— Мейд… а зачем Лавджою карта?

— Я все передал, — отчитывается дознаватель пятью минутами спустя. Будто я старше рангом! — в ближайшее время они примут все возможные меры.

Я киваю, скрючившись на стуле. Мне холодно, страшно и дико. И, кажется, я опять утратила контроль над эмоциями — кухня заполнена ими под завязку. И была бы там хоть одна хорошая!

Вальтц приехал к Джо и забрал карту. Зачем? У Максвелла их, судя по всему, под завязку! И почему исследователь отдал мне оригинал? Какую цель преследовал?

Ответов на эти вопросы у меня нет и от этого становится ещё хуже.

— Послушай, — Ирмис присаживается передо мной на корточки и я безразлично рассматриваю вьющуюся шевелюру, — на дежурстве сейчас инквизитор кардинала. Если он посчитает нужным, они весь Лаерж перевернут вместе с его подземной частью.

— Если… — едва слышно откликаюсь я, — Ирмис, а если не посчитают?

— Посчитают! — упрямо кивает мужчина и я слабо улыбаюсь, вспоминая гранитную веру дознавателя в силу правосудия, — у них выбора нет. Максвелл птица высокого полета.

— Именно поэтому им удобнее про него забыть. Кто возьмет на себя ответственность за срыв операции? Нет, они будут уповать на чудо.

Ирмис не отвечает ничего — смотрит на меня и в его поблескивающих в дневном свете глазах я не вижу ничего. Собственно, гадать о возможных мыслях мужчины я могу вечно — ну а толку-то?

— Думаешь, это Лавджой?

— А кто ещё? — в пространстве кухни мой голос звучит глухо, — Ирмис, если подумать, у него есть мотив.

Если коллега и задумывается, то ненадолго.

— Ты о Лавинии?

— Она была инициатором расторжения брака. Как думаешь, почему? Уж явно не из-за шоу, устроенного Ринданом, — в смятении я не подбираю слов, — вопрос в том, объяснила ли она Вальтцу об истинных причинах?

— Думаешь, нет?

— Думаю, нет. И Лавджой мог надумать себе что угодно. И на фоне совместной работы попытаться убить двух зайцев разом.

Ирмис вздыхает, подымаясь со стула:

— Нужны ему эти зайцы! Ладно, сейчас узнаю.

Ждать приходится долго. Слушая, как дознаватель общается по передатчику с кем-то незнакомым, я бездумно занимаюсь хозяйством — мою чашки, заново завариваю чай и достаю из шкафа печенье. Терра, заглянувшая на кухню, здраво оценивает обстановку и уходит к себе.

Оно и к лучшему, мне так легче.

Через четверть часа Ирмис, наконец, кладет трубку и поворачивается ко мне:

— Все не узнал, но есть кое-что интересное.

— Не томи, — прошу.

— Вальтц действительно три года назад работал в столице, а до этого числился консультирующим инквизитором в северной провинции. Жил, кажется, в Ардосе, — морщится мужчина, — маленький городок, горный перевал рядом… так себе удовольствие. Ну и был переведен в столицу на пару месяцев позже твоего инквизитора. Походу, за эти пару месяцев все и закрутилось.

— А до этого?

— Мейд, он столичный житель. Там родился, вырос, женился и пригодился, — хмыкает Ирмис, — собственно, отъезд на север и был единственным длительным. Лавиния, кстати, в это время оставалась в столице.

— А юг? — я вовремя вспоминаю последний разговор с Джо.

— На юг только командировался. Конечно, даты его командировок со временем взрывов сверят — но на это потребуется время.

— Его нет, Ирмис, — я умоляюще гляжу на дознавателя, но тот лишь качает головой:

— Я сообщил, куда надо. Сейчас они передадут информацию в лаержское управление. Кстати, твоя версия имеет право на жизнь — когда Максвелл получил направление в Лаерж, Лавджой сам вызвался составить ему компанию.

— Что и требовалось доказать. И что же делать?

— Тебе — сидеть дома и ждать у моря погоды.

— Здесь нет моря.

— Погоды тоже. Посмотри только — ну какая же это зима?

Дознаватель пытается меня успокоить и расшевелить. Безуспешно — но решив немного подождать сдвига в ситуации, я не показываю своего состояния. Наливаю мужчине чай, угощаю печеньем и даже вполне успешно поддерживаю беседу. Сегодня мог бы быть замечательный день — если бы не ситуация, в которой оказался весь Лаерж.

Наконец передатчик трещит снова, но к трубке подходит Ирмис.

— Да?… Так… и что?

Напряженная, будто струна, я жду завершения разговора. Что-то происходит — и в крепости, и в Лаерже, но самая большая буря разражается во мне самой. Посадив меня на цепь, Максвелл лишил меня главного — возможности выбора. И, будь моя воля, прямо сейчас я бы мчалась в крепость для того, чтобы удостовериться, что информация Ирмиса принята к сведению!

Должны же они хоть что-то сделать?!

— Мейд, — положив трубку, Ирмис поднимает на меня глаза и я сглатываю, узрев непроницаемый взгляд, — ты только не волнуйся…

— Что?… — бросаю я.

— Они… они опоздали. Из-за усиления охраны передали данные слишком поздно. Максвелл с Лавджоем уже отбыли, с ними нет связи.

Сдавленный стон обрывается, так и не зазвучав. Вцепившись пальцами в столешницу, я переношу на неё свой вес и прикрываю глаза.

Все, приехали.

— Ты не волнуйся, все будет хорошо, — пытается успокоить меня Ирмис, роясь в моей же аптечке, — сейчас они крепость вверх дном перевернут.

— Уверен, что это поможет?

— Уж поверь мне.

Слова Ирмиса звучат убедительно, но мне в них не верится. Будь все так просто, Максвелл бы не обращался к Джо. А значит, есть над чем подумать.

И мужчина тоже понимает это — и поэтому, протягивая мне зелье, прячет взгляд.

— Я не буду, — качаю головой.

Ирмис вздыхает, но спорить не решается. Без лишних слов убирает аптечку на место и занимает место напротив.

— Мейд, даже если твоя версия верна, должны быть доказательства.

— Доказательства… — эхом отзываясь я, не отводя взгляд от причудливого рисунка пола.

— Верно, — по своему понимает меня Ирмис, — факты, свидетели, улики…

Стоп. Улики. А ведь истина в данном случае рядом. Совсем рядом. В соседнем дворе.

И думаю я недолго.

— Как думаешь, осмотр места жительства может дать результат?

Если Ирмис и удивляется, то не сильно.

— А почему нет? — пожимает плечами, — если хорошо покопаться — найдем. Но разрешения сейчас никто не даст. Ты отстранена, а я тебя одну дома не оставлю.

— Не нужно разрешение, — я ненадолго замолкаю под заинтересованным взглядом, но все же решаюсь договорить, — Ирмис, они жили по соседству, — и в подтверждение своих слов я киваю на окно.