Но Фейра притащила целого оленя. А вскоре исчезла за Стеной, разделявшей два мира.

Еще через три дня Неста порвала с Тимасом. Взбешенный, он кинулся на нее, придавил к громадной поленнице у стены сарая. «Злобная сука, – рычал он. – Думаешь, ты лучше меня? Строишь из себя королеву, когда за душой одно дерьмо». Несте навсегда запомнился треск разрываемого на ней платья, алчность в глазах Тимаса, его руки, пытавшиеся задрать ей подол и одновременно расстегнуть пряжку на своем поясе.

Ее тогда спасли только неподдельный ужас и инстинкт самосохранения. Неста подпустила Тимаса поближе – пусть думает, что у нее иссякли силы, – а затем впилась зубами в его ухо и дернула.

Он взвыл и разжал руки. Этого ей хватило, чтобы вырваться. Утопая в снегу, выплевывая кровь, Неста выскочила на дорогу и бежала без остановки, пока не вернулась в хижину.

А потом пришло известие, что отцовские корабли нашлись со всем богатством, которое везли.

Неста знала: это вранье. Сундуки с драгоценными камнями и золотом были не пропавшим грузом, а подарком Тамлина. Точнее, платой за похищенную им Фейру. Помощью семье, которая без ее охотничьей добычи была бы обречена на смерть.

Неста прогнала воспоминания.

– Хорошо. Спасибо, Эмери.

– На улице холодает. – Эмери потерла ладони своих длинных изящных рук. – Пожалуй, пора перекусить. Хочешь пообедать со мной?

Если не считать Кассиана, никто не приглашал ее вместе поесть. Опять-таки она не давала повода для приглашений. А здесь ее звали просто и искренне. Эта женщина пока не знала, какое чудовище стоит перед нею.

Совместная трапеза с Эмери была подарком судьбы. Вскоре и эта женщина узнает все про Несту. Услышит много такого, после чего приглашения прекратятся. Спрашивается, чем Неста лучше Беллиса? Она месяцами пила и исходила ненавистью. Знай Эмери об этом, выгнала бы ее взашей из своего магазина.

Но пока ни правда, ни слухи не достигли ушей иллирианки.

– Я с удовольствием, – ничуть не лукавя, сказала Неста.

Задняя часть магазина Эмери блистала такой же чистотой, хотя и здесь вдоль одной стены громоздились ящики с товаром. Два окна выходили в заснеженный сад, за которым высилась ближайшая гора с плоской вершиной, заслоняя собой изрядный кусок серого неба.

Справа находилась кухонька: плита, небольшой стол и разделочный столик. Стол окружало несколько стульев. Неста поняла, что кухня одновременно служила и столовой. Стол был накрыт на одну персону.

– Одна живешь? – спросила Неста.

Эмери принесла с разделочного столика тарелку жареного мяса и блюдо с жареной морковью. То и другое она поставила на стол, добавив большой ломоть хлеба и горшочек со сливочным маслом.

– Одна, – ответила хозяйка магазина, доставая из шкафа вторую тарелку. – Ни истинной пары, ни просто мужа.

Сказано это было с некоторым напряжением, словно Эмери что-то недоговаривала, но Несту такие подробности не касались.

– Я тоже одна, – сказала она.

– А как же неотразимый полководец Кассиан? – Эмери искоса посмотрела на нее.

Неста прогнала вставшую в памяти картину: голова Кассиана у нее между бедрами, его язык, тянущийся к ней в лоно.

– Нечего и мечтать, – ответила Неста, и глаза Эмери понимающе блеснули.

– Знаешь, приятно встретить женщину, не помешанную на замужестве и детях, – сказала Эмери, садясь за стол и жестом приглашая сесть Несту. Она наполнила тарелку Несты мясом и овощами, рядом положила хлеб, затем пододвинула горшочек с маслом. – Мясо и овощи холодные, но мы их часто так едим. Вообще-то, я за столом не рассиживаюсь. Поела и снова за работу.

Неста откусила кусочек мяса, пожевала морковку.

– Как вкусно. – Она потянулась за вторым куском. – Сама готовила?

– А кто ж еще? У нас готовую еду не продают. Лавка мясника, бакалейная лавка, вот и все. – Эмери вилкой указала на заснеженное пространство за окном. – Овощи у меня свои. Морковка с этого огорода.

– Какая ароматная морковка.

Морковка была щедро промаслена, сдобрена чабрецом и чем-то еще.

– Весь вкус от пряностей. А здесь их, увы, достать непросто. Иллирианцы не знают в них толк, да и знать не хотят.

– Мой отец был крупным торговцем, – начала Неста, чувствуя, как от этих слов внутри открывается пропасть. Она кашлянула и продолжала: – Он торговал пряностями, которые привозили со всего света. Я до сих пор помню запах в его кабинете. Пахло так, словно туда набилась тысяча разных людей.

Фейра обожала торчать в отцовском кабинете. Торговля интересовала младшую сестру гораздо серьезнее того, что, как вдалбливали Несте, надлежит знать благовоспитанной девочке из богатой семьи. Фейра всегда была такой: равнодушной к правилам светской жизни и еще более равнодушной к выгодному замужеству, которое приумножило бы благосостояние семьи.

Они с Нестой редко сходились во мнениях. Их посещение отцовского кабинета дома и в конторе лишь разжигало взаимную неприязнь. Фейра пыталась заинтересовать Несту, показывала ей редкостные и диковинные штучки. Но Неста едва слушала восторженную болтовню сестры. В основном она приглядывалась к людям, с которыми отец вел дела, пытаясь вызнать, какое положение они занимают и могут ли их сыновья составить хорошую партию. Фейра и слышать не хотела о замужестве. Только морщила нос. Это придавало Несте еще больше решимости найти себе жениха побогаче и познатнее.

– Ты куда-нибудь путешествовала с отцом?

– Нет, мы с сестрами всегда оставались дома. Нам говорили, что путешествия – не для женщин. И уж тем более не для таких девчонок, как мы.

– Я всегда забываю про схожесть воззрений у людей и иллирианцев на место женщины в жизни, – усмехнулась Эмери, отправляя в рот кусок мяса. – А ты бы хотела посмотреть мир, представься такая возможность?

– Тогда это была половина мира. Другую отгораживала Стена.

– Все равно лучше, чем ничего.

– Ты права, – усмехнулась Неста и задумалась над вопросом Эмери.

Если бы отец посадил их на корабль, дав возможность отправиться к далеким и диковинным берегам, согласились бы они? Элайне всегда хотелось посетить континент, чтобы посмотреть на тюльпаны и другие невиданные цветы, но на большее ее воображения не хватало. Фейра всего раз обмолвилась о желании побывать в знаменитых художественных музеях и посмотреть архитектуру усадеб. Но все это находилось в западной части континента. А дальше тянулись неведомые земли. К югу находился еще один большой континент.

– Я бы вначале поупиралась, но в конце уступила бы любопытству, – призналась Неста.

– У тебя осталась родня среди людей?

– Мать умерла, когда мне было двенадцать. А отец… он не пережил недавнюю войну. Их родители умерли, когда я была еще довольно мала. С отцовской стороны никого не осталась. Со стороны матери на континенте живет ее двоюродная сестра, но та, едва у нас начались тяжкие времена, предпочла забыть о родстве.