– Нам известно, кто вы, господин Людерс, – по-немецки сказала она.

Людерс молчал, а седая щетина на его скулах чуть шевелилась. Перебатов встал напротив, точно примерялся ударить немца. Языка майор не знал.

– Где находится Эрих Кох и каковы его планы?

– Господин гауляйтер в своём бункере, – с трудом проскрипел Людерс. – С ним семь человек из «Вервольфа». Сегодня ночью он покинет подземный док на малой субмарине. В море у него намечено рандеву с каким-то судном.

Ответ Людерса звучал механически, как с грампластинки. Старик явно произносил то, что заготовил, и давно переборол все свои чувства.

– По какой причине вы ушли от гауляйтера?

– Господин Кох счёл изменниками меня и мою племянницу.

Сердце у Володи отчаянно забултыхалось, будто утопающее.

– Племянницу? – удивлённо переспросила Женя.

Она обернулась на Володю и насмешливо заметила по-русски:

– Ну ты даёшь, Нечаев! Мальчика от девочки не отличаешь!

Володя провёл непослушной рукой по забинтованному лбу. Чёрт, Женя поняла всё по-своему! Решила, что Володя просто олух. Она слишком уверена в своём превосходстве, потому и не догадалась об истинном положении дел.

– Меня и мою племянницу арестовали, – продолжал Людерс. – Я бежал. Я хочу как можно скорее привести ваших солдат к бункеру господина Коха, чтобы спасти свою племянницу от расстрела.

Володя побледнел, лицо его заблестело от пота, а зелёные сержантские погоны с красными полосками вздрогнули, будто обрубки крыльев.

Женя полезла в планшет на поясе, достала тетрадь и карандаш.

– Начертите схему катакомб! – потребовала она.

Людерс взял карандаш в грубые пальцы, положил тетрадь на колени и принялся чертить прямоугольники и линии с переломами и отростками.

– Это станция. – Он написал в центре листа буковки «st». – Это – два отдельных комплекса. – Он написал «ZIF» и «HAST». – «HAST» расположен под горой Швальбенберг. Он включает в себя бункер гауляйтера и подземный док. Это галерея железной дороги от станции к Лохштедту. А это тоннель от галереи до кирхи. – Людерс нарисовал кружок и подписал «k». – Мы здесь.

– Спроси, какие препятствия, – посоветовал Жене Перебатов.

– Вот тут бронестена. – Людерс ткнул в линию кончиком карандаша.

Женя и Перебатов рассматривали схему Людерса.

– Значит, не зря ручные мины прихватили, – довольно хмыкнул майор.

А Клиховский ощутил себя бессильным и лишним. До него уже никому не было дела – ни победителям, ни побеждённым. Людерс открыл последнюю тайну – тайну Хельги, – и Клиховский потерял власть над русским сержантом. Дама из дефензивы рвалась за гауляйтером, лоцман и сержант – за девушкой, а про Лигуэт все забыли. Орденский клейнод мерцал во тьме катакомб, словно бриллиант, только для Клиховского. Однако Клиховский не желал сдаваться.

Чертёж Людерса указывал ему новый путь к Лигуэту. Людерс планировал вывести русских на объект «HAST» через подземную станцию, но Клиховский мог выйти к ней через объект «ZIF»! Бельгиец Морис, узник форта Штиле, говорил, что на той станции сходятся все коммуникации Пиллау. А Пакарклис, отыскавший ложный склеп коменданта де ля Кава, сообщил, что видел люк с надписью «ZIF»! Без сомнения, это был один из входов в секретный комплекс!

Он, Клиховский, может проникнуть в подземелья через люк в склепе и затем из комплекса «ZIF» перейти на станцию; оттуда вслед за русскими он проберётся к бункеру Коха и складам, где стоят зелёные ящики с экспонатами доктора Хаберлянда! Клиховский попятился от солдат, обступивших Людерса и капитана Луданную. Душу Клиховского омывало чистое электричество.

* * *

Война затаилась в этих подземельях, как дождевая вода, что просочилась сквозь грунт и уже никуда отсюда не денется, не уйдёт ниже, будет стоять здесь вечно, мёртвая и холодная. Полтора десятка бойцов пробирались по бетонным тоннелям, то узким – еле двое разойдутся, – то пошире. В прыгающих пятнах и полосах света от ручных фонарей появлялись какие-то углы, трубы, железные поручни, ящики. Метались, дико переламываясь, длинные тени.

Володя надеялся, что изжил в себе войну; оказалось – нет. Когтистая птичья лапа вновь стиснула душу, и тело само собой привычно подчинилось: зрение и слух обострились, руки и ноги напряглись, спина согнулась, словно Володя, человек, вернулся в состояние дикого зверя. И глубинная связь с другими бойцами, возникшая ниоткуда, была ощущением своей стаи.

Володя знал: нет ничего хуже боёв в катакомбах. Приходится заваливать немцев трупами. В январе Володя участвовал в сражении за форт Понрат, а в апреле – в штурме форта «Король Фридрих I». Сначала эти полуподземные крепости обрабатывали артиллерией главного калибра; снаряды не могли пробить стены и своды под земляными насыпями, но при удачном выстреле защитники бункеров погибали от динамического удара. Потом укрепления поливали пылающей огнесмесью из мощных фугасных огнемётов. И только после этого штурмовые группы лезли в бойницы казематов и капониров.

Огнемёты были самым беспощадным и самым надёжным оружием для захвата подземелий. Огнемётчиков, попавших в плен, немцы казнили вместе с коммунистами и евреями. В отряде Перебатова тоже имелся огнемётчик. Он двигался третьим в колонне – сразу за разведчиками. На спине он нёс ранец с баллонами, а в руках держал ружьё-брандспойт, соединённое с баллонами толстым шлангом. Если встречался проход в какое-либо боковое помещение, разведчики быстро проскакивали опасное место, а огнемётчик из-под защиты стены бил во тьму горящей струёй, чтобы сразу поджарить возможную засаду. Проход вспыхивал ярким прямоугольником. Впрочем, засад на пути не было, и только один раз из бункера, охваченного пламенем, с отчаянным писком выкатилась россыпь маленьких огненных клубков – подожжённые крысы.

В катакомбах невозможно было сохранить секретность – демаскировали фонари, и бойцы Перебатова, оперативники и солдаты боевого охранения, прекрасно знали, что в первом столкновении окажутся у немцев как на ладони. Это был неизбежный риск. Перебатов шёл в середине колонны, за ним – Женя и Людерс. Володю поставили в хвосте – перед арьергардом.

Володя не спорил, не доказывал свою опытность. Он чётко исполнял все команды, потому что только так мог ускорить общее дело. Он думал о Хельге, затерявшейся в бетонных лабиринтах. Для него не было сейчас ничего важнее Хельги. Он истово надеялся, что Хельга жива, что Зигги её не тронул. Володя видел впереди сутулую спину Людерса и боялся за старого лоцмана – их единственного проводника к объекту «HAST». Володя готовился при первой же опасности наброситься на Людерса и прижать к полу, чтобы не убили.

А Женя ни за кого не боялась и думала сейчас только о себе – какая она смелая, сильная и красивая. Женя упивалась собой и сожалела лишь о том, что бойцами командует Перебатов. Но триумф всё равно будет принадлежать ей, а не Коле. Женя хотела поступка, схватки, жёсткой и ослепительной победы.