Романа все еще мутило после наркоза, в животе будто еж поселился и ворочался, обживаясь, и царапался всеми иголками. Но в общем и целом, самочувствие считалось сносным. Только скучно: Даши нет, Игната тоже не наблюдается, а впереди целый день, полный «заманчивых» процедур. И наверняка прокуратура в покое не оставит — как-никак, вел расследование для клиентки и пострадал на поле боя. Наверняка с Дашей уже разговаривали.

Предчувствуя, что хорошие отношения с персоналом ему еще пригодятся, Березин мило пообщался с медсестрой Мариной, пообещал спеть ей пару песен, едва ему разрешат взять гитару в руки, и наговорил гору комплиментов высотой с Эверест. Но Марине нужно было идти по своим делам, так что некоторое время спустя Роман сильно пожалел, что палата отдельная: пообщаться не с кем, пульт от телевизора валяется вне досягаемости, а телекинезом Березин не владел. К тому же, ему были даны строжайшие указания — отдыхать, и никаких лишних телодвижений. Ладно, так и быть. Остается либо спать, либо думать. Второе интереснее.

Итак, тайна писем раскрыта, дело закрыто. Прямо-таки название для готического детектива: «Дело о письмах с того света»! Да уж, Николай Ларский, дважды мертвец… Надо бы вспомнить как следует все, что вчера говорила Инесса, чтобы дать четкие указания Игнату — где и как копать. Конечно, для этого Даша его не нанимала, но тут уж говорила профессиональная гордость, да и милицейская честь никуда не делась, только название у нее стало другое — честь детектива. Вот так, Ромашка, готов ради прекрасных глаз любимой клиентки пожертвовать временем своим и своих сотрудников, даже не думая о гонораре…

Нет, не любимой клиентки. Просто — любимой.

И логическая цепочка распалась, не успев соединиться, потому что Роман вспомнил о Даше. В первый раз мысли о женщине настолько мешали ему анализировать ситуацию. Дарья Ларская — испуганная, пришедшая за помощью, в кудряшках и розовом сарафанчике, ослепительная Королева Лета, и подбирающаяся крошечными шажками к пистолету на ковре. Если бы она вчера не схватила оружие, все могло бы закончиться несколько иначе. Этот Николай — крупный мужчина, он бы оторвал раненого Романа от Несси, как котенка. А если бы Ларский оказался чуть понаглее, сумела бы Даша выстрелить? Да, сумела бы. Наверняка.

Так страшно было вчера, когда перспектива потерять ее была такой реальной. Бросаясь на Инессу, Роман не оставлял шансов себе, но давал шанс Даше. Дверь не закрыта, на соседних участках наверняка кто-то был, а даже если и нет… Шансы, шансы. Песчинки, бегущие сквозь пальцы.

Он не Ромео, а она не Джульетта: и его смерть она бы пережила. Кто знает, наверное, даже легче, чем смерть Николая. Ведь они даже не успели толком распробовать свою любовь: только надкусили яблоко с краю, и на тебе — выползли отвратительные червяки. Чтоб им в аду гореть! Роман непроизвольно стиснул кулаки. А ведь так все хорошо шло, и даже о предсказаниях Игната о том, что с расследованием завершатся и отношения, можно было забыть. Пусть бы Инесса просто оказалась мелкой интриганкой, Николай не воскресал и не умирал снова. Ах, мечты, мечты. Жизнь нельзя переписать набело, как ни старайся. Остается жить без черновиков, как живется, как получается. Может быть, из этого погребального костра, на котором сгорели все Дашины иллюзии, еще можно что-то спасти? Их вдвоем — его и ее?

Нельзя этого знать, пока не поговоришь с Дашей. Никак нельзя предугадать, как отреагирует она на произошедшее, остается только ждать и надеяться. Влюбился по уши. «Ах, этот Бэкингем, и он такой, как все мужчины!»

И главное, непонятно, куда сейчас делать шаг. Уж точно не стоит сразу говорить с ней об отношениях: ее, наверное, мутит от этого слова. Своими руками бы удушил Инессу, жаль, за это сажают. И на дуэль ее не вызовешь. «Но боже мой, как будет сложно призвать к ответу наглеца!» Тьфу, привязались, мушкетерские песенки.

Пусть все идет своим чередом: отношение Романа к Даше не изменилось ни на йоту, разве что любит он ее еще больше. А значит, все будет хорошо.

Может быть.

Когда-нибудь.

Так или иначе.

Когда Березин был уже готов взвыть от скуки, появился Игнат. Роман вцепился в него, как бездомный нищий — в ключи от квартиры, где деньги лежат.

— Глазки блестят интересом, значит, жить будешь, — констатировал Игнат, усаживаясь на табурет. — Жаль, у тебя тут курить нельзя, выгонят и обратно не пустят.

— А ты уже понадеялся «Дюралексом» руководить? Не дождетесь, — усмехнулся Роман.

— Эх, черт, а я-то уже представил себя, знаменитого сыщика, да в белом лимузине…

— Ладно, Игнат, хватит хохмить, давай рассказывай, — поморщился Роман.

— Да что рассказывать? — Соколов машинально потянулся к карману — за сигаретами, но вовремя остановился. — Вчера Дарья изложила мне, так сказать, ситуацию. Герой, Роман Евгенич, герой, ничего не скажешь!

— Что с Дашей?

— Вчера ее потрепали в прокуратуре, потом отпустили домой. Думаю, она скоро приедет.

— Так. А Позднякова?

— За решеткой. Где же ей еще быть.

— Небось уже лучших адвокатов затребовала, — зло сказал Роман.

— Представь себе, нет. Молчит как рыба, даже не отрицает ничего. И насчет адвокатов или телефонного звонка — ни словечка, мне Михалыч рассказал. — Михалыч был одним из «своих» людей в прокуратуре, и по старой памяти иногда снабжал Романа и Игната сведениями. Неофициально, разумеется. — Тело Ларского помещено в морг, дело ведет Малиненко.

— Игнат, я тебя очень прошу… — Задушевно начал Березин. Заместитель вскинул руку.

— Можешь и не просить, героическая душа. Все узнаю, все сделаю. Попытаюсь добиться свидания с Поздняковой под видом помощника адвоката, думаю, Михалыч сможет мне это устроить.

— Позвони Вересову. — Артем Вересов был довольно известным адвокатом, и, к тому же, другом Романа. — Разыграйте с этой узницей Бастилии комедию. Вытряхни из нее как можно больше.

— Не учи меня работать, — буркнул Соколов и обернулся. — А, здравствуйте.

На пороге стояла Даша.

Луна в октябре была уже высокой и холодной, и не давала Даше спать почти всю ночь. Даже пришлось вставать и задергивать шторы. Прежде, чем лечь обратно в постель, Даша полюбовалась на город, залитый оранжевым светом фонарей. Неподалеку шла круглосуточная стройка, возводился новый элитный корпус, и вспышки сварки были как светляки в ночи. Рядом с луной горела красная точка — наверное, Марс, больше Дарья не знала планет или звезд, которые могли бы отсвечивать красным.

Но и после того, как луна скрылась за портьерами, хорошие сны не приходили. До утра Даша промаялась обрывками то ли снов, то ли воспоминаний, и совершенно не выспалась. Но стоило войти в палату к Роману — и плохое настроение выветрилось, едва она увидела его лицо. Березин улыбнулся, брекеты привычно сверкнули — и Даша не удержалась, улыбнулась в ответ.