class="title6">

Книга 1.12

Кто не стоял у волн морских,

Не пережил рассвет прекрасный

В тот день, лишь шторм сердитый стих

И смолкнул ветер громогласный?

Гурт юго-западных коней

Пасётся вкруг жилья в тумане,

О страсти смолкнувшей своей

Рыдают волны в океане.

С деревьев, башен, дальних скал

Вернулись пуганые птицы

На берег, где прилив играл,

Чтоб с морем солнечным сдружится.

Поплыли робко корабли,

Смеясь, что враг их ныне – сонный,

Суда он, разметав вдали,

Всех, как овец, ведёт к загону.

Ряд белоснежных облаков

На север гонит он туманный:

Но те, прорвавшись из тисков,

Спешат на юг, их край желанный.

С холмов далёких через луг

Ползут их тени на просторе,

И, промелькнув в долине, вдруг

С утёса падают на море.

Вдаль уплывают паруса,

Но всё ж я вижу ряд овчинный,

Что белит юга небеса,

Пятная Франции равнины.

Книга 1.13

Мне песню петь не лень,

Она, как страсть моя:

Я пел её весь день,

Шёл в разные края.

Свою открыл я тайну,

И это не случайно.

Пел небу всякий раз,

Что скрылось под вуаль:

Лазури милых глаз

Его не лучше даль.

И облака в печали

От век её сбежали.

Деревьям пел я стих,

Цветам среди полей:

Никто не схож из них

Ведь с лилией моей;

Ну, кто здесь будет смелым

С её сравниться телом?

Я морю стал кричать,

Что вздыбилось волной:

Её вольнее прядь

И танец заводной.

Твой гнев, клянусь, терпимей,

Чем хмурый взгляд любимой.

Счастливый, шёл пешком

И пел я вновь и вновь,

У леса вечерком

Узрел свою любовь:

И спел ей песню эту,

Что пел весь день я свету.

Книга 1.15

Рондо

Те с ядом стрелы он макнёт

В нектар не для пчелиных сот,

Возьмёт свой славный лук желанный,

Подвесив к бёдрам медь колчана,

И поохотиться пойдёт.

Он вынет стрелы, и зажмёт

Конец их пальцами, в полёт

Отправив звучно и обманно

Те с ядом стрелы.

Коль девушка, прижав к ней рот,

Из раны кровь вдруг отсосёт

И выпьет этот яд престранный,

То зелье обретёт нежданно,

Что страх прогонит и согнёт

Те с ядом стрелы.

Книга 1.16

Триолет

В дни первой встречи мы не знали,

Что у Любви – жестока власть.

Дружить стремились, и печали

В дни первой встречи мы не знали.

Кто б нам предрёк, как мы страдали,

Как горем обернулась страсть

В дни первой встречи? – Мы не знали,

Что у Любви – жестока власть.

Книга 1.17

Триолет

Порочны женщины с рожденья,

Кто хвастать их любовью мог?

К ничтожеству – нет хуже рвенья:

Порочны женщины с рожденья.

Создав для счастья, за паденье

Жену Адама проклял Бог;

Порочны женщины с рожденья,

Кто хвастать их любовью мог?

Книга 2.3

Весенний вечер

В зелёном я увидел Деву-мать,

Она луга кропила на закате;

Уж мог луны холодный свет сиять

Над городом, где день и ночь – что братья.

И, золота на Западе светлей,

Она туда смотрела всё смелей.

Всех листьев зеленей её наряд,

Что задрожали вечером, сверкая;

Сама она изящнее стократ,

Чем яблонь цвет, что губят ливни мая,

Прелестней и милей румяных щёк

Цветущей розы, чей недолог срок.

Желая превзойти прекрасный вид, —

Звук музыки рождает в нас волненье —

Хор соловьев на дереве сидит,

За дождь богиню славя в восхищенье;

Невидимым движеньем полон мир,

Прощаясь, от ветвей сбежал Зефир.

Над редкими верхушками дерев

Багровых облаков плывут армады

Устало, иль от дрёмы разомлев;

И лишь светило ночи рвёт преграды:

Оставив день, его следит сейчас

За девственной царицей зоркий глаз.

Её увидев, я её почтил:

Весна! Как ты обильна и прекрасна!

Мать лет моих, ты сердцу столько сил

Даёшь тебя любить и петь всечасно;

Цвет плода моего и сердца жар,

И радости моей блаженный дар!

Как хорошеешь ты из года в год,

Хотя юна, но прогоняешь зимы,

Из-за любви к тебе – в душе извод,

Прошёл сезон, и я хожу ранимый!

В любви к тебе корысти места нет,

Познав тебя, мы твой забудем свет.

Книга 2.4

Ухаживание

Не помню как, но рад

Снискать был в этом мире

Я милой дамы взгляд

На рыцарском турнире.

О приз прелестный дня:

Ей – все мужские взоры;

Зачем она меня

Избрала для фавора?

Ах! Прежде разум мой

Жил без надежд, тоскливо:

А у неё впервой

Глаза полны призыва.

Не сомневался я,

Взгляд милой ощущая,

Что благодать моя

Бесспорна и без края.

Потом пришла беда,

И страсть, что слишком хрупка,

Дрожала от стыда

За глупую уступку;

Ведь гордость я узрел

В её улыбке нежной,

И проклял, и презрел

Её обман небрежный.