– Так до чего же вы додумались, мистер Таннифер? – Питт прекрасно понял, что хотел сказать банкир.

– Суперинтендант, я ни в коем случае не хочу брать на себя ваши обязанности. – Вид у Зигмунда стал слегка смущенный. – Я уверен, что вы знаете об этом деле гораздо больше меня. Но я позволил себе проанализировать все те области, в которых я могу действовать достаточно эффективно и которые могут представлять определенный интерес для злоупотребления. – Его пальцы тихонько выбивали дробь на подлокотнике кресла. – Все эти области так или иначе связаны с финансами. – Таннифер остановился, хмуро глядя на гостя.

Полицейский кивнул в знак того, что понимает, но не стал прерывать своего собеседника. Зигмунд же не мог скрыть свою крайнюю взволнованность.

– Сначала я стал думать о том, что может связывать всех нас вместе. Конечно, я не знаю личности всех остальных жертв, за исключением тех, кого я могу вычислить, основываясь на логике и здравом смысле. Совершенно очевидно, что к жертвам относится бедняга сэр Гай Стэнли, хотя после того, как в его случае угроза была претворена в жизнь… – Дробь, выбиваемая пальцами финансиста, стала громче. – Могу также предположить, что к жертвам относится Брэндон Балантайн… – Он помедлил, ожидая, что Питт сам это подтвердит или что это будет понятно из выражения лица полицейского, и губы банкира сжались – все, что ему было надо, он прочитал во взгляде Томаса. – И, как вам уже, видимо, говорила моя жена – а она мне рассказала, что разговаривала с вами, – я уверен, что Лео Каделл тоже относится к жертвам и подвергается давлению. Он считает, что у него потребуют деньги. По крайней мере, так я его понял. Но мне кажется, что деньги – это не главная цель шантажиста.

Питт кивнул.

– Вы согласны со мною? – быстро спросил Таннифер, и голос его окреп. – Уверен, что это именно так. Я навел – естественно, очень осторожно – справки о состоянии дел известных мне жертв шантажиста. Кроме того, я еще раз оценил свои возможности. В моей власти одобрить выдачу очень больших займов на инвестирование в определенные области, особенно в землю и в развитие добычи драгоценных металлов – таких, например, как золото.

Томас ощутил, как его тело непроизвольно подобралось, и он слегка выпрямился, несмотря на нежелание выдавать свои чувства.

Если Зигмунд и заметил его волнение, он ничем этого не показал. Банкир развалился в своем кресле, напряженно размышляя.

– Если я соглашусь выдать подобные займы без соответствующего обеспечения, то совершу моральное преступление. – Его интонация стала задумчивой. – Но это действительно в моих силах. Я попытался понять, в каких областях могут потребоваться подобные займы, для того чтобы определить круг заинтересованных лиц. Для этого я внимательно изучил, куда все известные мне жертвы шантажиста ездили в последнее время. И вот что мне удалось выяснить о поездках Лео Каделла и его деловых интересах. Еще раз повторяю, что справки я наводил очень деликатно и осторожно. – Финансист очень внимательно следил за реакцией Питта. – Во всех случаях, суперинтендант, его поездки были так или иначе связаны с Африкой. Люди пока мало представляют себе, какие сокровища спрятаны в недрах земель, которые сейчас осваивает Сесил Родс. Тот, кто сейчас сможет войти в дело, в течение следующих двадцати лет получит королевский доход и сможет стать владельцем собственной небольшой империи.

Именно этого боялись Веспасия и Телониус. И теперь Таннифер говорил практически то же самое, по-прежнему не сводя с полицейского немигающих глаз.

– Вижу, вы внимательно следите за тем, что я говорю, – глубоко вздохнул он. – Когда я беседовал с Каделлом, он произнес одну фразу, которая позволила мне заключить, что господин судья Данрайт Уайт тоже одна из жертв…

А вот теперь Питт был удивлен. Откуда Каделл мог об этом узнать? Что это было – внимательное изучение поведения судьи? Или же его истощенное состояние, поставившее его на грань болезни, уже стало бросаться всем в глаза? Возможно, не так уж сложно определить товарища по несчастью, когда ты сам испытываешь сходные страдания…

– Я не буду это комментировать, – спокойно сказал суперинтендант. – Но вы можете быть уверены, что по крайней мере один судья в списке есть. Это поможет вам в ваших дедуктивных упражнениях?

– Не уверен. Должен сказать, что на все это я смотрю крайне мрачно, – печально улыбнулся Зигмунд. – Возможно, я зря занимаю ваше время, но не могу же я просто сидеть и ждать удара и не сделать ничего, чтобы его отвратить! – Казалось, он был смущен и не знал, что говорить дальше, и в то же время было очевидно, что у него есть еще что сказать.

– Будьте откровенны, мистер Таннифер, – призвал его Питт. – Если вы правы, то это значит, что заговор проник очень глубоко в наше общество, и его последствия, если он удастся, будут гораздо серьезнее, чем дискредитация нескольких достойных джентльменов и их семей.

– Я это понимаю. Меня, по-видимому, сдерживают вопросы вмешательства в личную жизнь других людей, – проговорил Таннифер, глядя в пол, – однако в создавшейся ситуации такая деликатность, возможно, вредна. – Он быстро поднял глаза. – Каделл обратил мое внимание на то, что в морской карьере помощника комиссара Корнуоллиса имело место какое-то происшествие, которое можно истолковать двояко, и поэтому на него можно оказывать такое же давление, как и на всех нас. – Банкир смотрел на суперинтенданта с нескрываемой озабоченностью. – Я очень боюсь, что шантажист может сделать так, что помощник комиссара прекратит расследование, дабы защитить себя. Возможно, Корнуоллис и не сможет помочь африканским амбициям преступника, но негодяй может заставить его ограничить вашу деятельность… – Он тяжело выдохнул. – Это просто ужасно. Куда бы мы ни двинулись – везде тупики и новые угрозы!

Томас усиленно сохранял непроницаемый вид, но при этом лихорадочно пытался оценить информацию о Каделле, которую сообщил ему Таннифер, сам не понимая ее важности. Происшествие в морской карьере Корнуоллиса не подвергалось сомнению – но только шантажист интерпретировал его именно как преступление. Полицейскому даже не пришлось притворяться, что он взволнован. Он действительно был очень испуган. Его личное отношение к помощнику комиссара полиции делало ситуацию еще более болезненной, потому что Томас легко мог представить, что последует дальше. Следующий ход шантажиста был абсолютно очевиден, и суперинтендант знал, что Корнуоллису придется согласиться на условия преступника. А может быть, он уже согласился? Хотя в этом случае помощник комиссара не стал бы ставить его в известность…

Питт ненавидел себя за то, что подобная мысль пришла ему в голову, но она была как раскаленный нож, воткнутый ему прямо в сердце. Боль от нее была просто непереносима.

– Но ведь он не сможет… остановить вас? – хрипло спросил Таннифер. – Вы ведь… – Он оставил фразу недоговоренной.

Полицейский ничего не ответил. А что он действительно стал бы делать, если б шеф обратился к нему с просьбой свернуть расследование? В невиновности Корнуоллиса Томас не сомневался. Позволил бы он, чтобы его шефа дискредитировали, опозорили и лишили всего, во что тот верил долгие годы? В этом Питт был совсем не уверен.