крови уже хватило, лучше такое больше не повторять.

— Да не надо, — затянул Василий, — бабушка недовольна будет.

— Мы сейчас не о твоей бабушке говорим, а о твоей ране, — решительно отвергла его попытки отговориться Маша. — Тебе понравилось в больнице? Не очень? И можешь мне поверить, что без пирожков процесс твоего выздоровления сильно бы затянулся. Так что не спорь. Жди меня, я быстро.

Девочка подошла к калитке, но звонка нигде не нашла, поэтому просто её открыла и вошла внутрь. А дальше пройти не получилось, потому что прямо перед ней сидел тот самый большой лохматый чёрный пёс, которого она собиралась поблагодарить рано утром, и с большим интересом обозревал уже её саму.

«Так смотрит, — подумала Маша, — будто к нему обед заявился». Между тем пёс мило оскалился, продемонстрировав здоровенные белые клыки, и предупреждающе рыкнул.

— Знаешь, что, дорогой, — обратилась к нему Маша, — я и сама рыкнуть могу, если что. Можешь у Бодуна поинтересоваться. Мне тут с тобой некогда прохлаждаться, у меня больной за калиткой ждёт. Иди–ка, позови свою хозяйку.

Пёс и не подумал сдвинуться. Но тут дверь дома отворилась и на крыльцо вышла Марфа Егоровна.

— Пахом, пропусти, — приказала она псу. — Здравствуй, Маша, ты в гости? — это она уже обратилась к девочке.

— Здравствуйте, Марфа Егоровна, — поздоровалась Маша, — я не в гости, я с больным. Василий упал с велосипеда и расшибся весь, кровь течёт, руку повредил, ногу подвернул, боюсь, как бы опять заражение не началось. Помогите нам, пожалуйста.

— А где же он? — спросила Марфа Егоровна.

— Да за забором ждёт, — ответила Маша. — Он из–за бабушки своей переживает, что она не одобрит это.

— Глупости, — сказала Марфа Егоровна, — давай, веди его в дом.

Маша подвезла мальчика на велосипеде прямо до крыльца. Потом они кое–как проковыляли на веранду. Веранда была большой и светлой, посередине стоял круглый стол, за которым, судя по самовару в центре, розеткам с вареньем и сахарнице, любили чаёвничать, сбоку притулился маленький жёлтый диванчик, на который и устроили мальчика. Повсюду были развешены пучки засушенных трав и цветов, и стоял такой аромат, от которого хотелось дышать и радоваться.

Марфа Егоровна принесла тазик с водой, причём какого–то светло–зелёного цвета, потом свой медицинский саквояж, тряпочкой промыла раны на руках, осмотрела их, намазала густо янтарной мазью из обыкновенной баночки, которую извлекла из саквояжа, явно собственного изготовления, и всё забинтовала. Потом осмотрела ногу — «Ничего страшного, просто лёгкий вывих» — вынула эластичный бинт, ещё одну баночку, теперь зелёного цвета, намазала голеностоп и забинтовала его восьмёркой. Потом достала из буфета бутылочку, налила из неё в чашку какой–то красного цвета настойки и протянула мальчику: «Выпей, это чтобы не так болело». Василий выпил и поморщился: «Горькая».

— Ну вот, — сказала Марфа Егоровна, — перелома нет, но болеть будет. Вот этой мазью будешь смазывать три раза в день, и забинтовывай как я сделала — восьмёркой, только не перетягивай. На ночь не бинтуй. Через три дня опухоль должна совсем уйти. Ссадины на руках тоже смазывай, только жёлтой мазью, заражения не будет. Перевязка раз в день. Вот только есть у меня подозрение, что запястье ты всё–таки повредил сильно. Попроси дедушку отвезти тебя в больницу — нужно сделать снимок. Хотя, лучше сразу поехать, позвони ему, пусть подъезжает сюда. Велосипед здесь можно оставить, потом заберёшь.

Василий заметно ожил. Только одно присутствие бабы Марфы успокаивало всех её пациентов, а её волшебные мази точно гарантировали выздоровление. Мальчик позвонил дедушке. Через пять минут за забором просигналила машина.

— А вот и дедушка приехал, — поднялся Василий. — О! Я уже намного лучше ступать на ногу могу. Спасибо вам большое.

— Ну ступай, ступай, — ласково сказала она, — только не оступайся.

Маша вышла с Василием за ворота и поздоровалась с его дедушкой, который уже стоял рядом с открытой задней дверью.

— Что–то мы с тобой зачастили по больницам, — посетовал Матвей Дмитриевич, усаживая внука, — что я твоим родителям объяснять буду?

— Да ничего, деда, — сказал Василий, — мы им и рассказывать ничего не будем.

Матвей Дмитриевич закрыл за Василием дверь автомобиля, потом повернулся к вышедшей на улицу Марфе Егоровне:

— Спасибо тебе большое за помощь, Марфушка, и тебе спасибо, Машенька, — повернулся он к девочке. — Ну, мы поехали.

И они действительно поехали. Попылили по дороге так, что и машину было не разглядеть в этом жёлтом удаляющемся облаке.

«Как приятно, — подумала Маша, — вот бы меня тоже кто–нибудь лет так через семьдесят по–прежнему ласково называл Машенькой».

И с полной непосредственностью, присущей многим детям в её возрасте и совершенно по–другому воспринимающих чувство такта, спросила:

— А почему дедушка Василия на вас не женился? Он же к вам до сих пор тепло относится.

— Ну что я за невеста в восемьдесят то лет? — попыталась отшутиться Марфа Егоровна. — В моём возрасте не о женитьбе думают, а о совершенно о другом.

— Ну я же не про сейчас спросила, хотя вы и сейчас замечательно выглядите, — продолжала настаивать Маша, — просто мне вы гораздо больше нравитесь, чем Нина Ивановна, значит и Матвею Дмитриевичу тоже.

— Ну, ладно, пойдём в дом, чаю попьём, — предложила Марфа Егоровна, — там и поговорим.

Они вернулись на веранду, и из подогретого, как оказалось самовара, в Машину чашку полился янтарного цвета душистый напиток.

— Угощайся, пожалуйста, — Марфа Егоровна придвинула девочке розетку с вареньем, — крыжовенное, очень полезное и очень вкусное.

— Спасибо, — поблагодарила Маша.

Варенье (как и вранье) она не любила, но, как приличный человек, хотя и не совсем тактичный (как оказывается, тактичность и приличность не всегда совпадают в людях. Хотя нет, не так — приличие и тактичие не всегда совпадают в людях. Нет, вроде опять не так — тактика и прилика? В общем соответствие приличиям, то есть принятым в обществе правилам поведения и морали, и умение себя вести в соответствии с принятым этикетом, то есть правилами поведения в обществе, не всегда совпадают. Вы что–нибудь из этого поняли? Попробуем по–другому: соответствовать правилам поведения и вести себя по этим правилам получается не одно и то же. Уф!), да, да, как приличный, но не всегда тактичный человек, взяла ложечкой и попробовала.

Утверждение, что крыжовенное