл рот от изумления.

— Все. Разговор закончен. Но предупреждаю: если выяснится, что ты действительно причастен к действиям Нейта Хефнера, ты не получишь ни цента. И если тебя не накажет старик, это сделаю я.

Филипп Тэлбот-младший молчал. Его глаза покраснели, а весь кураж куда-то пропал, как будто его и не было. Джейк встал. Ему было противно смотреть на брата. И вообще от всего тошнило. Буквально от всего.

В дверь постучали. В зал заглянула Пэм:

— Вас просит детектив Марш.

— Разве он еще не ушел? — нахмурился Джейк.

— Тут произошло какое-то недоразумение. Пришла Кейт Роуз, и она говорит… я не знаю… она считает, что вы пригласили детектива Марша в связи с исчезновением ее дочери. Она сейчас с ним разговаривает. Может быть, вы выйдете…

Джейк открыл дверь конференц-зала и вышел в холл. Кейт стояла рядом с Маршем, с надеждой вслушиваясь в каждое его слово. Она увидела Джейка. Господи, как ей хотелось броситься ему в объятия.

Марш с сочувствием смотрел на Кейт:

— К сожалению, о том, где находится ваша дочь, мне ничего не известно.

Кейт кивнула, поняв, что ошиблась. Она была настолько взвинчена, что, увидев в холле детектива, которого сопровождал полицейский, решила, что их вызвал Джейк по поводу исчезновения Эйприл. Ну конечно, они были здесь в связи с недавними происшествиями в «Тэлбот индастриз».

Кейт слишком поздно это сообразила. Секретарша Джейка, Пэм, услышав, как Кейт пытается что-то объяснить Маршу, побежала за Джейком.

Правда, о его отцовстве Кейт все-таки не упомянула. Но с другой стороны, с чего она вдруг прибежала с этим делом в «Тэлбот индастриз»? Какое они могут иметь отношение к ее дочери, кроме того, что только недавно зачислили временно в штат?

Впрочем, для Кейт сейчас это не имело значения. Пусть думают что хотят.

Джейк посмотрел на Кейт:

— Пропала Эйприл?

Кейт кивнула.

— Я… уже звонила в полицию. А к детективу обратилась по ошибке. Я подумала… в общем, не знаю…

— Ее давно нет? — спросил Джейк.

— С ночи.

— Я выясню у тех, кто дежурит, — заверил их детектив Марш и вместе с сопровождающим его молодым полицейским ушел.

Кейт боялась посмотреть ему в глаза. Ненависти она уже никакой не чувствовала. Вернее, она ненавидела, но себя за то, что так сильно его любит.

Отворилась дверь конференц-зала, и появился Филипп. Джейк не удостоил его взглядом.

— Я ухожу, — бросил он секретарше.

— Вы еще сегодня вернетесь? — спросила Пэм.

— Пожалуй, нет. Уже поздно. — Джейк направился к лифтам и нажал кнопку вызова.

Кейт была слишком расстроена и не понимала, хочет он или не хочет, чтобы она последовала за ним. Когда звякнула кабина, остановившаяся на их этаже, и раскрылись двери, Джейк посмотрел в ее сторону. И глаза все же выдали его. Кейт вошла в лифт.

Пока спускались, они не проронили ни слова. И только выйдя в вестибюль, Джейк спросил:

— Ты на машине?

— Моя машина у входа. — Кейт сделала неопределенный жест.

— Моя в подземном гараже. Поэтому сделаем так: встретимся у меня. Там и поговорим. — Он повернулся и зашагал прочь.

Кейт ничего не оставалось, как сделать то, что он предложил. По пути к Джейку она ни о чем не думала, только тупо следила за дорогой, смутно сознавая, куда и зачем едет.

Дверь была чуть приотворена. Значит, Джейк приехал раньше. Когда вошла Кейт, он разговаривал по телефону.

— Как только станет что-нибудь известно, звоните сюда. Кейт Роуз, мать девочки, у меня, — закончил он. — Это отдел по розыску пропавших, — пояснил он, кладя трубку. А затем, помолчав, добавил: — Ты уверена, что она сбежала?

— Да.

— Но почему?

Кейт видела, что Тэлбот тоже вымотан. Небритый, глаза впалые, вокруг рта горестные складки и вообще весь какой-то неестественно напряженный.

— Я думаю, она нас подслушала, — вздохнула Кейт.

— Что? Подслушала? — Его глаза вспыхнули. — Когда мы говорили о ней?

— Скорее всего да. Может быть, ты заметил, что, когда мы подъехали, у дома стояла машина Райана. а потом ее уже там не было?

Джейк задумался, его глаза потемнели. Затем он негромко выругался.

— Старый «шевроле», кремового цвета, где-то конца семидесятых — начала восьмидесятых? — спросил он.

Кейт кивнула.

— Об этой машине я полиции сообщила. Звонила отцу Райана, но там никто не отвечает.

— Думаю, они все проверят. — Джейк направился к кухне. — Хочешь чего-нибудь? Я выпью апельсинового сока.

— Нет, спасибо.

— Если захочешь, распоряжайся сама. Ты знаешь, где что лежит.

У нее было сейчас единственное желание заснуть. А проснувшись, увидеть свою дочь Эйприл радостной и улыбающейся, а рядом с ней Джейка. Она бы бросилась к нему на шею, и ничего бы ей больше не было нужно, только бы припасть к груди любимого и слышать его ровное дыхание.

Не в силах больше стоять, Кейт опустилась в кресло, сбросила босоножки и вытянула ноги.

Джейк наблюдал за ней из кухни. Белое хлопчатобумажное платье было ей очень к лицу. Утром Кейт не стала укладывать волосы, причесалась кое-как и пошла. Золотистые пряди обрамляли ее прекраснейшее в мире лицо. Джейк глотнул сока и стиснул зубы.

«Ну почему мне выпала такая судьба любить ее? Ведь она меня предала, и я должен ее ненавидеть, а вместо… единственное, что мне остается, — это любить и страдать, страдать и любить. И Эйприл… О Боже, у меня есть дочь, и зовут ее Эйприл. Какое чудное имя! Но ее нет. Она сбежала, неизвестно куда…»