угрозы, которую он представлял. Воздух между ними был заряжен ненавистью. Он убил бы ее, не задумываясь, если бы у нее не было чего-то, чего он отчаянно хотел. — Хочешь заключить сделку?

Изначально она хотела заключить сделку. Однако, увидев его сейчас без крыльев, она наполнилась мрачным чувством ликования. Она ненавидела Гордость. Ненавидел князей Ада. И небольшая месть принесла ей больше удовлетворения, чем она себе представляла. И все же с ее стороны было бы упущением не выслушать его. Счастье ее дочери — вот что действительно имело значение. Она окинула его вниманием.

— Притворись, что я рассматриваю идею сделки, одну маленькую возможность для тебя снять проклятие и вернуть свои крылья. Каковы твои условия? — спросила Сурси.

— Шесть лет, шесть месяцев и шесть дней. — Голос короля демонов был низким, опасным. Он не колебался со своим ответом, что указывало на то, что он все обдумал, прежде чем предложить. Не то чтобы она ожидала чего-то меньшего от стратега боев. Прежде чем она смогла согласиться или спросить дальше, он добавил:

— Время будет измеряться в Семи Кругах. Ни в каком другом адском измерении.

В течение этого периода нога твоя не ступит ни в мой, ни в чей-либо из моих братьев Дома Греха, если тебя не пригласят. Если ты это сделаешь, то рискуешь навлечь на себя собственное проклятие. Которое я не раскрою, пока не станет слишком поздно.

Сурси задумчиво посмотрел на дьявола. Сделка была достаточно простой, но она заметила темный блеск в его глазах. Знал, на какую обманчивость это намекало. Гнев не был дураком. И она тоже. Соглашаясь на это, они шли на большой риск, но потенциально могли получить еще большее вознаграждение, было слишком заманчиво, чтобы отказаться.

— Я хочу гарантии, что никто, связанный с тобой или твоими братьями, не попытается покуситься на мою жизнь или каким-либо образом причинить мне вред. И если ты не сможешь снять проклятие в течение этого времени, оно никогда не будет отменено. Никакая магия, никакой обман, никакая сделка не будут иметь значения. На всю вечность у тебя никогда не будет того, что ты любишь больше всего.

— Когда я нарушу это, и когда я решу, что больше не хочу, чтобы ты оскверняла это царство, ты будешь изгнана из Семи Кругов. И ты должна стереть память об этом разговоре.

Сурси рассмотрел все варианты. Не так уж важно, победит ли он, главное, чтобы она получила то, к чему стремилась все это время. Шесть лет, шесть месяцев и шесть дней должны были дать ей достаточно времени, чтобы довести свой план до конца. Хотя в других местах это могло бы быть ближе к двадцати годам. Независимо от того, сколько времени ей нужно было вытерпеть, если она никогда больше не будет иметь дело с принцами Ада, это была небольшая цена за вечность.

Ей не нужно было вспоминать этот разговор полностью, ей нужно было только вспомнить свою цель — защитить свою дочь. Зародилась идея.

До нее доходили слухи, что Старуха использовала магию, чтобы формировать воспоминания любого, кто пытался пересечь определенный горный хребет на юге. Но ее вмешательство было направлено только на один конкретный, загадочный Дом Греха, который стоял отдельно от всех остальных. Им правили не демоны, а нечто гораздо худшее. И это было единственное условие, которое король демонов забыл включить в свою сделку.

Возможно, пришло время нанести визит Дому Мести.

— Что насчет Изменяющихся островов? — она спросила. — Технически они являются своим собственным измерением.

Король, казалось, обдумал это. До нее доходили слухи, что ему не нравились острова, но она хотела подтверждения.

— Если ты хочешь быть изгнанной туда, в настоящий ад, будь моей гостьей.

— Знаешь, — она постаралась, чтобы ее тон звучал скучающе, — некоторые считают, что шесть-шесть-шесть — это знак монстра. Если я сотру это воспоминание, как я могу быть уверен, что ты не нарушишь своего слова?

— Ты прекрасно знаешь, что это символизирует равновесие. Естественный порядок. Не притворяйся невежественным, Сурси. Я чую твою ложь, и от нее воняет дерьмом. — Он позвал слугу, затем вытащил из внутреннего кармана куртки прозрачный гладкий кусок кварца. Сурси изо всех сил старалась не выглядеть удивленной. Дьявол пришел, готовый к битве. Мгновение спустя тот же самый слуга появился снова с контрактом и двумя кровавыми иглами. Беспокойство пробежало пальцем по ее позвоночнику, когда король протянул ей камень.

— Очисти память, и мы подпишем клятву.

Воспоминание внезапно оборвалось, и меня отбросило назад, в «здесь и сейчас».

Моя одежда промокла насквозь, вода была ледяной. И все же я была охвачен внутренним огнем, от которого воздух задрожал от внезапной жары. Я взглянула на свою руку, на измельченный кристалл в ней. Воспоминание не остановило, я раздавила его в кулаке.

Шесть лет, шесть месяцев и шесть дней. Гнев никогда не упоминал о часах, отсчитывающих наше время, чтобы снять проклятие. Но он хотел, чтобы я принесла ему клятву на крови в течение шести месяцев. А потом Анир также упомянул, что у него осталось шесть месяцев, чтобы полностью восстановить свою силу. Затем, конечно, последовал ехидный комментарий Сурси о том, что время в тронном зале течет быстро.

Я выругалась, используя все известные мне нецензурные слова и фразы. Учитывая ликование Сурси, у нас, вероятно, оставалось не так уж много времени.

Я хотела броситься в замок и узнать, сколько нам осталось, но с этим пришлось подождать. Я все еще не нашла то, что искал.

И сейчас, более чем когда-либо, мне нужно было выяснить, где находится Клинок Разрушения, чтобы я могла снять проклятие, пока не стало слишком поздно.

— Где Клинок Разрушения? — Я сосредоточилась на своем вопросе, подпитала его своей яростью и магией, и снова опустила руку под воду. Я схватила пригоршню кристаллов, и каждый, который пытался засосать меня в кошмар, был раздавлен в ничто. У меня не было ни времени, ни терпения разбираться с чьим-либо страхом. Я была страхом. И я способна стать кошмаром. Колодец памяти завибрировал, как будто он задрожала от всплеска моих необузданных эмоций. — Покажи мне, кто в последний раз видел Клинок Разрушения.

Сейчас же.

Мои пальцы сомкнулись на шероховатом кристалле, из которого потекла кровь. Шипение боли сорвалось с моих губ прямо перед тем, как меня затянуло в следующее воспоминание.

Когда сцена встала на свои места, я проглотила свое удивление. Казалось, секреты, которые люди в моей жизни хранили, не были полностью раскрыты.

До сих пор.

Двадцать два